— Понятия не имею кто Вы и настоятельно прошу покинуть мой дом, — грубым и холодным тоном отчеканил Горин, делая несколько уверенных шагов вперед.

— О-о, какая я забывчивая, — наигранно весело воскликнула женщина, приложив ладони к груди. — Инна Игоревна Изонова, рада наконец-то познакомиться лично! — проговорила она, протягивая вперед правую руку ладонью вниз.

— Не помню, чтобы приглашал Вас в гости, Инна Игоревна, — все так же холодно сказал Константин, оставив протянутую женщиной руку без внимания.

Изонова не успела ответить, в дом вошел еще один упитанный мужчина в полицейской форме. Он весело улыбался, поедая яблоко, сок которого тек у него по подбородку. Инна Игоревна брезгливо скривило лицо, поджав губы, но через считаные мгновения снова вернула лицу расслабленность и, легко улыбнувшись, вернулась к разговору с Гориным.

— Мне не нужно приглашение, Константин Владимирович, — усмехнулась женщина, обходя низкий стеклянный столик и присаживаясь на диван. Рядом с ней опустился солидный мужчина с крысиным лицом — у него был длинный нос с очень заметной горбинкой, тонкие бледные губы, впалые щеки и маленькие серые глазки, которые постоянно бегали с одного человека на другого. Оба других спутника Изоновой остались стоять, незнакомец в полицейской форме продолжал громко есть яблоко.

Лидия Борисовна из последних сил держала лицо, ей было так неприятно находиться в подобном обществе, что женщина почувствовала, как у нее поднялось давление. Больше всего она переживала за сына, которого не могла защитить, хотя защита ему давно уже не требовалась.

— А вкусные у Вас яблочки, — довольно почмокал мужчина, сплевывая косточки в ладошку и кладя их себе в карман.

— Я рад, — безэмоционально ответил Константин, все еще прожигая взглядом Изонову. — Мне повторить или Вы сами со своими…друзьями покинете мой дом? — обратился он к ней.

— Ну, в принципе, мы можем поговорить и на улице, — вздохнула Инна Игоревна, цокнув языком. — Вы такой негостеприимный хозяин, Константин Владимирович, странно, что Настя не сообщила мне об этой Вашей особенности, — засмеялась она, вставая с дивана.

Мужчина все так же стоял на месте, на его лице никак не отразилось услышанное. Он уже давно был готов к данному выпаду и пусть разговоры о Насте все еще приносили ему дискомфорт, Константин знал, что она ни за что не предала бы его.

— Вы все еще не поняли, — покачал головой Горин. — Я не собираюсь с Вами разговаривать, ни в своем доме, ни на улице!

— Я бы не была на Вашем месте столь категоричной, — снисходительно улыбнулась Изонова, останавливаясь у двери. — У меня есть предложение, от которого Вы не в силах отказаться!

— Меня не интересует ни одно из Ваших предложений, как и Ваши грязные деньги, — зло ответил Константин, не в силах сдержать эмоции.

— Как грубо, — цокнула языкам Инна Игоревна, растеряв всю доброжелательность. — Неужели Вам так хочется закончить жизнь в местах не столь отдаленных, Константин Владимирович? — как бы невзначай уточнила женщина, легко кивнув мужчине в костюме.

— Не уверена, что правильно Вас поняла, — подала голос Лидия Борисовна, которая все это время наблюдала со стороны. — Вы угрожаете моему сыну или мне послышалось?

— О-о, ни в коем случае! — тут же воскликнула Изонова. — Я пришла, чтобы помочь и только, — лилейным голосом попыталась заверить она Горину.

— И в чем же заключается Ваша помощь? — спросила Лидия Борисовна, сложив на груди руки и смотря на женщину с явной враждебностью во взгляде.

— Сейчас я Вам все объясню, госпожа Горина, — ответила Изонова, усмехнувшись. — Но сначала…,- протянула она, поворачивая голову в сторону мужчины в костюме. Его крысиные глазки медленно забегали по написанному, а тонкие губы зашевелились, произнося вслух слова, от которых Лидие Борисовне стало дурно.

