Лишь в процессе погони Пэйбл задался вопросом в правильную ли сторону он бежит, но ответа он найти не смог, поэтому решил доверится предчувствию или какому-нибудь предзнаменованию с выше, за что он принял Большого чёрного кота, развалившегося на ветке старого дуба. Глаза кота так сверкали в ночи, что Пэйбл смотря в них, сразу буквально подчинился их воле, словно воле человека, обладающего единственным факелом в пещере.

Так Пэйбл побежал вместе с недавно проснувшимися монахами в сторону болот, а кот, спрыгнув с ветки, и посмотрев недолго вслед ночным бегунам, исчез в ночной тьме.

Айден прибывал в некотором оцепенении, он не представлял, как куча монахов могла испариться в воздухе.

– Итак, я предлагая вернуться к мирной беседе, – сказал Эндан.

Однако Айден не собирался идти на попятную. Проиграть младшему брату, которого всегда считали лучше него, было бы мощным ударом по его шатающемуся чувству собственного достоинства. Конечно, он столько лет питался жаждой показать всем свою мощь и важность, что сдаваться было бы преступлением. Он посмотрел на других монахов, оставшихся здесь и, найдя в их глазах готовность умереть за своего бога дал команду движения.

Скорость, с которой они набросились на команду Эндана, была, наверное, равной скорости лошади, несущейся галопом по равнине, но после того, как окружение было прервано и попасть в них из лука, не задев своих, Атикин не смог, бой перешёл в более активную фазу.

По прошествии времени все вспоминали, что стрел в ту ночь было выпущено действительно мало, что было связано скорее с желанием ардорского принца рассмотреть бой со стороны, чем с его не опытностью в боевых действиях. Атикин несколько раз видел, как проходили учения армии эльфов: гигантские толпы эльфов могли лупить друг друга несколько часов, все шли плотной стеной, и если кто-то падал, его место быстро занимал другой. Однако бой малых групп Атикину наблюдать не приходилось, а он очень сильно отличался от типичных представлений о боевых операциях. Происходящие куда больше походило на разборки не поладивших пьяниц в таверне, только вместо бутылок и всяких столовых принадлежностей использовались настоящие мечи и магия.

Большая часть монахов, естественно, бросилась на Спайка, ведь драконы очень мощные противники, уложив его, шансы на победу монахов сразу увеличиваются. Однако дракон не решил подставляться сразу под удар и взлетел, откуда он и стал наносить удары противнику.

Бен с Люком вступили в бой с обнажёнными мечами, а Фиона старалась применить навыки магии по максимуму, чтобы показать чему она обучилась. Но единственный человек, который бы мог по настоящему оценить её умения и прогресс в тот момент был занят, куда сильнее чем обычно, вед сейчас всё внимание Эндан было приковано к Айдену. Он не мог допустить, чтобы кто-то другой пустился в бой с его братом, ведь он оставался его братом, хоть они и были по разные стороны. Да и не мог Эндан допустить, чтобы кто-то пострадал от магии Айдена.

Помимо Атикина, который за этот бой всё же выпустил около пяти стрел, за боем следила Налли, всячески подсказывавшая своей команде. Она кричала, когда один из монахов подкрадывался сзади, или говорила, где спрятался очередной монах, в общем, оказывала ту поддержку, которую могла оказать собака в бою. Несколько раз она даже кусала противников.

Когда из келий выходили новые пробужденные монахи, какие ещё оставались, Ква перемещала их куда-нибудь подальше в надежде, что они здесь больше не появятся, хотя бы пару часов. Но одного воина Ква всё-таки пропустила, хотя винить её в этом нельзя, ведь была задействована телепортация. Это демон вернулся на помощь товарищам монахам. Он использовал свои чёрные острые отростки на руках, как ножи или мечи, набрасываясь на Люка, и если бы крики Налли не привлекли бы внимание Эндана, неизвестно сколько бы ещё продержался клонизатор. Эндан отвлёкся от своего магического поединка с братом и запустил ледяную молнию в спину демона, от которой он увернутся не смог, из-за чего вскоре лежал покрытый небольшой обледенелой коркой.

