СТОП…хватит дикости. Бес, вселившийся в меня, должен быть изгнан. Я резко встал, проделал несколько гимнастических упражнений, затем присел рядом с другом, придвинулся к нему и, потрепав его по плечу, добродушно и загадочно произнёс:

« А сейчас, сосредоточься, я хочу СДЕЛАТЬ ВЫВОД. Только приготовься и соберись с духом».

«Нет, Жека, не надо. Я ещё не готов» – почти взмолился мой друг.

«Хорошо, не буду. Но всё-таки задаю тебе вопрос. Ты запомнил на карте, где находилась деревня?»

«Нет, не запомнил. Старуха как- то быстро ткнула куда- то» – вяло пробормотал мой товарищ.

«Я тоже, дружище, не заметил, куда она ткнула. Поэтому, вот что я предлагаю. Завтра, сразу после занятий, идём в читальный зал, к Раисе Семёновне, и допытываемся о деревне. Я уверен, она заодно со своей мамашей, у них одна там шайка – лейка. Поэтому, всё она прекрасно знает. Ты со мной согласен?»

«Согласен» – опять тихо пробубнил мой друг, схватив обеими руками свою измученную головушку…

Итак, на следующий день, мы снова отправились в читальный зал. Взяв какие- то книги, мы уселись за столы.

«Мальчики, здравствуйте» – её голос за нашей спиной раздался, как и в первый раз, слишком неожиданно. Несмотря на то, что мы, собственно, и пришли встретиться с ней – с Раисой Семёновной, сильное беспокойство овладело нами. Слишком свежи ещё были воспоминания о недавней встрече с её матерью.

«Здравствуйте» – промямлили мы. Голоса наши дрожали, взгляды были устремлены не на заведующую, а куда- то в сторону. Мы, явно, стремились не смотреть ей в глаза. Игорь, даже, выронил на пол номерок из гардероба, который, почему- то, оказался у него в руке. Номерок так звонко ударился об пол, что зазвенели стёкла. Я зачем- то схватил, резко прижав к себе лежащую на столе книгу, а, затем начал размахивать ею. В общем, повели мы себя, как самые отъявленные трусишки.

Все эти наши глуповатые действия были сразу же замечены Раисой Семёновной. Она пристально посмотрела на нас и с едва заметной усмешкой спросила:

«Вас, ребята, моя матушка не напугала?»

Опять же не предвидя, что она спросит так откровенно, мы молчали в полной растерянности, тупо уставившись на неё. Да и само слово «матушка», мне показалось слишком странным, уже давно вышедшим из употребления. Действительно, создавалось впечатление, что женщины эти – Раиса Семёновна и её мамаша пришли к нам из какого- то давно ушедшего от нас мира.

«Ребята, пойдёмте ко мне, в мою служебную комнату. Я прошу извинения за свою матушку. У неё бывают…всякие странности. Пойдёмте, не бойтесь, ГРОЗЫ не будет – она как- то ехидно заулыбалась – Я вам подробно объясню и прямо план начерчу».

«Какой ещё план?» – вскрикнули мы оба одновременно, только у меня получился какой- то хрип, а у Игоря, что- то похожее на стон.

«Как какой план? – удивлённо произнесла заведующая – обыкновенный план – как до деревни до той добраться». Здесь она осеклась и покраснела.

«Простите. Я хотела сказать, как добраться до того места, где КОГДА-ТО ДЕРЕВНЯ БЫЛА».

Неожиданно я вспылил, видно нервное напряжение последних дней давало о себе знать. Довольно грубо я произнёс:

«Выражайтесь яснее. Вы, видимо, хотели сказать, что объясните нам, как добраться до кладбища».

Она ещё больше покраснела и уже совсем тихо произнесла:

«Пусть будет до кладбища. Но ведь вы же хотите туда попасть. Особенно он» – она кивнула на Игоря.

«Вот ещё!? С чего вы взяли, что хочу?» – Игорь тоже покраснел. После его слов заведующая, как мы почувствовали, немного растерялась.

«А как же иначе?» – она стояла, нервно прижимая руки к груди – ведь вы же, мальчик, в неё влюблены».

Да… вот это да…вот это здорово, наконец, она назвала вещи своими именами. Она сказала то, что Игорь всё ещё пытался неумело скрывать. Но откуда она узнала про девушку, про нашу таинственную встречу?

У меня в голове моментально пронеслись все возможные варианты объяснения. Мы ни ей, ни её матери ничего про нашу встречу с девушкой не говорили. Значит, они (или кто-то из них) просто умеют читать мысли. Тогда получается, что и Раиса Семёновна и её так называемая мамаша, ни какие-то «полоумные», а просто-напросто ясновидящие, экстрасенсы. Тогда всё становится на свои места. Хотя, можно допустить и другое. Если они всё про нас знают, значит… вполне вероятно, что они как-то связаны… с этой девушкой, а, может быть, она их какая-нибудь там знакомая или родственница дальняя. Ну, а то, что Игорь влюблён, это у него на лице написано, для любого нормального человека, это как на ладони («на ладони» – это выражение, подумал я, уже из области хиромантии»).

