Пять человек вышли вперед.
– Два, я сказал, а не пять! – рассердился Айтвуд. – Ничего не умеете делать правильно! Всех уволю и новых наберу!
Два человека из пяти вернулись в толпу. Интересно, что на начальственные вопли мало кто обратил внимание. Привыкли, наверное.
– Иззи, а тебя зачем черт вынес? В пустыню захотела? А там начнутся обмороки, жалобы. Знаю я вас, женщин, много проблем и ноль пользы, – разорялся Айтвуд.
– Сексизм, – пискнула Иззи.
– Что-о-о? – взвился начальник. – Возвращайся домой, там и будешь про сексизм рассуждать. Берешь их на работу, молодых, бестолковых, а уважения никакого. Ступай в телепорт. По практике зачет не получишь.
По толпе пронесся ропот и возмущение.
– Молчать! – рявкнул Айтвуд.
Ему бы космодесантниками командовать. Не ученый, а армейский старшина.
Иззи, опустив голову, вышла из тройки добровольцев. Я и Шмуэль вступились за нее почти одновременно.
– Глен! Девушка моя помощница. Она исполнительная, расторопная, хорошо изучила инсектоидов. Я без нее – как без рук! – изо всех сил стараясь говорить тверже, произнес Шмуэль, высунувшись из люка.
– Я провел некоторое время с Иззи и подтверждаю слова Шмуэля Бен-Леви. Иззи – хороший специалист и напарник, – сказал я как можно уверенней.
– Свои подтверждения, мод, выброси в унитаз. А ты, Шмуэль, и так без рук, – грубо ответил Айтвуд.
Толпа негодующе загудела.
Айтвуд хотел прикрикнуть и даже открыл рот, но почему-то передумал отправлять Иззи домой и нехотя пробубнил:
– Ладно, пускай летит. Я сегодня добрый, – он ухмыльнулся, шлепнул девушку по попе и направил ее к флаеру.
Умница Иззи не стала обижаться, а заторопилась к Шмуэлю. Она ловко забралась внутрь флаера и притихла, как мышка.
– Лететь сможет только один из вас, – недовольно пробурчал Айтвуд, обращаясь к двум оставшимся сотрудникам. – Кто такие? Представьтесь! Развели персонал, разве всех упомнишь.
– Фуйиоко, – представился невысокий парень монголоидного типа. – Старший сотрудник лаборатории изучения негевских янтаков.
– Колючников, что ли? – уточнил Айтвуд.
Фуйиоко кивнул и добавил:
– Специалист по полуразумным расам.
– А ты? – начальник научной станции обратился ко второму добровольцу и пригляделся к безволосому вытянутому черепу стоящего перед ним существа. – Ксенос? Как зовут тебя, чучело?
Толпа провожающих, и я с вместе ними, возмущенно ахнула. Глен Айтвуд может спровоцировать межрасовый конфликт! Вдруг окажется, что гуманоид – большой ученый на своей родине, или, что еще хуже, представитель знатного рода.
Я не понимал поведение руководителя научной станции. Любая проверка сразу обнаружит и принижение женщин, и ксенофобию. Но я простой мод, мне надо доставить бубри хозяину, остальное не мое дело.
– Кридеовайн, – не размыкая узких губ, произнес гуманоид. – Я – представитель расы афли с планеты Афли-Хан шарового скопления Майалл II Галактики Андромеда. Мы вошли в Всегалактический Союз всего пятьсот лет назад. Раса афли находится на Первом уровне развития цивилизации по шкале Кардашева27. Я ответил на ваш вопрос?
– Пол? – буркнул Айтвуд.
Я уже знал, что скажет ксенос. Гуманоидные расы Вселенной – мой любимый курс. То-то сейчас Айтвуд удивится.
– Афли живут сложными семьями. В моем Гнезде было пять особей. Я – Третий Птенец. Но мне пришлось покинуть Гнездо. Семья направила меня на учебу в Колумбийский университет. Сейчас мое Гнездо превратилось в четырехугольник. Но Старшие собираются родить еще двоих Птенцов. Мы трехполы. Для сотворения нового Птенца нужны двое Старших и один из Птенцов. Старшие выбирают время, подходящие для оплодотворения, и приступают к акту. А Птенец в момент зачатия присоединяется к ним для передачи Ра, то есть – души, – в голосе гуманоида звучала потусторонняя печаль.
Все потрясенно молчали. Даже я. Одно дело изучать процесс размножения афли на лекции, а другое – слышать рассказ непосредственного участника сложных отношений.
