— Не тяни. Правда жизни в том, что что-то хорошее у красавиц и чудовищ может получиться только в сказках. — Сумако, натянув на себя местами рваное, но чистое платье, потерла лапу о лапу. — Ну, показывай, что приволок!

— С удовольствием! — отбросив мрачность, Корио крутанулся а месте, поднялся с табурета и схватил один из пакетов. — Ваша просьба исполнена, моя госпожа! Сделано на заказ, из самого прочного пластика!

Он вынул и протянул своей собеседнице сразу три большие карнавальные маски. С кукольными алыми губками, золотистыми звездочками на щеках и синей слезинкой под левым глазом.

— Шикарно! — Сумако схватила маски и, выбрав одну, приложила ее к своей физиономии, спрятав за пластиком уродство деформации и шишек. — Вот это да! Почти не закрывает обзор и ложится, как влитая! Ты что, для примерки мой облик принимал?

— Только форму головы повторил, для снятия слепка. Мастер немного поседел, но зато теперь у нас и шикарный обзор, и плотное прилегание, и свободное дыхание. Плюс мягкие и эластичные ремни для идеальной фиксации. А еще, Сумако-сан, у меня для тебя вот что есть! — он вынул из того же пакета три разноцветных халатоподобных одеяния. — У вас ведь теперь с Доганом и тем мальчиком-людоедом будет самая настоящая семья? А что за мама в семье, без домашнего халата? Примерь!

Крылатая с готовностью сцапала подарки.

— А в остальных пакетах что? — жадно спросила она, надеясь на новые сюрпризы.

— Увы, самые обычные продукты питания. Хлеб, фрукты, сладости. Одним мясом будешь питаться, желудок испортишь.

— Это да, однообразие здоровью вредит. — людоедка немного поколебалась, выбрала золотистый халат и нарядилась в него. — Ну как? — спросила она, поворачиваясь к лису. — Красиво?

— Капюшон на голову накинь. Вот так! Знаешь, очень неплохо! Похожа на какое-нибудь чудище, но уже не из кошмарных снов, а из сказки! Сумако, слушай, а ты Догана предупредила, что сменишь внешний вид? Может ты ему больше нравилась такая, как была?

— Нет. — людоедка мотнула головой. — У нас, при заражении, мозги повреждаются, но не настолько. Он меня крокодилом зовет. И когда у нас интимные дела, голову заставляет тряпками накрывать.

— Не бьет хотя бы больше?

— Нет, нет! Трезвый пальцем не трогает, а пьяного я его тобой пугаю и пока он сомневается, успеваю сбежать.

— Не вертись у него пьяного под кулаками. Что ты вообще с ним живешь?

— Люблю я его. Он ласковый. Как убьем кого-нибудь, сразу печенку и сердце мне отдает. Потому что я — его женщина! Так приятно сразу становится! Аж все тело дрожит.

— О-о! — Корио удивленно поднял бровь. — Думал будешь ныть, что никому кроме него не нужна, а нет. У тебя и правда любовь! Сильный и агрессивный мужчина, лидер в семье, альфа-самец. Все, больше о тебе не беспокоюсь. Скажи только, если калечить начнет.

— Скажу, ты только не убей его совсем. Больше всего он ведь знаешь почему злится? Ревнует меня к тебе! Как слетаю с тобой на задание куда-нибудь, неделю потом ходит как туча и волком смотрит.

— Ах-ха-ха! Вот придумал! Интрижка между людоедкой и демоном! Да я удивляюсь, как ты умудряешься носить меня на спине и в обморок от отвращения не падать! Надо с ним еще раз поговорить.

— Он не как к любовнику ревнует! Ты для него что-то вроде моего ребенка от прежнего брака. Сын от другого мужчины, причем конфликтный и не признающий его власть.

— А-а, вот как? Не был бы он таким нетерпимым к людям, взял бы я его на серьезное дело и хорошенько погонял, чтобы навсегда запомнил, бегемот, где генерал чудовищ, а где ребенок. У меня и без его ревностных психозов проблем хватает.

— Что за проблемы?

— Та девочка, моя новая подружка, как это бывает, нафантазировала себе всякого про меня и влюбилась. Считает, что встретилась с настоящим волшебным лисом, из романтической сказки. Светится вся изнутри, бочком жмется. Как вот ее теперь выгонять на мороз?

— Она же человек. У них первая любовь всегда неудачная. Скажи об этом и выкидывай смело.

— Нет, это жестоко. Надо ее как-нибудь помягче разочаровать.

