— Его фамильяра уничтожили. Призвать снова, по сообщениям из больницы, не выходит. И под описание нападавшего Ронин вполне подходит. Хотя Константин Григорьевич и не называет фамилию нападавшего.

Николай Александрович откинулся на спинку стула, нахмурившись. Необходимо было сделать шаг первым, иначе Того-кто-помнит могут увести прямо из-под носа графа.

— Однако да… Похоже, ты только что заработал себе премию в три оклада, — весело улыбнулся граф. Он нашёл подходящее решение проблемы. За одну удастся узнать со стопроцентной точностью, виноват ли Ронин в произошедшем на окружной дороге. И если да — то он точно тот, кого ищет Совет Четырёх.

— Знаешь, — граф поднял взгляд от бумаг на повеселевшего вслед за ним Виктора: — Отправь-ка официальное приглашение Ивану Андреевичу на этот вечер. Я бы не прочь пообщаться с ним лично.

Приехав домой, я до самого утра просидел запершись в своей комнате. Колотило страшно. Я же человека покалечил, и притом, судя по всему — не самого последнего в городе. Попытки успокоиться хотя бы просмотром видео с котиками результата не дали. Руки тряслись так, что пару раз телефон падал на пол.

Улегшись она подушки после продолжительного сидения напротив двери, я стал думать. То, что этот старый козёл меня узнал — сто процентов. Будет ли он меня сдавать полиции или же найдет какой-нибудь иной метод отомстить? Даже не знаю, что предпочтительнее. С одной стороны проблемы с законом мне не нужны, с другой — меня попытаются грохнуть. Понятно, что второе хуже. Но и первое мне почти наверняка испортит новую жизнь. Что ты там говорил себе, Ваня? Случай с княжной тебе засрал жизнь? Нет, не угадал — но вот зато теперь точно. И сам ты не выкрутишься. Надо идти к Хане и рассказать ей всё как было. Уж если она не сможет помочь решить проблему — мне конец.

Вышел из своей комнаты на рассвете, за пару часов до своего обычного времени пробежки. Сестра уже может не спать. Или ещё не спать, смотря сколько работы на неё вчера свалилось. Она ещё от утренних торжеств на чемпионате не до конца отошла — каждое утро всю неделю ей приходилось ездить в «Смоленск Будокан». Я бы и хотел составить ей компанию, но в VIP-зоне места мне не было. А тут каждый день всё больше и больше работы.

У двери в комнату Фудзивары сидела её служанка и мирно дремала. Кажется, её зовут Аясе — стыдно, что я до сих пор уверен ещё не во всех именах и фамилиях тех, с кем живу не первую неделю. Просто выходит так, что обычно я вижусь с одними и теми же.

— Извините, — служанка приоткрыла глаза и посмотрела на меня: — Не знаете, Хана спит?

— Фудзивара-сама отдыхает. Не стоит её тревожить по пустякам, Ронин-сан, — строгий взгляд чёрных глаз из-под роговых очков пронзал насквозь. Наверное, она самая старшая и опытная из подчиненных моей сестры. Это чувствовалось во всём — даже Хана не особо спорила с этой служанкой. Хотя и смогла каким-то образом нарядить Аясе в форму викторианской горничной. У сестры своеобразное чувство вкуса, но не мне её осуждать.

— Можете, пожалуйста, передать ей, когда она проснётся, что я хотел бы с ней поговорить? — неохота посвящать Аясе в свои проблемы. Да и, наверное, прямо сейчас за мной никто не станет приходить.

— Разумеется, Ронин-сан, — стоило только Каваками-сан кивнуть мне, как с первого этажа донёсся звонок. Кто-то желал войти на территорию особняка. Кто-то, кого не знала охрана.

Твою-то за ногу налево! Зря понадеялся, похожа, что по мою душу уже явились. Не иначе как всё копившееся годами невезение решило обрушиться мне на голову за всего пару недель.

Послышались шаги на лестнице. Тетсуо поднялся на третий этаж, где жили я, близняшки и сестра. В грудь словно налили ледяной воды. Попытка вдохнуть ничего не дала. Телохранитель, увидев меня, подозвал к себе махом ладони. Мне окончательно поплохело. На негнущихся ногах, кое-как, я подошёл к терпеливо ожидающему японцу.

