– Не надо, я сам, – замотал головой и руками Бонифаций.

– Я не спрашиваю разрешения, – Булатов взял его за ворот рубахи и как на поводке повел по коридору.

– Понятно… Впрочем, я уже привык к насилию, так что добро пожаловать в клуб, – что-то мямлил по дороге Бонифаций. – Тогда, я дорасскажу вам свою историю нелегкой жизни…

– Может не сейчас…

– О, у меня есть, что рассказать…

– Не сомневаюсь…

В этот момент рация Симеона ожила. На связи был старший помощник Ван Юй и говорил он возбужденным голосом:

– Господин генерал, не могли бы вы немедленно зайти в тренировочный зал, похоже, у нас большая проблема…

– Что случилось, Ван Юй? – устало спросил Булатов, который примерно уже понимал, что большой проблемой, упомянутой старшим помощником в тренировочном зале могла быть только императрица Лу-и.

– Наша госпожа… – начал было капитан.

– Все, можешь не продолжать, – перебил его Симеон, выводя полупьяного центуриона Брану в центральный коридор палубы, – я все понял, сейчас приду…

– Да, господин, – отозвался Ван Юй.

– Лучше расскажи, как там дела по Караиму-4? – спросил его генерал.

– Маршрут высчитан, до планеты лететь четыре с половиной часа, – ответил старпом. – Я просмотрел верфи, которые могут принять наш крейсер на ремонт, всего таких обнаружилось четыре на орбите и одна на самой планете. Однако последняя не в счет, потому как это похоже частная фирма и хоть у нее большие эллинги, способные принять даже имперский линкор, но они прошлого века и к тому же контора принадлежит лицу непонятного происхождения. В общем, я бы не советовал…

– Что по остальным четырем? – задал вопрос Булатов, удовлетворенный, что старший помощник проявляет самостоятельность и инициативу, видимо Симеон не ошибся в Ван Юе.

– Как я уже говорил, все они расположены на орбите и в принципе без разницы, в которую из верфей нам заходить, – отвечал тот. – Все они принадлежат имперским компаниям, оборудование для всех необходимых нам работ имеется. Если конечно речь идет об обычной смене конфигурации корпуса, а не переидентификации…

– Хорошо, я тебя услышал, направляй крейсер к Караиму, а когда подойдем, спускайся в атмосферу, – приказал Симеон.

– Не понял вас, генерал, – растерялся Ван Юй, – повторите…

– Не знал, что на крейсере плохая связь, – пошутил на это Булатов. – Что не понятно, капитан? Спускайся в атмосферу, идем именно к той самой частной верфи, о которой ты упомянул первой…

– Но, господин…

– Незачем имперским компаниям знать о нас и о том, что мы хотим переделать гарнизонный крейсер, – перебил его Симеон. – Да, безусловно, нас на планете заметят и идентифицируют, но в частной конторе задавать вопросов не будут и уж точно не отправят запрос о неизвестном корабле на центральную планету сектора…

– Я бы не доверял корабль этой фирме, какая-то она по информации странная и подозрительная, – отвечал старший помощник.

– Вот и отлично, что подозрительная, – сказал на это Симеон, – значит, ее хозяева не будут задавать лишних вопросов, тем более когда увидят бриллиантовые империалы у себя перед носом…

– Понял вас, генерал, сделаю как вы сказали, – отозвался Ван Юй.

– Все, конец связи, – произнес Булатов, выключая рацию и снова поворачиваясь к центуриону, которого он продолжал вести как маленькую собачонку на привязи, держа того за воротник:

– Где твоя каюта, я еще не сильно ориентируюсь на корабле?

– Там… – карлик показал рукой в дальний конец длинного коридора.

– Значит нам по пути в тренировочный зал, – кивнул на это Симеон, и они продолжили путь.

