— Неправда, — покачал он головой, поднимаясь на ноги и, медленно проговаривая каждое слово, направился к Лоре. — Нам с Настей никогда не было лучше без тебя, не питай иллюзий. Она мечтала о маме, которая вот-вот зайдет в двери, а я мечтал о жене, которая за двенадцать лет мне так ни разу без повода и не позвонила…

— Сережа…

— Мы потеряли двенадцать лет, Ларис, потому что думали, что гордость дороже семьи, — произнес он, останавливаясь в нескольких сантиметрах от бывшей жены. — Я сожалею, что не вернул тебя, — признался он, смотря в яркие карие глаза, которые до сих пор любил. Словно и не было этих двенадцать лет тихой ненависти, ярости и боли от разлуки, которые сменяли себя всякий раз, когда он думал о ней, вспоминал её улыбку, запах, смех…

— Я не заслуживаю этих слов, — сказала Лора, осторожно касаясь его гладковыбритой щеки. — И тебя я тоже не заслуживаю…

— Но мы оба заслуживаем второй шанс, — мягко произнес мужчина, проводя ладонью по гладким белокурым волосам, что были еще слегла мокрыми после душа.

— Если ты позволишь мне остаться, — не веря, что действительно говорит это, прошептала женщина, опуская голову и прижимаясь лбом к плечу мужчины.

— Я желаю этого больше всего на свете, — прошептал он в ответ, целуя ее в макушку.

Прошло уже несколько дней с тех пор, как мы с Настей…стали парой. Я все еще не могу поверить, что ввязался в эту авантюру, все происходящее сейчас, между нами, в новинку для меня. Свидания, разговоры по душам, поцелуи и прогулки, держась за руки — вызывают у меня, двадцативосьмилетнего мужчины, чувство неловкости, словно я иду голый по улице, и все прохожие остановились, чтобы посмотреть на меня. Дурацкое сравнение…

— Кажется, у тебя что-то подгорает, — послышался голос Насти, которая сидела на стуле на моей кухне и игралась с Цезарем. — Но пахнет все равно вкусно, — засмеялась девушка, подмигнув мне.

— Кажется, эти сырники придется выкинуть, — вздохнул, переворачивая кругляшки из творога, одна сторона которых была черной и выглядела совсем не аппетитно. — Посмотрю, что еще можно приготовить, — сказал, подходя к холодильнику и открывая его. Внутри было практически пусто: парочка помидоров и огурцов, бутылка молока и четыре яйца. Кажется, я уже неделю не выбирался в город в магазин. — Мда, не густо…

— Что с тобой? — спросила Настя, подходя и обнимая меня со спины. — Ты сегодня сам не свой, — выдохнула она, кладя свой подбородок мне на плечо.

— Как на счет омлета? — спросил, протягивая руку и доставая из холодильника яйца и бутылку молока.

— Можно, пожала плечами девушка, делая шаг назад и смотря на меня с недоверием, сложив на груди руки. — Костя-я…

— Ты позвонила отцу? — решил перевести тему разговора, но с Настей такой трюк провернуть не получалось.

— Написала ему сообщение: где я и что со мной все в порядке, — ответила она, усмехнувшись. — Не переводи тему! У тебя какие-то проблемы?

— Нет, — покачал головой, доставая их верхнего ящика стеклянную миску.

— Мне придется тебя связать, чтобы ты поговорил со мной? — задумчиво спросила Настя, подходя ближе. Девушка отодвинула в сторону тарелку и, взяв меня за руку, развернула к себе лицом. — Ты всегда можешь быть честным со мной, я не буду тебя осуждать, никогда. Ты же знаешь?

— Извини, — покачал головой, делая глубокий вдох. — То, что происходит между нами, для меня в новинку, все происходит так быстро, что…

— Тебе некомфортно, — поджав губы кивнула Настя, в ее серо-голубых глазах можно было прочесть понимание и поддержку. — Не вижу в этом ничего плохого, это нормальная реакция такого нелюдимого холодного босса, — засмеялась она и быстро поцеловала меня в губы.

— Не понял, — нахмурился, складывая на груди руки. — Это значит, такого ты была обо мне мнения, когда мы только познакомились? — спросил, хотя ответ был для меня уже очевиден.

