Выходя из опутанной душистым вьющимся растением беседки, я бросил взгляд вниз и опять увидел его. Уже не первый раз я замечаю эту примечательную ауру, хотя её носитель теперь не в облике ротозея-мещанина, а словно лавочник в фартуке, который копошится в клумбе у входа в кондитерскую, то и дело поглядывая по сторонам, каждый раз непременно задевая своим колким взглядом и меня.

Видение, которое ни раз уже сослужило мне службу, я теперь активирую чаще, а не только чтобы глазеть на всякие там примитивные сигналки на входах в лавки и ресторации, или накрученные, хотя и зачастую корявые, на воротах особняков и просто богатых домов, что встречались по дороге сюда. Через свою способность я периодически осматриваю и просто окружающих людей, тренируя внимательность или выискивая нестыковки. И вот теперь, пусть этот любитель маскарада всего лишь Сержант, что вполне допустимо в тех образах, которые он на себя натягивает, но его слегка корявая аура мне сразу бросилась в глаза и это как раз и поспособствовало тому, что я её запомнил, ну и, как можно понять, вычленяю из прочих уже не первый раз.

Что ж, значит за кем-то из нас следят. И это может быть много кто. От приставленных к нам шпиков Имперской Безопасности, до кого-то из телохранителей, хоть от клана или рода, хоть от самой Академии. Да даже тривиальный криминал не стоит исключать. Мало ли.

Ладно, пойду-ка я покручусь на улице, вон, например, в той замечательной подворотенке, укрытой от посторонних глаз. Тем самым и проверю: не за мной ли это, и как они поведут себя, останься я вне поля зрения свидетелей.

Сказано-сделано, и вот я, оперевшись на свою трость, сегодня в цивильном клетчатом костюмчике преимущественно фиолетовых тонов и в уже не так вымораживающем меня котелке серо-голубого цвета, позёвывая пялюсь на закатные облака, жить которым уж совсем немного, так как ещё несколько минут и стемнеет. А тем временем, подтверждая что они всё же по мою душу и намерены действовать, воспользовавшись представившейся возможностью, ко мне стягиваются трое занятных персонажей.

Один — в чуть потрёпанной, но чистой полицейской форме, однако его выдает Рыцарский ранг, что у простых постовых, так сказать, я ещё не встречал. Второй — в облике какого-то пропойцы, что якобы свернул в подворотню скрываясь от блюстителя порядка, но вот его холодные глаза равнодушного убийцы мало сочетаются с лицом, искусно измазанным сажей, видимо, чтобы не так бросалась в глаза идеально выбритая рожа. Третим был тот самый лавочник, чей фартук сейчас прикрывал что-то, что он несёт на руках перед собой. Ага, прям срочная доставка Турдийских крендельков туда, куда сворачивают облегчиться.

Хотя, это я сгущаю, так как закоулок всё же оказался чистеньким и совсем не вонял.

Упомянутые господа, вроде как, каждый чесавший по своим делам, в десятке метров от меня начали менять траекторию, чтобы в итоге сойтись на своей цели, тобиш мне, но я решил прервать это безобразие:

— Стоять на месте или я атакую! Кто такие и от чьего имени действуете? Ты, который ряженый в полицейского, тебя это тоже касается. Лавочник, мещанином с газетой ты выглядел правдоподобнее. А ты, душегуб с мёртвыми глазами, ещё шаг и сдохнешь первым, такую опасность я к себе не подпущу ни в коем разе.

— Тебе привет от Толстопряжских, — преобразившись в стремительного хищника, сообщил «пропойца», видимо главный у них, и хотел было уже рвануть ко мне, чтобы проверить своими штрыкалками, внезапно выхваченными откуда-то из-за спины, мою шкуру на прочность.

Именно ему я первым делом и переломал руки, шарахнув по оным со всего своего Телекинеза 8, который загодя увеличил на 1 ОР, как только эти субчики последовали за мной в подворотню. Эффект был впечатляющим, так как при значении 8, это моё вроде как псионическое умение не просто позволяет дотягиваться к цели в 80-ти метрах и орудовать одновременно двумя восьмидесятикилограммовыми объектами, но и координация изрядно так подросла, а вес удара моими «тентаклями» теперь если и не достигает упомянутых значений, то немногим уступает, во многом окупаясь возросшей их скоростью.