Лис-оборотень начал менять облик. Талия его ужалась, стали тоньше руки, увеличились бедра и грудь. Изменилось лицо, волосы отросли и стали длинною до плеч. Перед крылатой людоедкой теперь стояла красивая молодая девушка, подозрение к которой могла бы вызвать разве что мужская одежда. Корио не напрасно звался лицедеем, в его памяти было аккуратно уложено множество образов понравившихся ему людей. Безликий Лжец мог появиться среди людей и парнем, и девушкой, и добродушным стариком, и ворчливой бабулей. Маленьким ребенком вот только уже не мог. Метаморфозам не подвергался его мозг, поэтому превращаться в детей младше восьми-девяти лет для Черного Лиса становилось уже проблематично.

— Вот так! — сказала Корио переливчатым голосом девушки. — Как думаешь, если я начну ходить дома в таком виде, у нее быстро романтика завянет? Может даже моментально отрежет? Что бы ни фантазировали себе всякие дурни, а извращенок среди девушек так же мало, как среди парней. Переселю ее в регион поблагополучнее, и она сможет найти себе нормального, настоящего парня, а не… какое-то сомнительное чудище, вроде меня.

— П-ха! — фыркнула крылатая, небрежно отмахиваясь от оборотня. — Все эти сложности — пустая трата времени. Корио, ты — идиот! Это не она, а ты себе нафантазировал невесть что! Девчонка обалдела от внезапно свалившейся на нее роскоши, вкусной жратвы и развлечений в иллюзиях «Золотой Фантазии». Ты на нее водопад бриллиантов обрушил, вот она и вцепилась в тебя, богатенький дурак! Какая еще любовь, а? Ты кто? Милый, добрый мальчик, которому только с котятами играть, да маму слушаться! Пока вы маленькие, вы забавные. Но взрослый хороший мальчик, это воспитанный и послушный раб, человек третьего сорта. Мы, девочки, таких как вы, чуем на подсознательном уровне и любить физически не можем. Биология, отсеивание слабаков. У нас, крылатых, как видели что мальчик родился тихим, послушным и неагрессивным, сразу череп ему расшибали, чтобы жратву и время не тратить зря!

Пока она говорила, лис менял облик, снова превращаясь в парня.

— Спасибо за откровенность, ценю, но не согласен. — сказал он. — Как было там у вас, крылатых, мне совершенно не интересно. Из пещер человечество, слава богам, давно выбралось. Агрессивный и воинственный мужчина — прекрасный солдат, страж закона, спортсмен. Мирный и спокойный — исследователь и изобретатель, прекрасный работник, творец прогресса всей цивилизации. Все нужны и все важны. А если какая дура не понимает в чем сила мирных и добрых, это ее личные дурные проблемы. По фонарику в каждую руку, ищи того, кто лучше. Вот ты нашла своего Догана. Поздравляю. Но Каджими Доган не нужен. Ей нужен я, и очень сильно. Поэтому… — лис тяжело вздохнул. — Поэтому и переживаю так. Близко война, о которой я почему-то думаю только как о Последней Мировой. Все обитаемые земли будут гореть, выжившие люди метаться в поиске спасения, а она… она будет ждать вести о том, где появились наши демоны. С кем сражались, сколько разрушений и смертей принесли. Я буду массово поднимать мертвецов и натравливать их на живых, а она будет молиться богам, чтобы шиамы, поливая пушечным огнем мои орды, не попали, случайно, в меня самого. А если попадут? Если какой-нибудь их генерал прорвется и размозжит мне голову булавой?

— Тогда она станет просто одной из тех, кто не дождался. — Сумако пожала плечами, сделала пару шагов к столу и, получив пригласительный кивок со стороны Корио, сунулась в один из трех оставшихся пакетов. — Миллионы вдов, миллионы сирот, всеобщая разруха. Сожженные города, изуродованная земля. Голод, бандитизм, анархия. Кому какое дело будет до еще одной несчастной девчонки?

— Никому. Кроме меня, но я буду мертв. Вот я и думаю, Сумако. Быть может, за четыре года она сможет найти себе нормальных друзей? Тех, с кем сможет спастись и выжить. И даже обязательно станет счастливой.

— П-фы! Ну так и тащи ее скорее в ближайший город! — крылатая выкладывала из пакетов на стол хлеб, пирожные и фрукты. — Стоишь тут, изобретаешь причины расстаться. Я же вижу, как сильно тебе хочется ее оставить. Чтобы всякие там нежности, тоска при расставании и знание что дома кто-то ждет. Опять влюбился, как ребенок. В который уже раз? Пятый? Или шестой? И каждый раз тебя предавали.