Всхлипнув, я беру Атто на руки и целую меж пушистых ушей, но сонное животное мало что понимает, и лишь обтирается головой об моё лицо. Я смеюсь, и иду в сторону переноски.

– Вот так, дружок, тебе предстоит небольшое путешествие, но на этот раз, я не смогу поехать с тобой. Но, – я вновь всхлипываю, утирая тыльной стороной ладони слёзы. – Ты должен будешь пообещать мне, что будешь хорошим мальчиком, и слушаться Джозефину, хорошо? Вы неплохо подружились с ней, и если я не вернусь, я уверена, что она станетотличной хозяйкой для тебя, когда подрастёт. Ты только не грызи мебель в доме, иначе Доминик отдаст тебя в приют, хотя…. Нет, он этого не сделал, потому что я видела, что играл с тобой буквально вчера.

Улыбнувшись, я вновь глажу Атто и закрываю переноску на замок. Животное как-то грустно смотрит на меня, словно понимает каждое моё слово, словно тоже плачет. Его глаза грустно опущены, а поза зажата. Вздохнув, я встаю и, взяв в руки переноску и сумку, выхожу из комнаты. Снизу доносятся многочисленные голоса, а сирена за окном начинает потихоньку утихать. Подойдя к лестнице, я вижу обеспокоенную Айви с малышкой на руках, подле неё стоят её маленькие сыновья, рядом с нимилишь две сумки и рюкзаки. Чуть подальше от Айви и детей, стоит Доминик, который застёгивает куртку на Джозефине, что утирает кулачком крупные капли слёз, что скатываются по её пухлым щёчкам. Дети напуганы. Это видно.

Я спускаюсь вниз.

– Сара, наконец-то, я думала, что ты испугалась, – слегка улыбается Айви, поправляя шапочку дочери. Малышка невероятна красива, как и мальчики, что робко смотрят на меня, крепко держась за края пальто Айви. Они невероятно сильно похожи на своих отцов.

– Почему ты не одета? Я же сказала тебе собраться ещё пятнадцать минут назад, – хмурится Доминик, встав на ноги и застёгивая своё пальто.

– Я не поеду, – отвечаю я. – Но у меня есть Атто. Он поедет с Вами.

Доминик удивлённо округляет глаза и замирает, смотря на меня так, словно у меня три головы выросло. Я слышу судорожный вздох со стороны Айви, и усмехаюсь, понимая, что они, наверняка, думают, что с ума сошла, раз в пекло готова броситься. Так и есть. Я давно спятила.

– Сара, не надо. Поехали с нами, – говорит Айви. Я оборачиваюсь, и, усмехнувшись, спрашиваю:

– Если бы твоим мужьям грозила смерть, то чтобы ты сделала?

– Я бы сделала всё, чтобы их защитить и смерть отпугнуть, – отвечает она, и горько улыбается, понимая, к чему я клоню.

– Я сделаю тоже самое ради Дэна. Поэтому, не останавливай, меня, Айви.

Она кивает, и возвращает своё внимание детям. Я вздыхаю, и вновь на Доминика смотрю, что с нечитаемым выражением лица стоит, и на меня смотрит. Во взгляде его блеск странный мелькает, и я нервно сглатываю.

– Пожалуйста, береги его, и не давайте слишком много еды, иначе он облениться, – говорю я, подходя к мужчине и ставя подле него переноску с Атто и сумку. -Станьте для него лучшими хозяевами, чем я.

– Сара, – хнычет Джозефина где-то сбоку, я смотрю на малышку, и что-то внутри меня умирает, когда я вижу хрустальныё слёзы этого невинного ангела.

Подойдя к ребёнку, я присаживаюсь на корточки и стираю влагу с пухлых щёчек.

– Всё хорошо, Джози, всё хорошо, не бойся. Твой дедушка будет рядом, вы сейчас поедете в путешествие. И я разрешу тебе взять Атто с собой, но если только ты пообещаешь, что будешь заботиться о нём, хорошо?

– А ты с амии поедешь? – Всхлипывает ребёнок.

– Я не могу, Джози, мы с твоим папой должны остатьсяи кое что сделать, а уже после, я, если меня не отправят в другое место для важного дела, я вновь приеду к тебе.

– Я буду кучать, – хнычет малышка, и я улыбаюсь ей сквозь слёзы.

– Я тоже, – я обнимаю Джозефину и по головке ласково поглаживаю, чувствуя, что маленькие ручки обнимают меня в ответ. И даже если там смерть наконец-то получит меня и в своё царство заберёт, я навсегда запомню этот момент. Потому что сейчас, в груди моей не пустота беснуется, а свет яркий и тёплый льётся. Даже тьма, которую свет слепит, жалобно скулит по этому ребёнку.

