– Развлекайтесь, парни и девочки. Вы все знаете, что от вас требуется. Только прошу, не переборщите с алкоголем, у нас только день на отдых. И мне бы не хотелось, чтобы вы провели его выблёвывая содержимое своего желудка, а не на тренировке, – говорит Дэн команде, и те одобрительно гудят. А через мгновенье, остаёмся только я и Дэн. Я вижу, как Амара и Руби подходят к другим наёмницам и обнимаются, словно друзья. Хотя, может так и есть. В конце концов, мне никогда не понять этого, ведь у меня здесь нет друзей.

– Хочешь уйти? – Спрашивает Дэн, обнимая меня. Уткнувшись носом в его шею, я прикрываю глаза и едва заметно киваю, стараюсь унять приятную дрожь, что окутывает моё тело. Сейчас эти объятия кажутся мне чем-то правильным, словно так и должно быть. Но я знаю, что это лишь игра на публику.

– Я не помешаю? – внезапно спрашивает кто-то. Открыв глаза и повернувшись, я увидела, что возле нас стоит Марк.

– Нет, – отвечает Дэн, протягивая мужчине руку для приветствия. Они обмениваются рукопожатиями, а когда их руки рассоединяются, Марк смотрит на меня.

– Рад познакомиться с тобой, Тарианна, – говорит он.

– Мне тоже очень приятно, господин Фольсфсган, – отвечаю я, слегка кланяюсь и слышу хриплый смех Дэна.

– О, она просто очаровательна, Молот. Завидую тебе, ты откопал бриллиант. О, и Тарианна, пожалуйста, зови меня просто Марк. Я знаю, что по кодексу это не положено, но нам же плевать на кодекс, ведь так?

Я согласно киваю, и Марк вновь смеётся.

– Она действительно слишком мила, Молот.

– Хочешь забрать её себе?

– Нет, ты же знаешь, что Амира для меня единственная, ради кого я дышу. Просто твоя наречённая… Как бы сказать, не совсем вписывается во всё это.

– Поверь мне, я прекрасно знаю это. Да и к тому же, даже если бы ты и захотел, я бы не отдал её тебе. Свернул бы шею, но не отдал. Она моя.

– Чёртов собственник.

– О, я знаю. Лучше расскажи мне, что твои люди выяснили.

Марк моментально выпрямляется, и странно посмотрев на толпу, сказал:

– Не здесь и не сейчас. Приходи сегодня в пять утра, в заброшенный бассейн. Там я всё расскажу. И возьми парочку своих людей.

– Отлично. Я обеспечу прикрытие, – отвечает Дэн. – У меня тоже есть информация для тебя.

– Прекрасно. Увидимся. Был рад познакомиться, Тарианна, – Марк вновь кланяется, и исчезает в толпе.

– О чём это вы говорили? – спрашиваю я, отстраняясь от Дэна и смотря в его глаза.

– Тебе это не надо знать, Крошка. Это дела клана, – отвечает Дэн.

– Но я ведь тоже часть клана. Или это не так?

– Так. Ты моя жена.

– Тогда расскажи мне.

– Нет, Крошка. Я пока не уверен, и ещё слишком рано. К тому же, я хочу свалить отсюда. У меня раскалывается голова от этого гомона, и ублюдков, что смотрят на тебя голодными глазами. К тому же, я обещал тебе, что оттрахаю тебя так, что твои ножки не смогут сомкнуться. Не думай, что я забыл об этом, – шепчет Дэн, подходя ко мне и целуя так, что у меня подкашиваются ноги. Но к счастью, Дэн вовремя подхватывает меня. Кто-то одобрительно свистит, но мне плевать. Я чувствую волнение от слов Дэна в груди, чувствую, как что-то тёплое растекается по венам, как нечто тяжёлое и приятная образовывается внизу живота. И я не понимаю, с каких пор прикосновения Дэна стали мне так приятны, особенно учитывая факт недавнего изнасилования… Кажется, я окончательно сошла с ума, раз сама поддаюсь, зарываюсь пальцами в его волосы, и отвечаю ему. Зависима и больна им. Полностью. Окончательно.

Когда воздух в лёгких заканчивается, Дэн отстраняется и взяв меня за руку, направляется к выходу из зала, под сопровождение ехидных взглядов. Но даже мне становится плевать. Сейчас я просто знаю, что мне нужна разрядка. Поднявшись по лестнице, мы выходим в коридор и направляемся к своей комнате. В зале царила суматоха, прислуга бегала с подносами еды и напитками буквально везде, и это жутко раздражало.

Достаточно быстро мы преодолеваем несколько этажей, и когда поднимаемся на нужный этаж, я прошу Дэна остановится. На его вопросительный взгляд и растерянный вид, я отвечаю, что у меня болят ноги, и снимаю туфли. Дэн же лишь фыркает и терпеливо ждёт меня.