— Да, а еще ты выглядел…м-м-м, — задумчиво протянула, вроде как, моя девушка. — Угрожающе! — улыбнулась Настя. — И вообще, не я одна так думала! — в свое оправдание заявила она.

— Ладно, — кивнул, немного обидевшись. Конечно, я знал, что не являюсь «милым мальчиком», но и «монстром, наводящим на людей ужас» себя, не считал.

— Ну Кость! — воскликнула Настя, закатив глаза. — Как-будто ты был обо мне лучшего мнения, — снова улыбнулась она. — Наверняка считал меня самовлюбленной и избалованной москвичкой, — фыркнула девушка, точно угадывая мои мысли месячной давности.

— Возможно, — не стал отрицать и почувствовал совершенно безболезненный удар маленьким кулачком Насти по моему плечу. — За что?

— За правду! — ответила она и, повернувшись к мраморной столешнице, на которой я готовил завтрак, пододвинула к себе пустую миску. — Всегда хотела научиться готовить омлет! Как насчет урока готовки для своей девушки? — лукаво произнесла Настя, строя мне глазки.

— Почему бы и нет, — пожал плечами и, пододвинув к себе бутылку молока, взял из выдвижного ящика столовую ложку. — Запоминай: одно яйцо — равно одна столовая ложка молока…

Но если проблему с Настей было решить так просто, то с мамой все обстояло намного сложнее. Лидия Борисовна, если она за что-то берется, всегда доводит дело до конца, не видя на своем пути преград. Для начала наших с Настей отношений мамина упертость сыграла нам на руку, что нельзя сказать об этом сейчас. Мама каждый день старалась, чтобы у нас все было хорошо, больше нас самих и, если одна улыбчивая блондинка этого не замечала, меня это с каждым днем начинало напрягать все больше.

— Добрый вечер, дорогой, — услышал я радостный голос мамы, стоя на веранде с кружкой горячего чая в руках. — А где Настенька?

— Пошла снимать какой-то сторис для работы, — пожал плечами и сам не понял, что сейчас сказал.

— Хорошо, — кивнула Лидия Борисовна, подходя ближе ко мне. — Как у вас дела? — с нотками любопытства в голосе спросила она, но это был не тот вопрос из разряда «дежурных».

— Нормально, — пожал плечами. Никогда не разговаривал с кем-либо о своих отношениях, не важно насколько длительными они были, и моя мать не является исключением. Хорошо это или нет, но я придерживаюсь мнения, что вмешательство родителей в отношения своих детей, лишь разрушит их.

— Как много информации можно извлечь из одного слова, сынок, — с сарказмом сказала мама, цокнув языком. — Да и вид у тебя какой-то замученный, что-то произошло? Вы с Настей снова поссорились? — обеспокоенно спросила женщина, начав гладить меня по предплечью. — Я могу помочь…

— Не можешь, — с раздражением в голосе ответил, не сдержавшись.

— Костя, — недовольно осадила меня Лидия Борисовна, сделав несколько шагов вперед, и встала напротив меня. — А теперь спокойно и сдержанно объясни, в чем твоя проблема!

Я вздохнул и, прежде чем продолжить разговор, сделал глоток горячего чая, который приятно согрел горло. Посмотрел на маму, смотрящую на меня недовольно и настороженно. Что ж, это было неизбежно…

— Мне не нравится, что ты пытаешься быть в курсе всего, особенно, если это касается наших с Настей взаимоотношений, — произнес и сделал паузу. Мама ждала и не перебивала, давая мне возможность высказаться. — Я благодарен тебе за помощь, но сейчас нам с Настей нужно время, чтобы попытаться наладить все. Без чьей-либо помощи, самим.

— Ты боишься, что Я могу испортить отношения между вами или все-таки Ты сам? — спросила Лидия Борисовна, снова попадая в самое больное место. Мама всегда видела слабое место человека или его затянувшуюся рану, которая снова может начать кровоточить после ее вопроса. Вот и в этот раз она снова оказалась права. — Ты ищешь виноватого, чтобы в случае провала оправдать себя, не так ли?

— С чего ты…

— Я хоть и стара, дорогой, но все еще умею подмечать некоторые моменты, — пожала она плечами и улыбнулась. — Мы снова возвращаемся к тому, откуда пришли — ты боишься быть счастливым!