После этого Эндан вернулся к своей магической дуэлью. Хотя можно ли отнести данный поединок братьев, в котором один пытается обезвредить другого, не причинив ему серьёзного вреда, к магической дуэли ещё вопрос. Ведь магические дуэли были, как раз запрещены советом Магии лет десять назад из-за слишком сильного растрачивания магической энергии в короткие сроки, что несёт за собой стирание барьера и погружения самого кудесника в магию. И этот закон хоть и осуждался частью старых кудесников, привыкших свои разногласия решать данным способом, был действительно справедливым, ведь в отличие от настоящего боя, в данных дуэлях многое держалось на азарте, кто сильнее, быстрее, ловчее и т.д., что в итоге сосредотачивало кудесников лишь на цели победить и, разгорячившись, многие переступали грань сознания. Ну, а здесь была всего лишь небольшая ссора, в которой как минимум один старался сохранить рассудок.

Итогом данной дуэли послужило заклинание огненная стрела, которое хоть и не было очень смертоносным, было произнесено вовремя, из-за чего Айдену не удалось его избежать. Оно попало в левое плечо кудесника, и обожгло ему область от руки до шеи. Ожог был настолько сильным, что Айден даже потерял сознание. Эндан не понимал в первые секунды, что произошло, но когда сообразил, что заклинание настигло цель, не оглядываясь на уже добивавших последнего монаха товарищей, бросился к телу брата. Эндан прошёлся исцеляющим заклятием первого круга по ожогу Айдена и убедившись в его жизнеспособности, сунул ему под нос щепотку нариума, чтобы быть уверенным в его нескором подъёме на ноги.

Обернувшись, Эндан увидел как Атикин, спрыгнув с дерева, уже бежит к остальным, среди которых даже расположилась Ква, открывающая с помощью Фионы портал Пэйблу, что всё это время так и бежал по кочкам на болоте. Подойдя к ним и оглядев поле боя, Эндан сказал:

– Очень недурно для первого раза.

Все те, для кого данный бой был боевым крещением, так и засветились от счастья. Остальные же, как, например, Бен понимали, что это ещё не конец, даже этого дня, и тихо смотрели в сторону открытых ворот в храм, у которых не осталось ни одной живой души.

Никто даже не догадывался, что могло их ждать по ту сторону лестницы. Там мог сидеть ужаснейший на вид человек, каким его в своём воображении рисовала Ква, а могло никого и не быть. Сам храм: его колонны, его расположение в мёртвом лесу, мертвенно холодные каменные статуи – навевал ужас всем, кто смотрел на него. Атикин даже представить себе не мог, как во всей этой атмосфере могли жить эти монахи, лежащие у его ног. Однако раз все пошли за Энданом по этой холодной лестнице, то и ему отставать было нельзя.

Слышимость в храме была отличная, каждый шаг по этой лестнице был настолько громким, что складывалось ощущение, будто Смерть уже поднимается вместе с ними по этим ступенькам, ведь если и был кто-то там наверху, то он должен был быть королём потустороннего мира.

Тьма покрывала лестницу, но всё же украшения храма разглядеть можно было. Стены были расписаны изображениями в чёрно-красных тонах, описывающими грехи людей, великий суд и перерождение. Чаще всего боги смерти и богиня справедливости делят души умерших существ в великом суде на три типа. Первые это души для очищения и перерождения, такие обрекают на круг мучительных страданий, после прохождения которых их снова отправляют на землю в надежде на исправление. Вторые, неупокоенные души, которые не подлежат реинкорнации из-за постоянного поиска ответа или из-за проклятия, прикрепляющего их к земле. И третьи цельные праведные души полёта, покидающие наш мир навсегда, но этот тип не нашёл отображения в храме. Так же на стенах были изображены разные предсказания, толкование которых крайне редко приближалось к истине.

Когда лестница окончилась, они оказались в зале поклонений, но из-за его гигантских размеров разглядеть его не было возможно.