— Иван, к вам пришли, — у меня сейчас удар хватит. Не хочу слушать это, лучше в окно выйду!.. Разумеется, никуда я не вышел. И потому что прирос ногами к полу, и потому что я не идиот — ещё не всё потеряно. Да и не выход это, в любом случае.

— Кто? — прохрипел я внезапно пересохшим горлом.

— Он представился посланником графа Булычева. Пригласить его в дом, или вы выйдете к нему сами?

— Сам выйду, — вместе мы спустились на первый этаж и, пройдя через двор, оказались у самых ворот.

Посетителем оказался паренёк ненамного старше меня самого. Ничего выдающегося, разве что стоял излишне скромно. Что меня насторожило куда сильнее, чем кобура с пистолетом — это-то у служащих дворянам было нормой.

— Здравствуйте. Вы — Иван Андреевич Ронин? — вежливо спросил он. Всё, кранты. Сейчас я отвечу и мне выстрелят в голову со словами «Господин Булычев передаёт вам привет». Разве что из пистолета, а не из лупары. Время замедлило свой бег, и я почувствовал, как в груди неожиданно разгорается пламя уверенности в себе. Опять в голову полезли назойливые страшные картины из кошмаров.

— Да, это я. Чем обязан? — мне протянули конверт, с именем, подписью и печатью графа.

— Его Сиятельство Николай Александрович просит вас принять его приглашение. Все подробности указаны в письме. За сим я откланяюсь, — стоило мне только взять в руки конверт, как посланник тут же уселся в свою неопределённой марки дорогую на вид машину и сорвался с места. Мне оставалось только стоять в недоумении. Что это было?

Вернувшись в дом, я распечатал конверт и достал письмо. Усевшись в столовой, принялся читать:

«Дорогой Иван Андреевич!

Мы с вами не знакомы лично, я предлагаю вам восполнить этот пробел сегодня. Буду ждать вас в пять вечера на чаепитии у себя дома. Адрес прилагаю на обратной стороне письма. Надеюсь, что вы примете моё приглашение. В противном случае ваше опоздание будет считаться официальным отказом от нашей с вами встречи.

Ваш будущий друг, Николай Александрович Булычев.»

Ничего не понимаю. Меня приглашают, чтобы тихо, без свидетелей прикончить? Тогда в чём смысл письма — я же просто уеду! Нет-нет, похоже, имеет место очень странное, пугающее совпадение. Иначе зачем меня вот так вот открыто звать? Надо ждать, когда Хана проснётся. Без неё я точно никак с этим делом не разберусь.

Пришлось подождать, благо — недолго. Через всего минут десять сестра вышла из комнаты, интересуясь, кто приходил и почему её не разбудили. Удивленная ответом Аясе, Фудзивара подошла ко мне, стоящему у окна с видом на Днепр в коридоре. Вид текущей воды хоть немного успокаивал.

— Доброе утро, онии-сан! Кто к тебе приходил? — с некоторых пор сестра зовёт меня братом по-японски. Я протестовал, но не сильно. Японцы вообще странный народ, со своими манерами и модой. Впрочем, это сейчас неважно.

— Доброе! Посланник графа Булычева. Передал приглашение на чаепитие сегодня вечером, — я протянул Хане письмо, и та с задумчивым видом его прочла. Почесав подбородок, вернула мне и предположила:

— Наверное, Николай Александрович хочет принять тебя на службу. Зачем ещё звать тебя?

В висках застучала кровь. Рассказать сестре о произошедшем ночью? А вдруг она меня просто в полицию отправит, не сильно разбираясь? Но здравый смысл всё-таки подсказывает, что надо посвятить Хану в это дело. Иначе ей самой может достаться, если тот урод решится мстить. Японка уже поняла по моему виду, что меня кое-что беспокоит:

— Ваня, что то случилось?

— Ну… На самом деле да, — я коротко пересказал сестре события этой ночи. Чем дальше Фудзивара слушала, тем более мрачной становилась. И когда я поделился с ней своими опасениями насчёт того, что Булычев может желать наказать меня за случившееся, Хана решительно помотала головой:

— Это невозможно. Булычевы не имеют дел с демонами. Я тебе это могу сказать точно.

— Тогда выходят, что это приглашение на работу? — выдохнул с облегчением, оперевшись на подоконник. Ноги вдруг ослабли, как только я понял, что прямо сейчас мне ничего не угрожает.