– Скорее приходи в себя, – посоветовал Теллий. – У нас еще гости и обмен любезностями.
Гостей подошло сразу трое. Возглавлял группу плотный смуглый мужчина с черными волосами и бородой, одетый в просторную позолоченную накидку. За ним стояли мужчина и женщина средних лет, тоже полные и в таких же накидках. У всех троих на животах красовались широкие пояса, украшенные рисунками. Мотив у каждого рисунка был свой, но везде присутствовали люди, города, деревья, и все они словно воспроизводили сцены из жизни.
– От лица правителей Остена выражаем почтение Носителю Света, – густым голосом произнес тот, что стоял спереди, – мое имя Дерек. И я, да простит мне Носитель Света этот глупый каламбур, Ваш земляк. Мой древний и богатый род идет от самых первых переселенцев и основателей Остена. Все мои предки были людьми, и я горжусь тем, что во мне течет кровь человека, как и тем, что величайшее из чудес, которое только видел этот мир, тоже родом с Земли. Это огромная честь для всего Остена.
– Расскажите мне о Вашей стране, благородный Дерек, – Нина не заметила, как переняла манеру «землянина» изъясняться, – там действительно живут одни люди?
– Остен – богатая и процветающая страна, – с важностью сообщил посол. – Путь наших предков к обретению этих владений был долог и полон трудностей. Четверть населения страны – наши с Вами братья и сестры по крови. Еще четверть – дети смешанных браков. Остальные жители – ламедийцы, поскольку Остен привлекает множество приезжих. Мы ведем торговлю с Империей Рох, с Аделью, с Неку и со всеми странами и народами Голодных Песков.
– Я бы хотела посмотреть на Вашу чудесную страну, – честно призналась Нина.
– Вы ни секунды не будете разочарованы, – Дерек расплылся в улыбке.
Посол Остена и его спутники чинно удалились. Нина хотела проследить их путь, но они быстро затерялись в толпе. Волшебница старалась отыскать взглядом всех остальных своих новых знакомых, однако также не смогла их найти. Она снова совершила безрезультатную попытку разглядеть в толпе Ценбрусса.
– Великий Носитель Света, – ее поиски прервал новый голос.
Емкий, густой, он напомнил ей голос Танг-Талиона. Нина обратила внимание на мужчину, что предстал перед ней. Высокий, стройный, с темными волнистыми волосами, он обладал военной выправкой, что подчеркивал лазурный мундир с толстыми серебряными пуговицами. А еще он носил бакенбарды. Нина силилась, но никак не могла вспомнить, когда она в последний раз видела человека с бакенбардами вживую, а не на экранах кино или страницах книг.
– Теллий, сын Сагаура, – мужчина тем временем поприветствовал Теллия.
– Большая честь принимать Вас в нашем замке, адмирал, – ответил тот.
– А для меня честь находиться на этом приеме, – сообщил мужчина. Он снова посмотрел на Нину. Его взгляд изучал, анализировал. – И наслаждаться Вашим обществом, уважаемая Нина. Зомдир не перестает удивлять мир уникальными, непостижимыми волшебниками.
– Как Вас зовут? – задала вопрос волшебница.
– Адмирал Имперского флота Драуг Ким, – четко произнес мужчина.
– Вы из Империи Рох? – с любопытством спросила Нина.
– Ламед не богат на другие империи, – сказал Драуг Ким.
– Земля тоже, – заметила Нина, – я бы хотела у Вас побывать и узнать, как живется в Империи.
– К моему глубокому сожалению, Вам у нас не понравится, – в голосе адмирала и вправду скользнула печаль. – Рох – холодная, каменистая местность. Там серо и сыро. Наши колонии находятся на Южном материке, где еще хуже, а также на границах с Голодными Песками, но условия там не пригодны для приема столь почетных гостей. Лучше отдать предпочтение Остену. Но я уверен, Вы и так его посетите. Что же, правила этикета не позволяют мне отнимать много Вашего времени. Единственная моя просьба – до меня дошли сведения, что победа над Танг-Талионом не обошлась без участия Хранителя леса, демона Ценбрусса – могу ли я отдать честь и ему?
– Прошу за мной, адмирал, – тут же вклинился в диалог Теллий, который все это время загадочно молчал.
Драуг Ким поклонился Нине, после чего кивнул сыну Сагаура, чтобы тот показал ему дорогу, и они оба удалились. Нина не успела опомниться, как осталась одна.