Ксенос закончил свой рассказ с трагическим надрывом:
– После передачи Ра Птенец умирает, но его душа живет в малыше. Мне не повезло, я покинул семью.
– Конечно, не повезло, выучился, человеком стал, и душа при тебе осталась, – не подумав, брякнул Айтвуд.
Все засмеялись.
– Вы не понимаете! Люди – существа плоские, их сознание не развито. Отдать Ра – это великая честь! – воскликнул ксенос.
– Про честь потом расскажешь, – оборвал его Айтвуд. – Специальность у тебя какая?
– Ксеноюрист, ксенопсихолог, ксенолингвист. Консул с полномочиями представительства интересов Всегалактического союза, – холодно ответил гуманоид. – Я не работаю на научной станции, Айтвуд. Меня направило посольство. Уведомление вы получили, но видимо, забыли.
Глен Айтвуд посерел:
– Ты… вы… не серчайте. Устал я возиться с этой царской псиной. Летите, конечно, если хотите.
По лицу и телу Кридеовайна побежали багровые стрелки. Видимо, у расы афли это означало крайнее возмущение.
– Немедленно предоставьте флаер с защитным покрытием, – приказал Кридеовайн. – Мод Станко Ковалевич дал вам правильный совет. Яркая окраска воздушника может привлечь летающих рептилий, пилот будет вынужден резко менять этажи полета. Это ненужные действия.
– Сейчас, сейчас, – испуганно забормотал Айтвуд. – Эй, вы, во флаере, вылезайте! Пилот, как там тебя? Кайл, что ли? Меняй воздушник на «Торнадо»!
Пассажиры посыпались вниз, флаер развернулся и улетел в гараж, обдав нас теплым воздухом. Толпа постепенно рассосалась. Осталась только наша делегация.
Шмуэль с ксеносом Кридеовайном и Фуйиоко завели научную беседу об особенностях полуразумных рас на Негев. Иззи с интересом слушала, но увидев, что я стою в одиночестве, подошла ко мне, присела на корточки и смело протянула палец внутрь клетки с бубри. С отвращением глядя на предложенное, Шмулька презрительно отвернулся.
– Я рада видеть тебя живым и здоровым, малыш. Скоро мы вернем тебя амма ^хозяин (язык коккулюсов)^ и ты снова будешь прыгать за мбембе ^вид маленьких ящериц (язык коккулюсов)^. Только осторожно, не сломай опять лапу, – ласково сказала Иззи.
Шмулька сменил гнев на милость и скосил на девушку любопытный темно-лиловый глаз.
– Мне иногда кажется, что бубри – тоже разумные. Они такие умницы. – Иззи вопросительно посмотрела на меня.
Я немного подумал и ответил:
– Нет, Иззи, ты ошибаешься. Бубри давно прирученные животные. Они живут рядом с коккулюсами века, а может быть, и тысячелетия. Бубри – как собаки, реагируют на знакомые слова. Вот, смотри.
Я просвистел на языке коккулюсов слово «пустыня»:
– Хаамда!
Шмулька подскочил вверх и, жалобно поскуливая, заскреб стенки клетки. Узоры на его шкурке закрутились в клубки, меняя цвет с рыжего до черного.
Мы завороженно смотрели на зверька.
– Он тоскует, – прошептал подошедший Шмуэль. – На лечении его завитки все время были темно-серыми. – Потерпи, мальчик, скоро ты будешь дома, – обратился ученый к бубри.
Из ангара выехал вездеход хищной обтекаемой формы с защитным покрытием, меняющимся в зависимости от окружающей среды. Ксенос присвистнул от восхищения, в точности как человеческий мальчишка:
– Отличная машина! Мощный двигатель, воздушная подушка, мимикрия! Последняя модель концерна Planet Rover – «Торнадо-Спирит».
Я разделил его восторг. Внедорожники «Торнадо-Спирит» – лучшее, что создано для освоения планет. Для стремительной езды модель оснащена бесшумным термоядерным двигателем на лазерном сжатии, наличие антигравитационной подушки позволяет невысоко парить над поверхностью пустыни. Барханы, устья пересохших рек, каньоны – все это не проблема для мощного внедорожника.
Желая похвастаться, пилот сделал защитное покрытие из искусственного полимера прозрачным и показал нам просторное нутро «Торнадо-Спирит!
– Залезайте, чего стоите! – проорал он. – Самый лучший вездеход шеф для вас выделил. Делегации на ней возим. Машина – зверь! А вы собаку царскую перевозите. Провоняете псиной весь салон. Надеюсь, пес не блохастый?
