– Вышел позвонить.

– Не видел его на входе.

– Это код, дубина. Он в туалете.

Перекидываясь шуточками, Мэтт приземлился на относительно чистый стул, быстро подставленный к столу расторопным официантом. Перед ним немедленно оказалось три шота виски и запотевший пивной бокал. Понятно, на мальчишнике пиво – основная закуска, но за весь день он съел всего один сэндвич, принесённый Рут из автомата. Мэтт недовольно поморщился: пить предстоит много, но вряд ли удастся разжиться чем-нибудь существеннее орешков из бара.

– Чёрт, парни, мне бы что-нибудь сожрать, иначе я вашего темпа и пяти минут не выдержу.

– Окей, сейчас попросим Шона чего-нибудь сварганить.

– Так поздно же. Кухня не работает.

– Обижаешь, – протянул Ник. – Шон распорядился, чтобы сегодня мы ни в чём не нуждались. Эй, Хью, приятель, – он выхватил из толпы белобрысого паренька. – Здорово! Давно тебя не видел. Где пропадал?

– Отец отправил в Балтимор к деду. Сказал, чтобы ума понабрался. Тот меня на рыболовецкий траулер устроил. Два года в море болтался. Пришлось пообещать жениться на хорошей девушке, чтобы позволил вернуться.

Мужчины за столом засмеялись.

– Мы здесь по тому же поводу.

– Знаю. Поздравляю. – Парень кивнул Крису и по очереди пожал всем руки. – Привет. Рад видеть вас у "Пиппина". – Почему-то, дольше всего он задержал взгляд на Мэтте.

– Попроси Шона приготовить что-нибудь для нашего опоздавшего друга, – сказал Ник.

– Не вопрос. Сейчас сделаем.

С каждой минутой, проведённой в баре, Мэтт всё больше убеждался в правильности принятого решения. Работа подождёт. Бесконечная гонка от самого себя тоже. Он уже позабыл, как это здорово – сидеть с парнями в баре, пить, переругиваться, смеяться над скабрезными шуточками Ника. Как же сильно ему всего этого не хватало – настоящего мужского антуража, гомона толпы, пьяного смеха, толчеи у барной стойки. Не хватало хорошего островного виски и пинты "Гиннеса" в компании лучших друзей.

Он поднял первую рюмку:

– За тебя, Крис. Везучий ты сукин сын!

Один за другим Мэтт выпил все три шота с обязательным громыханием пустой посудиной об стол и под одобряющие выкрики парней тут же влил в себя половину пива.

– Покатилось! – загоготал Ник и отсалютовал куда-то за голову Мэтту.  – Тей, мать твою, где ты ходишь?

Мастерским захватом правого крайнего подошедший со спины Тейлор обхватил шею Мэтта и потянул его назад.

– Поцелуемся, принцесса?

– Как обычно, с языками?

Улыбающаяся физиономия Тейлора со сложенными в трубочку губами нависла над лицом. Вокруг заулюлюкали, отпуская нелестные комментарии по поводу их ориентации. Довольный произведённым эффектом, Тей выпустил Мэтта и оттолкнул его стул назад.

– Не буду я с тобой целоваться. От тебя миллиардами воняет.

Парни загоготали, а Мэтт поднялся со своего места и обнял Тея.

– Рад, что ты здесь, – шепнул тот ему на ухо, пока никто не видел. – Для всех это важно.

– После поговорим, – ответил Мэтт и, опустившись на своё место, громко крикнул в сторону барной стойки: – Шарлотта, где, чёрт побери, моя еда?

– Один момент, милый. Выдавливаю на твой стейк грёбаную кремовую розочку.

Это была их давняя игра с хозяином заведения: парни называли здоровяка Шона женскими именами, в ответ он над ними подзуживал. Нрав Шон имел крутой, но больше всего в жизни любил от души посмеяться.

Прикончив свою первую пинту, Мэтт направился в туалет, по пути пожимая руки знакомым. Имена некоторых он знал, других – знал, но забыл, с третьими был знаком шапочно – всё это было не столь важно для тех, кто по вечерам пил в таверне "Пиппина". По пятницам и выходным здесь было много студентов, поэтому они с парнями предпочитали приходить к Шону по будням. Обычно это случалось перед ночью покера, а вот она никак не была связана с днями недели – только с рабочим расписанием всех четверых.