– Как, разве его нет среди гостей? – донеслась до нее фраза адмирала.
Нина еще раз осмотрела зал, попыталась вглядеться в лица. Она не нашла никого из тех, с кем успела сегодня познакомиться. Сагаур сидел на троне, не шелохнувшись. Его жена также бездействовала. Мощной фигуры Ценбрусса все еще не было видно. Нина закрыла глаза. На этот раз ей даже не пришлось вдыхать и выдыхать воздух, чтобы сосредоточиться. Магический мир возник перед ее сомкнутыми веками по первому требованию. Волшебница поборола желание смотреть на ослепляющее великолепие полубога, а сосредоточилась на гостях. Она искала серую рябь и мельтешение – недавно открытые опознавательные сигналы ее демона, но так и не увидела их в зале. Тогда Нина плотнее закрыла глаза, представила себе весь зал целиком, заполненный светом разноцветных аур, купающихся в ярком сиянии Сагаура. Затем силой своего сознания попыталась пробиться дальше, почувствовать магию за пределами помещения.
На секунду Нина ощутила странное чувство: ее сознание, готовое расшириться и распространиться за пределы зала, наткнулось на нечто чужеродное, на некий барьер, состоящий из холодной, неприятной, чужой материи. Чувство оказалось для волшебницы в новинку, и она на некоторое время задержалась, чтобы разузнать, что же его вызвало. Не без удивления Нина поняла, что причиной послужили сами стены зала. В ее магическом сознании они казались серыми и стеклянными, хотя Нина хорошо помнила, что в реальности стены имели цвет золота.
«Надо спросить об этом Теллия», – решила для себя волшебница, после чего продолжила свой ментальный путь.
Магия пронизывала каждый метр дворца. Если в зале включили много цветных фонариков и один гигантский прожектор, то здесь открывалось царство линий. Они тянулись вдоль стен, пола и потолка, как тянется проводка в домах земных городов. Где-то они шли ровно и прямо, где-то закручивались в узоры, подобные рисунку паутины, или спутывались в узлы. В одних местах они светились холодным тусклым светом, а в других – энергия, что текла по ним, напоминала бурный речной поток. Линии соседствовали с серым стеклом, подобным тому, что Нина увидела в стенах. Едва ее сознание проходило сквозь такое стекло, волшебнице становилось неприятно.
Вскоре линии и стекла сформировали в голове Нины подобие светящейся схемы дворца. Не целиком – огромные размеры дворца не позволяли, но уже можно было выделить отдельные этажи, залы, коридоры и комнаты. В одной из таких комнат, на приличном расстоянии от зала с гостями, Нина уловила знакомое ей мельтешение. Там сейчас находился Ценбрусс.
Волшебница поняла, что демона, который помог победить Танг-Талиона, все-таки не пустили на прием. Она открыла глаза. Светящаяся схема дворца все еще стояла у нее в сознании. Глаза заболели, заслезились, и Нине пришлось потереть их пальцами, чтобы восстановить зрение.
Едва оправившись, Нина сразу обнаружила, что в позе правителя Зомдира произошли изменения: сейчас он повернул голову и смотрел прямо на нее. Волшебница физически ощутила давление, которое пыталось пригвоздить ее к полу. Ей стоило немалых усилий не отводить взгляд.
Нина задала мысленный вопрос, почему Ценбруссу не позволили присутствовать на приеме, куда вложила свое удивление и негодование. Сагаур не стал размениваться на такие мелочи, как оформление мыслей в слова. В ответ на ее безмолвный вопрос сразу пришло осознание. Как только Нина позволила себе принять ответ Сагаура, то не услышала ни одной мысли и не увидела ни единого образа, но на короткое время обрела возможность посмотреть на мир с точки зрения полубога. Как будто стала им на какой-то миг, и к этому становлению прилагалось его восприятие, его видение, его понимание. Чувство тревоги, которое Нина испытывала всякий раз при взгляде на серые демонические образы, возросло, укрепилось, достигло своего предела. Она знала и понимала четко и ясно, что само присутствие демона в поле ее зрения причинило бы ей неудобство. И речь тут шла не только о собственном комфорте – демоны были инородными предметами для самого мира. А слишком большое количество инородных предметов в организме могло привести к его гибели. Причины таких ощущений оставались для Нины загадкой, скрытой за серым мельтешением.
