Элис, к примеру, искренне недоумевала, почему Мэри динамит Алекса. Она ругала её, обвиняла в недальновидности и глупости. И, как это бывало по окончании каждого телефонного разговора, присылала сообщение в мессенджере: "Перестань думать о Том Кого Нельзя Называть". Для Элис Мэтт превратился в чикагский аналог Волан-де-Морта. Мэри понадобилось много времени, чтобы перестать считать его неназываемым.

И вот она его видит. Пусть всего лишь кажется, что видит. И через полчаса Алекс надевает на неё ожерелье с ключом от сердца. Есть от чего пребывать в задумчивости всю дорогу до места приёма.

Её мужчина это отметил и, как это обычно бывало, принял на своё счёт.

– Ты опять скажешь, что я тороплюсь?

Как же ей везёт на умных мужчин. Тех, кому не надо задавать наводящих вопросов и строить из себя непонятливую дурочку.

– Не скажу. Но и поощрять не стану.

– Нам хорошо вместе. Это много значит, Мэри.

– Да, но нам не плохо по отдельности.

Она и сама не поняла, как из неё вылетела эта фраза. Чёрт побери, но это же и правда важно – не желать быть по отдельности с кем-то. Быть в разлуке. Это важнее, чем получать удовольствие от нахождения рядом. Ей хорошо с Алексом. И с его родителями ей хорошо. И с друзьями. И с теми, кто ушёл – да, без них было плохо, но Мэри смирилась с их уходом. Поначалу жизнь без них казалась пуста, но она пережила эту потерю. А вот потерю Мэтта… Прошло почти пять лет, и вот она его "видит". Кто даст гарантию, что он не "возникнет" перед ней через десять?

Из-за вечерних пробок такси медленно двигалось по ярко освещённым улицам Сиднея. Раньше Мэри вовсю глазела бы в окно, вбирая в себя новые впечатления, но сейчас её взгляд был бездумно направлен перед собой – спокойной и сосредоточенной.

– Всё скоро образуется. Верь мне. – Алекс сжал её руку, попустив последнее замечание мимо ушей. Удобная избирательность.

Хотя, может, следует прислушаться? Попробовать поверить. Перестать рассчитывать только на себя, довериться кому-либо. Возможно, это выход. Она знает, что хочет сама? Нет. Знает, что хочет Алекс? О, да. Так, может, стоит пойти на поводу желания Алекса, подстроиться под него и научиться быть счастливой, делая счастливой достойного мужчину? Ах, как бы ей сейчас пригодился совет Вайолетт! Но придётся справляться самой, и Мэри, подавив желание выдернуть руку, позволила Алексу держать её весь остаток пути.

– А вот и моя девочка!

– Привет, Роб! Я соскучилась.

– Я тоже, детка. Потрясающе выглядишь, кстати! Этот парень тебя не обижает?

– Нет, что ты! Он хороший.

Нежность, что Мэри испытывала в крепких объятиях Роберта Стенхоупа, была сравнима с дочерней. С первого дня знакомства в Нью-Йорке три года назад она наслаждалась простотой общения со вторым Стенхоупом-старшим. Нет, и Уильям не был ни снобом, ни занудой, она тянулась к нему и Глории, как к менторам, они многому её научили. Но вот Роберт был её отдушиной. Он напоминал ей Пита. Да, если бы Пит дожил до этого возраста, он был бы точно таким же. Не балагур, но любитель искромётной шутки. Надёжный, как Форт-Нокс, однако любящий исчезать и неожиданно появляться. Внезапность Роберта, его определённая внутренняя свобода импонировали Мэри. Может, именно по причине этой свободы Роберт и не женился. Он был одиночкой, и Мэри уважала его одиночество как никто другой.

Она знала, что Роберт не последний человек в Австралии. Вообще, все Стенхоупы были далеки от заурядности. Взять хотя бы Алекса. Он заслужил уважение друзей и коллег не только профессиональными, но и человеческими качествами. Вот и сейчас, после приветственных объятий, с ироничной улыбкой смотрел на Мэри, льнущую к его дяде, как к любимому лагерному вожатому. С его отцом она никогда не переходила границ – всегда с вежливостью и на вы. С Робертом – Робом – всё было наоборот.

– Идёмте, через полчаса начнётся торжественная часть.

Роберт предложил ей руку, и Мэри незамедлительно её приняла.

– Учти, дядюшка, я уступаю тебе эту девушку только на один вечер.

– С чего ты решил, что в этом вопросе у тебя есть право голоса?