Когда с туфлями было покончено, мы пошли дальше. На этом этаже было тихо, по сравнению с другими этажами Дворца. Однако, как только мы повернули в нужный нам коридор, я услышала громкий голос Амары. Которая, кажется просто в ярости. Переглянувшись друг с другом, мы направились к источнику шума. Как только мы вышли из-за поворота, я увидела, что возле дверей в нашу комнату стоят четверо: Амара, Райли, Каммила и Ричард. Причём Райли удерживал Амару, чтобы она не набросилась на Ричарда. А тот лишь улыбался и что-то говорил, чем явно бесил девушку.

– Заткнись, мразь! – кричит Амара.

– Какого хуя?! Что здесь происходит? Райли! – вмешивается Дэн, когда мы подходим к дверям.

– О, а вот и вы пожаловали, мы только что вспоминали про вас, – отвечает Ричард, переводя своё внимание на нас. Я вздрагиваю, рассматривая его лицо вблизи, и чувствую, как рвотные позывы подходят к глотке. До чего же уродливая мразь.

– Ну, здравствуй, – внезапно говорит Каммила, смотря на меня. Осмотрев блондинку с ног до головы, я замечаю, что у неё практически идеальные черты лица и тёмно-русые волосы.

– Здравствуй, Каммила, – отвечаю я, а затем перевожу взгляд на Ричарда. – С тобой, мразь, не собираюсь здороваться.

– Что ты здесь делаешь, уёбок? – рычит Дэн, закрывая меня собой.

– Всего– лишь пришёл проведать свою семью, мы так давно не виделись, – отвечает Ричард.

– Что же ты, Молот, прячешь свою шлюху за спиной? Боишься, что я увижу синяки, которые ты поставил ей сегодня? Открою тебе секрет, если хочешь избить свою нижнюю, закрывая хотя бы двери. Мои люди сделали прекрасное видео, где она кричит, а ты бьешь её и трахаешь, словно дешёвую шлюху с улицы. Любовь ли это? Пха, смешно. Блевать, блять тянет. И возможно, что именно сегодня, я показал отцу эту запись. Посмотрим, как теперь ты будешь оправдываться перед ним.

– Ты же знаешь, что мне плевать, на тебя и на твои попытки выставить меня ублюдком в глазах отчима? Сколько бы ты, тварь, не открывал свою пасть и не выливал свою помойку наружу, я всегда буду умнее тебя. Всегда буду на шаг впереди. И возможно именно поэтому, мои люди перерезали твоим глотки, а тела порубили на фарш? Возможно именно поэтому, сейчас, твой ебаный папаша смотрит не то, как я наказываю свою шлюху, а дешёвую порнуху, а? Ты думаешь, что ты самый умный и сможешь одолеть меня. Но я обломаю твою крылышки, братец, ты всегда будешь на дне. Всегда будешь вторым, после меня и Амары, – отвечает Дэн. – Что ты сказал Амаре?

– Всего лишь правду о том, что я знаю её тайну. И то, что Рикардо ждёт не дождётся, когда она раздвинет перед ним ноги. Вот только товар то пользованный, блять твоя сестра, такая же была и, как же её там, ох, кажется, Тейт? Да, именно. Она была такой же блядью, как твоя сестра и твоя наречённая, вот только трахал её мой папаша, как и твою мать. И знаешь что, им нравилось!

– Закрой, сука, свой, ебаный рот! Ты – мразь, я вырву твой язык и запихну твою задницу, а затем, позову жнецов и те выебут тебя, сука, во все щели. Ты станешь нижним, и тогда, я втопчу тебя в дерьмо! – рычит Амара, вырываясь из рук Райли. Но тот крепко держит. А я… У меня просто нет слов. Слишком неприятно в груди, слишком больно слышать всё это. Больно дышать. Какая же он мразь. Неожиданно, Дэн подходит к Амаре и что-то шепчет ей на ухо, и та моментально успокаивается. Под торжествующий взгляд Ричарда, Дэн целует Амару в лоб, и приказывает Райли увести её к Велесу и проследить за её сном. А затем, резко разворачивается к Ричарду, и бьёт его в живот, из-за чего тот скручивается и падает на колени. Каммила же, совершенно спокойно отпускает его, и фыркнув, уходит, оставляя совершенно одного. Что окончательно сбивается меня с толку. Какого блять хрена?

– Проваливай нахуй, братец. Беги к своему папе, подставь ему свой зад, в который он ебёт тебя, как шлюху, и пожалуйся на меня. Вот только правда на моей стороне. И ещё раз, ты назовёшь Сару шлюхой, ты прилюдно будешь вылизывать дерьмо с моих ботинок, пока тебя будут драть. Только я, слышишь меня, только я могу называть её так. Только для меня она шлюха. МОЯ. Ясно?! – говорит Дэн, пиная Ричарда в рёбра, и тот шипит от боли и смеётся.