— Согласно статье шестьдесят три Трудового кодекса Российской Федерации — дети не могут наниматься на предприятие, даже в качестве учеников, до четырнадцатилетнего возраста, за исключением случаев, предписываемых декретом, после распоряжения консультативной комиссии по труду с учётом местных условий и задач, которые могут от них требовать, — монотонным голосом читал мужчина вычитку из Трудового кодекса. — В случае нарушения данной статьи, в связи со статье сто двадцать семь пункт два Уголовного кодекса Российской Федерации — субъект, бесплатно использующий труд несовершеннолетних наказывается принудительными работами на срок от пяти лет, либо лишением свободы на срок от трех до десяти лет, — мужчина закончил читать, захлопнул папку с документами.

— Вы все еще не собираетесь со мной разговаривать, Константин? — спросила Инна Изонова, самодовольно улыбнувшись.

Инна Изонова, стоя прямо в дверях дома Константина Горина, смотрела в холодные васильковые глаза мужчины и была в предвкушении своего триумфа. Ей остался маленький шажок, и она будет у цели, выполнит свое задание и сохранит за собой место Главного редактора телеканала, а разбираться с Сорокиным будет уже другой человек. Вот он, тот самый нелюдимый фермер, прямо у нее в руках, осталось лишь немного поднажать и он продаст ей всю землю, которая у него только есть.

— Вы все еще не собираетесь со мной разговаривать, Константин? — спросила женщина, самодовольно улыбнувшись.

— Не сумели добиться продажи земли честным путем и решили прибегнуть к шантажу? — вопросительно приподнял бровь Горин, заставив Инну Игоревну немного напрячься. Гордыне этому мужчине не занимать.

— Ну что Вы, Константин, — вздохнув протянула женщина, поджав губы. — Неужели Вы думаете, что я пришла бы сюда, если бы действительно не могла посадить Вас? Мы деловые люди, а деловые люди не привыкли апеллировать пустотой, — развела руками Изонова.

— Хотите сказать, что у Вас есть доказательства? — с сомнением и опаской спросила Лидия Борисовна.

— М-м, я думаю, что в суде дети не станут отрицать, что действительно занимались каким-либо трудом у Вас на ферме, Константин Владимирович, — задумчиво произнесла женщина.

— И это все что у Вас есть? — усмехнувшись спросил Горин, расправив плечи и сложив на груди руки. Сейчас мужчина стал еще более уверен в том, что женщине нечего ему противопоставить. — На каком основании они вообще заведут дело? Поверят в Ваше «честное пионерское»?

— У Вас прекрасное чувство юмора, Константин Владимирович! — наигранно весело захохотала Изонова. — Но отчасти Вы правы, мне на слово вряд ли кто-либо поверит, не в той стране мы живем…,- пожала плечами женщина задумчиво протянув.

— Но у Вас ведь есть основания, Инна Игоревна, я разве не прав? — самодовольно усмехнулся мужчина в костюме, подхватив игру Изоновой.

— Конечно прав, — улыбнулась ему женщина, показательно повернувшись к молодому пареньку в очках и требовательно вытянула вперед руку. — Сеня!

Светловолосый парень вздрогнул, прежде чем быстро полезть в свой потертый кожаный портфель. Под требовательным и нетерпеливым взглядом начальницы он пару раз чуть не уронил портфель, а потом дрожащими руками достал телефон и передал его женщине.

— Прошу, внимательно послушайте, Константин Владимирович, — попросила Инна Игоревна, включая телефон и открывая файл. — Я хочу, чтобы Вы убедились в серьезности моих намерений!

Женщина, смотря прямо в холодные васильковые глаза, нажала на экран телефона и включила запись. В ту же секунду из динамика раздался мелодичный женский и очень знакомый голос.

— Я уже говорила и повторю еще раз! — послышался недовольный, разозленный голос Насти. — Константин Владимирович ужасный человек! Он хороший начальник за счет детей, дает им работу. Они этого не заслуживают!

— Ну вот, — печально вздохнула Инна Игоревна, но печаль ее была напускной. Глаза женщины горели, а всем своим видом она показывала свой триумф. И пусть эта победа была не совсем честной — над записью поработал очень хороший мастер звукозаписи, сделав для нее отличную профессиональную склейку, но это была победа.