– Может отпустите меня, я все-таки как никак – командор этого корабля, а не нашкодивший ребенок, – возмущался по дороге Брана. – Мне перед людьми неудобно…

Действительно странную картину, когда генерал взял за шкирку покачивающегося в разные стороны центуриона, наблюдали члены экипажа крейсера, которые находились в этот момент на верхней палубе. Многие из легионеров не могли скрыть улыбок, когда понимали, что происходит…

– А напиваться в утреннюю вахту тебе удобно? – спросил карлика Симеон, пытаясь пристыдить его. – Как может командир корабля вести себя так неблагоразумно? Какой пример ты показываешь своим людям? Учти, если подобное повторится, я вынужден буду отстранить тебя от командования крейсером – пьяницы на борту мне не нужны…

– А как же вы тогда сможете управлять «2525» без меня? – ехидно засмеялся центурион, которого еще больше развезло по дороге. – Напоминаю, вы обещали не переидентифицировать крейсер, а значит, корабль остается за мной…

– Во-первых, я не давал тебе такого обещания, – ответил на это Булатов, – попросту мы пока не можем провести полную процедуру переидентификации, вот и все. Так что не сильно задавайся… И повторяю, если ты не придешь в себя, то я решу это вопрос кардинально. Мне необходимо спасти императора и любое слабое звено в нашей команде будет заменено без промедления… Ты хорошо понял мои слова?

– Да понял я, понял, – замахал руками центурион, – сейчас посплю часок и снова буду как новенький… И не надо меня называть «слабым звеном», я сильное звено всей вашей компании и вы еще это увидите…

– Меньше слов…

– Мне настолько надоело, что меня никто не воспринимает всерьез из-за моего маленького роста, – стал плакать и причитать Бонифаций. – С детства и по сегодняшний день ничего не изменилось…

– Может это не из-за роста вовсе? – усмехнулся Булатов.

– Ай, – отмахнулся Брана. – Но, ничего я вам всем покажу… Вы еще обо мне узнаете…

– Мы уже о тебе узнали все, что хотели…

– Да я сейчас вовсе не вас имел в виду, – сказал тот, – я это говорю заочно всем моим любимым братьям и сестрам, которые правят в данный момент в нашем родовом секторе в Западной Гекзархии и живут припеваючи…

– Что тебе мешает жить так же? – спросил Симеон. – Ваш род, как я слышал, никогда не имел недостатка в планетах…

– Действительно планет у благородной семьи Брана хватает на несколько таких же княжеских родов, только вот тринадцатому сыну не нашлось в родном секторе ни одной! – заплакал Бонифаций. – Да-да, генерал, не делайте такого удивленного лица. Мне не досталось от умершего папаши ничего…

– Я и в самом деле не могу поверить в услышанное, – воскликнул Симеон, даже ненадолго остановившись. – Твой отец – князь-протектор Харви Брана ничего не оставил тебе в завещании?! Как такое можно представить?!

– А вот представьте, – развел руками Бонифаций, – Ни-че-го, от слова – совсем! Двенадцать моих старших братьев и два младших получили в свое управления целые сектора пространства. То же самое касается моих девяти сестер, приданное в виде экзопланет которых, сделало из них великолепные партии для династических браков. Я уже не говорю, что старшему сыну моего любвеобильного предка досталось девяносто процентов наших территорий… А вот мне – ничего…

– Это несправедливо и очень грустно, – вздохнул Симеон, которому стало жаль этого неказистого маленького человека. – Более того, это незаконно…

– А что можно поделать, если моего прекрасного имени не было в тексте завещания, – произнес Брана. – То ли папаша забыл меня внести в список, то ли постеснялся такого уродца… Я лично склоняюсь к последнему, не нужно, чтобы карлики ассоциировались с героическим родом Брана и смешили окружающих. Отец всю свою жизнь носился с мыслями о величии семьи и сильно страдал, когда видел усмешки в свою сторону… А маленький кривоногий человечек с большой головой и острым языком обречен на ухмылки и шуточки в свой адрес…

– Вот почему княжич из древнего богатого рода продолжает служить в захудалой звездной системе в простой гарнизонной полуцентурии, – догадался Симеон.

– Которую вы так легко отправили на тот свет, – напомнил ему Брана. – Да, а куда мне было деваться. После гибели отца я прилетел домой в надежде получить причитающуюся мне часть наследства. Я не рассчитывал на несметные богатства, рудники и экзопланеты, но в итоге мне не досталось даже астероида… Когда я попросил братьев поделиться со мной хотя бы небольшой толикой своих владений – они все как один отвернулись от меня и снова и снова тыкали мою физиономию в пункты завещания. Где ты видишь свое имя? – спрашивали они. – Мы не можем нарушить волю отца… К тому же мы все помним, сколько гадостей ты делал нам в детстве…