На лестнице в подвал, где находились туалетные комнаты, ему встретился тот паренёк, знакомый Ника. Хью, кажется. Парень остановился на середине подъёма и повернулся боком, пропуская Мэтта.

– Шон делает свой фирменный кровавый стейк, – сказал он, когда Мэтт с ним поравнялся. – Я принесу, как только всё будет готово.

– Спасибо, дружище. Я голодный, как зверь.

Мэтт хлопнул парня по плечу и двинул было дальше, как Хью неожиданно обратился к нему снова. .

– Эмм… простите, сэр, можно личный вопрос?

Удивлённый столь внезапной сменой тона – из услижливо профессионального к мальчишески застенчивому, – Мэтт остановился и с интересом посмотрел на парня. Уши того пылали, как нос Пеннивайза.

– Ну, попробуй.

– Вы всё ещё встречаетесь с Мэри?

– Ч-что?

– Ну, помните Мэри? Маленькая симпатичная блондинка. Лет пять назад. Вы тогда пришли к нам впервые, у стойки сидели. – Парень говорил отрывисто, как будто делал армейский доклад. – Я бармен, у меня профессиональная память на лица. В зале тогда началась потасовка, и Мэри быстро вас увела. Я ещё помог с такси.

Мэтт реально потерял дар речи. Что он такое говорит? Какая потасовка? Какое такси?

– Не понимаю, о чём ты, – сухо проговорил он.

Хью внезапно оживился.

– Вы не думайте, я без глупостей. Мэри мне очень нравилась. Я даже хотел пригласить её на свидание, но она как-то неожиданно исчезла. А потом и я уехал. Когда вернулся, попытался её найти, друзей расспрашивал. Никто о ней ничего толком не знает. Кто-то говорит, замуж вышла, кто-то что видел недавно в университетском парке. У меня знакомый есть, Скотт – учился с ней в одной группе, так он вообще сказал, что Мэри в Нью-Йорк уехала. А я как вас увидел, сразу узнал. Это вас она тогда из заварушки вытащила. Кстати, очень вовремя. Кто-то наркоту сбросил прямо у стойки, у Шона крупные неприятности были.

Хью продолжал говорить, но Мэтт его почти не слушал.

Нью-Йорк, значит. Что ж, город большой. Раз в месяц-два он там точно бывает. Не встретились за последние пять лет, глядишь, и дальше так же везти будет.

– Нет, парень, не знаю я никакой Мэри. Ты обознался.

Поднаторевший в сложных переговорах Мэтт, умел держать лицо. Непроницаемый взгляд, приводивший в замешательство его оппонентов, мог обмануть кого угодно, но только не Хью Коннели – бармена таверны "Пиппина" из Нир Норд Сайда. Однако за своё место Хью держался, потому предпочёл отступить.

– Да, скорее всего, так и есть. Простите, сэр.

– Бывает. Иди позаботься о моём стейке. И прихвати бутылку лучшего виски.

– Будет сделано.

"Ничего он не обознался, – думал Хью, поднимаясь по лестнице. – Зацепила Мэри этого мужика. Вон, как побелел, когда её имя услышал. А значит, у него, Хью, нет ни единого шанса. Ну и ладно. За такой девчонкой всё равно глаз да глаз нужен. Она и тогда была миленькой, а сейчас, наверное, вообще в настоящую красавицу превратилась. Надо поискать кого попроще. Он бы от ревности весь извёлся".

В отличие от Хью, Мэтту было не так просто переключить внимание на кого-то другого, поэтому, спустя пять лет, как Мэри от него ушла, он изводил себя в подвальном туалете второсортного ирландского паба. От ревности ли или чего-то другого – не суть важно. Важно, что прошло пять лет, а он до сих пор не может отделаться от мыслей об этой девчонке.

Так вот, оказывается, как он оказался в её доме. Спасла его, значит, Флоренс, мать её, Найтингейл. Лучше бы оставила, мимо бы прошла, спасительница. Что наркотики – ерунда. Команда адвокатов вытащила бы его из участка по одному звонку. Надо, и Тея подключил бы – он тогда уже работал в офисе окружного прокурора. Да хоть бы и арестовали, и посадили на те же пять лет, всё лучше, чем чувствовать, что тобой пренебрегли. Всё лучше, чем быть брошенным той, кому чуть не отдал своё сердце.

Да кого он дурит! Какое "чуть не отдал", отдал! Как есть отдал. Только она ушла раньше, чем Мэтт это понял.