– Нам пора, – внезапно говорит Доминик.

– Ну, что, Джози, будешь самыми лучшими друзьями с Атто? – улыбаясь я, отстраняясь от малышки.

– Да! – Радостно визжит она, хлопая в ладоши. – Деда, киса с нами поедет!

Я встаю на ноги, и усмехаюсь, видя, что Доминик закатывает глаза, но всё же берут в руки переноску с Атто и его сумку. Со стороны кухни выходят близнецы, но без оружия, и мальчики радостно визжат и срываются в их сторону. Однако, они подбегают только к Сиву, который обнимает их целует в лоб, ярко улыбаясь. А Змей подходит к Айви, быстро целует её в губы, и берёт на руки малышку. Я отвожу взгляд в сторону, потому что знаю, что они сейчас не просто проводить свою семью вышли, они вышли попрощаться с ними. И если мне тяжело прощаться с Атто и Джозефиной, тоя не могу представить какого им сейчас. Я лишь… Лишь надеюсь, что смерть не заберёт сегодня никого из них. Что они вернутся обратнок Айви и детям своим. Я слышу их приглушённые голоса, и сжимаю руки в кулаки.

В груди вновь тьма воет, света там больше нет, и все мои рецепторы тревогу бъют. Мы теряем время. Промедление может стоит Дэну жизни. И не только ему. Там осталось много людей. Амара и Райли… Они ведь тоже там. Я всё сбита с толку. Много вопросов в голове.

Почему Дэн не убил Ричарда? Почему позволил ему напасть?Но самое главное другое. Что сейчас там происходит? Без сомнений, сегодня смерть будет править своим балом. Потому что мы едем на кровавую бойню. Сегодня смерть будет забирать много и беспощадно. Я чувствую холодное покалывание на кончиках пальцев, и как дрожь вдоль спины проходит. И вновь её силуэт перед глазами мелькает, но в этот раз она в парадный белый цвет облачена. Ибо сегодня её бал. Сегодня смерть искупается в крови, белый цвет красным окропит, и своих детей домой вернёт. Заберёт тех, чей срок пришёл.

Я нервно сглатываю, и руки в кулаки сжимаю, говоря ей о том, что она не заберёт меня сейчас. Не посмеет. Сначала я увижу Дэна, скажу ему, и только после… Если такова моя судьба, смерть получит то, чего так долго ждёт. Меня.

Я вздрагиваю, когда на моё плечо ложится чья-то рука. Обернувшись, я вижу позади себя Велеса. Он протягивает мне стопку одежды.

– Переодевайся, и выходи. Мы будем ждать тебя на улице, – говорит он, и идёт в сторону отца. Взяв на руки дочь, Велес поворачивается к Доминику: – Ты знаешь, что нужно делать.

– Береги себя, сын, и возвращайся обратно, – отвечает Доминик, и крепко обнимает сына.

– До свидания, Сара, – говорит Айви, подходя к двери.

– Прощай, – отвечаю я улыбаясь. – Проконтролируй, чтобы Атто много не кормили.

Айви улыбается сквозь слёзы, кивает и взяв руки рюкзак и сумки, открывает дверь и выходит на улицу, следом за ней выходят близнецы с детьми на руках.

– Пойдём, зайчонок. Скажи Саре «пока», – улыбается Велес дочери, когда Доминик отпускает его. Малышка ярко улыбается мне и машет ладошкой, я отвечаю ей тем же. Велес выходи на улицу, а Доминик берёт в свободную руку ещё одну сумку, и говорит:

– Ты хороший человек, Сара.

– Спасибо.

– Удачи.

Я киваю, и вновь бегу наверх, прижимая к груди стопку с одеждой. Медлить больше нельзя.

***

Зашнуровав ботинки, которые я обнаружила рядом с кроватью, как только вошла в комнату, я встаю и поправляю водолазку. Велес выдал мне штаны, водолазку и ботинки, однако вещи были мне велики, но мне было совершенно плевать. Надеваю бронежилет, а поверх него куртку. Собрав волосы в хвост, я кидаю последний взгляд в зеркало и выхожу из комнаты. Сирена больше не ревёт. А вдоме стоит удушливая тишина. Мёртвое спокойствие. Словно те, кто уехал, забрали с собой всё самое лучшее, что могло быть, и оставили после себя пустоту.

Спустившись с лестницы, я подхожу к входной двери и выхожу на улицу. Моментально вздрагиваю от сильного порыва ветра, что в моё лицо ударяет, и вижу лишь братьев и Велеса. Ни Айви с детьми, ни Доминика с Джози и Атто, нигде нет. Они уже уехали. Они отправились в безопасное место. И это хорошо.