Как только явно ловкий мечник, причём обоерукий и вооруженный коротышами, напоминающими те, что обычно носят в тростях, с воем повалился на землю, от боли он принялся качаться и выгибаться на спине, стараясь не задеть обвисшую в районе предплечья из-за раздробленной кости левую руку и в локте вывернутую в обратном направлении правую.

Я же, тем временем, не отвлекаясь на сочувствие подхватил за ногу тощего и пронырливого «лавочника», который в их группе выполнял функцию слежки, ну и подбросил все его, явно меньшие чем 80 кг, от чего тот взлетел на метров десять, ну и с противным хрустом приземлился почти рядом с выроненным фартуком и скрывавшимися под ним мечом, скруткой верёвки и зачем-то саквояжем, напоминающим докторский.

Хм, пытать они меня собирались, что ли?

После этого, всё с более нарастающим стоном, переходящим в хриплый скулёж, вторя неунимающимуся «пропойце», бедняга принялся подтягивать к торсу неудачно встретившиеся с булыжной мостовой конечности. Правда и с рёбрами у него явный непорядок, так как вскоре он принялся захлёбываться кровью и наконец затих, прекратив содрогаться в конвульсиях. Неприятное зрелище.

Оставшийся «полисмен» и определенно маг в ступоре находился совсем не долго, а когда сумел совладать с собой, то довольно ловко сформировал огнешар, что, как мы помним, самое быстрое колдунство данного мира, ну и спустя пяток секунд попытался было свалить под его прикрытием, а точнее того взрыва и клуба пыли с крошевом, что возникли между нами от соприкосновения огненной сферы с поверхностью передо мной, которого атаковать и смысла-то не было, ибо моя защита всё равно отразила бы, а так хоть завесу своего рода поставил. Да вот только я прекрасно всё ещё видел противника посредством Видения, так как разделявшие нас менее двух десятков метров это позволяли, поэтому и ухватил трусливого гада за ногу, ну и потянул его, всего извивающегося и голосящего, к себе прямо по брусчатке. Скорость, с которой пойманный за ногу приближался ко мне, не самым лучшим образом сказалась на целостности как одежды горе-убийцы, так и его рожи, с которой теперь жутковато свисали лоскуты кожи, когда его обезумевший от страха взгляд встретился с моим, требовательным:

— Главный ты или тот шустряк? — указав на всё ещё воющего с переломанными руками фехтовальщика, проникновенно поинтересовался я у лжеполицейского, прежде чем телекинезом свернуть ему шею, услышав: «Он. Он, главный. Поща…».

Затем, обхватив своими телекинетическими щупами обе конечности, единственного оставшегося в живых нападавшего, в чем я убедился глядя на затухающие ауры прочих, вправил правую и зафиксировал словно в лубках левую руки, едва не потерявшего от такого сознание, лидера троицы, ну и приступил к экспресс-допросу. Чтобы вскоре подтвердить то, что и так очевидно, ну и выяснить место, где должна состояться встреча с человечком от заказчика, который и потребовал при найме, чтобы перед смертью, желательно мучительной, мне передали привет от Толстопряжских.

Главаря наемных убийц, подрядившихся на моё устранение, я отправил вслед за остальными, даже и не поморщившись. Видимо, привык к крови, хотя накатить ещё больше захателось. Ну а прежде чем поскорее свалить отсюда и вернуться к девчатам в кафе, так как я хоть и довольно быстро решил все свои дела в этой вот подворотне, но взрыв фаербола гадского мага определенно поднял шум, а тут всё-таки не трущобы, так вот, предварительно я глянул на сообщения игры. А там было на что посмотреть.

Тот самый квест по Толстопряжским, в котором мне поручалось нанесение превентивного удара, числился в проваленных, и именно поэтому, я полагаю, мне так ничего и не дали за победу над подосланными убийцами. Но помимо этого появился и новый квест, который теперь требовал ни много ни мало, но «Нанести удар возмездия заклятым врагам».

Да уж.

— Не так быстро, щенок! — когда я, зачистив все следы, уже собрался было покинуть подворотню с прихваченными трофеями и оставляя после себя лишь не опознаваемую как останки трёх тел кучку пепла, позади раздался грубый и какой-то чужеродный в этом мире голос, ибо сказанное было вовсе не на местном языке, одном для всех центральных держав и отличном лишь акцентами, зависящими от местности, а на вполне себе Республиканском Едином!