Мэри засмеялась и схватила Алекса под вторую руку.

– Не ссорьтесь, мальчики. Обещаю приглядывать за вами обоими.

– Слышал, Ал? Она обещала за мной приглядывать. – С превосходством выгнув бровь, Роберт взглянул на племянника поверх головы Мэри, и она снова расхохоталась.

В лифте веселье продолжилось. Её мужчинам даже удалось вовлечь в свою перепалку окружающих. Роберт громко возмущался тому, что племянник увёл у него любимую девушку. Алекс возражал, что когда Роб встречался с девушками, его даже ещё в проекте не было. Их попутчики смеялись, делали остроумные замечания, а Мэри вдруг поймала себя на мысли, что ещё несколько лет назад она бы очень смутилась от того, что стала объектом чьего-то досужего внимания. Сейчас она даже не покраснела, а так же подзуживала и Роберта с Алексом, и окружающих. Когда же один из мужчин предложил ей плюнуть на приём и вместе убежать, Алекс и Роб встали в оборонительную позицию.

– Только через мой труп! – воскликнул Роберт.

– Да, только через его, – с той же патетикой в голосе подхватил Алекс. – А с вами мы как-нибудь договоримся.

Все захохотали. Мэри возмущённо стукнула Алекса клатчем по плечу и метнулась к Роберту, чем вызвала ещё больший взрыв смеха.

На выходе из лифта Алекс её перехватил, приобнял за плечи и быстро шепнул на ухо.

– Отдаю тебя на этот вечер. Ночью ты моя.

То, как он смотрел на неё при этом – о, боже! Мэри мгновенно узнала этот взгляд. И обещание вспомнила, что дала, однажды его на себе почувствовав. Она не может не отдать своё сердце мужчине, в чьих глазах видит столь острую в ней необходимость. Для Алекса она единственная. Невозможно в этом ошибиться. Он попросил довериться, и теперь она не в силах ему отказать.

Откуда же этот нестерпимый зуд между лопаток?

Пройдя через красиво украшенный зал, они оказались на открытой террасе, где Алекс тут же увидел кого-то из знакомых. Быстро поцеловав Мэрилин, он передал её Роберту, пообещав вскоре их найти.

Не без удовольствия тот начал представлять её своим знакомым. И всегда по-разному.

"Моя любимая Мэрилин. Следующая после Монро".

"Познакомьтесь с моей девушкой. И не надо делать такие большие глаза. Видите, она стоит рядом и не делает попытку убежать. Какие ещё нужны доказательства?"

"Моя племянница Мэри. Она из Америки, поэтому говорите медленнее".

Лица новых знакомых сливались в одно, их имена Мэри даже не пыталась запомнить. Она вежливо улыбалась, вежливо отвечала на вопросы, вежливо кивала. Когда разговор заходил о бизнесе, позволяла себе отвлекаться, сосредотачиваясь на своих ощущениях.

Что-то было не так.

Что-то определённо было не так, и она не могла понять что.

Зуд между лопаток усиливался. Кто-то за ней наблюдал, однако, сколько бы раз она не оборачивалась, узнать кто это не представлялось возможным. Гостей было очень много. Может, будь она повыше, ей бы удалось разглядеть кого-то в толпе. В последний раз, оборачиваюсь, она даже привстала на носочки.

– Мэри, дорогая, ты меня убиваешь! Не думал, что тебе так быстро наскучит моё общество.

– И вовсе мне оно не наскучило, с чего ты взял?

– Почему тогда вертишься, как волчок? Алекса высматриваешь? Вон он, говорит с Рэнди Уилсоном из "Сидней Монинг Гералд".

Мэри взглянула в сторону, куда указывал Роб. Алекс в компании ещё троих мужчин о чём-то оживлённо беседовал с невысоким розовощёким толстяком. На его фоне он смотрелся атлетом, и Мэри ненароком им залюбовалась. Будто почувствовав её взгляд, Алекс посмотрел на девушку и отсалютовал ей бокалом шампанского. Мэри улыбнулась и показала ему свой.

Роберт засмеялся:

– Так я и знал.

В тот же момент маленькие волоски на затылке стали дыбом. Она почувствовала себя загнанным зверем, прекрасно осознающим, что преследователь вот-вот её настигнет. Как во время бега во сне: вместо того, чтобы наращивать скорость, наоборот, замедляешься. Бег становится похожим на прыжки астронавтов на Луне – неторопливые, высокие и раздражающие.