Игорь продолжал растерянно стоять на одном месте. Я прошептал ему:

«Иди один, и всё там запомни или запиши».

Видя, что Игорь колеблется и недоумённо смотрит на меня, я продолжал настаивать: «Иди за ней, глупый ты человек, не бойся».

«Не пойду я один, пойдём вместе» – заупрямился мой товарищ и умоляюще посмотрел на меня.

Видя его упрямство, я просто подтолкнул его в сторону заведующей и добавил:

«Тебе, дорогой, это позарез надо, а не мне».

Игорь сначала осторожно, а затем всё ускоряя шаги, направился за Раисой Семёновной в её кабинет. Честно говоря, я всё же немного испугался за друга и с некоторым волнением взглянул на большие настенные часы. Они шли, вроде, нормально, непрерывно отстукивая секунды нашей быстротечной жизни. А неподалёку от них висел, как обычно, портрет вождя. Я внимательно огляделся, но никаких роз поблизости не увидел.

Примерно через пятнадцать минут появился довольный Игорь. Он подбежал ко мне и радостно зашептал, но от его «шёпота», который прямо зажужжал в зале, многие посетители, как и в прошлый раз, отвлеклись от своей работы, укоризненно взглянули в нашу сторону, покачав головами.

Игорь таинственно прошептал в мои раскрытые уши:

«Она всё… всё подробно мне рассказала и показала по карте, как туда добраться. Я всё запомнил и себе отметил. А затем довольно долго думала и…отдала мне карту. «Возьми, мальчик (почему, мальчик, у меня же имя есть?), это копия той карты, которую моя матушка когда-то составила. Но всё равно, я тебя очень прошу, постарайтесь её не потерять. Я даже своей матушке не скажу, что вам карту передала, так что вы меня не подведите. Только идите туда обязательно вдвоём. А то мало ли что, места там гиблые, болотистые, да и добираться туда довольно далеко. Оденьтесь, пожалуйста, потеплее. И выезжайте утром, чтобы всё успеть».

Игорь, прямо, сиял. От его неуверенности не осталось и следа.

«Ну вот, и поезжай» – буркнул я, сделав вид, что меня это абсолютно не касается. Натолкнувшись на моё откровенное равнодушие, Игорь опять растерялся. Он от меня такого поворота явно не ожидал.

«Как, поезжай? Один что ли? А ты…разве не поедешь со мной?»

Здесь я снова не выдержал, вскочил, и со злостью дёрнул Игоря за воротник куртки:

«Ты с ума не сходи, понял. Ты…ты ей нужен, необходим…и она тебе. А я…здесь третий лишний и совершенно ТАМ не должен находиться – здесь я приостановился немного, собираясь с мыслями – Но помочь я тебе могу, если боишься. Вместе доедем до конечного пункта, но только на кладбище я не пойду. Ты один пойдёшь, понял?»

Игорь побледнел и, проглотив обиду, собравшись с духом, решительно произнёс:

«Хорошо. Не надо…меня никуда сопровождать и…провожать. Я один поеду…завтра же…с утра. На занятия не пойду. Поеду…прощай». Игорь решительно выскочил из читального зала.

Я не стал преследовать его, ясно осознав, что поступил нечестно со своим товарищем, оставив его наедине с неизвестностью. А ведь он так надеялся на мою поддержку. К тому же я намекнул на его трусость. А это было совсем нехорошо. Было понятно, что я сам чувствовал бы себя неуверенно, оказавшись один в подобной ситуации. Но мне было абсолютно ясно, что теперь уже ничего не вернёшь. И от этого на душе стало довольно скверно.

Только к вечеру, когда я вернулся домой, до меня дошла вся нелепость ситуации. Эта нелепость состояла в том, что мы говорили о старинном, давно заброшенном кладбище, как об обычной, РЕАЛЬНОЙ, ЖИЛОЙ ДЕРЕВНЕ. С нами произошло необъяснимое умопомешательство. Мы словно в очередной раз превратились в каких- то зомби. Я попытался мысленно прикинуть, что будет делать Игорь один на заброшенном, старинном кладбище, около болота? Кого он там может найти? С кем встретиться? С мертвецами? А, может, с фантомами? В этот момент я до конца осознал свою реальную вину перед другом и окончательно решил, что должен, просто обязан ехать вместе с ним. Вдвоём нам, пожалуй, легче будет раскрыть эту тайну.