Ян рукой махнул.

— Чушь какая. Это вам на факультете Биоэнергетики такое втирают?

Валерия пожала плечом.

— Не веришь, не надо…

Олег, действительно, сделал Клеопатре предложение по всем правилам, кольцо купил, на колено опустился. Клеопатра согласилась и началась подготовка к торжественной регистрации.

— Обалдеть! У них свадьба будет! Прикинь? У нас с тобой не было никакой свадьбы, записались и все. А маман в 50 банкет закатит на триста персон. Совсем с ума сдурела — злился Ян.

— Но она же мэр, а ты пока…

— Кто я пока?

— Ты мой любимый муж. Не злись. Прими это, как данность. Ничего уже не исправишь. К тому же они собираются жить в загородном доме…

И когда, наконец, Ян смирился, а приготовления к свадьбе шли полным ходом, случилось непредвиденное — мэр города Клеопатра Дуглас заболела. Ее настиг вирус «Y-27». Срочно госпитализированная в самую лучшую клинику города, Клеопатра Львовна скончалась в реанимации, не приходя в сознание. А город буквально захлестнула волна смертей от этого вируса, и всем было не до трагедии, случившейся в семье Дугласов.

Церемония прощания была скромной, количество приглашенных строго ограничено. Ян находился в полной растерянности, он держался за руку жены, как за спасительный якорь. Похороны организовала мэрия. Олег тоже присутствовал, печальный в строгом черном костюме. Приходил губернатор выразить соболезнование, за ним глава Корпорации госпожа Мэрфи. Пока Кассандра вела беседу с Яном, утешая его, позади Валерии встал муж Кассандры — Сергей. Валерия затылком почувствовала его присутствие.

— Ванда, это твоих рук дело? — спросил он тихо, и она чуть заметно вздрогнула.

— Вы ошибаетесь, Сергей Тигранович, я Валерия. И я Вас не понимаю.

— Все ты понимаешь, нам нужно поговорить, но не здесь.

— Разумеется — прошептала она в ответ, опустив голову, черная вуаль на ее элегантной шляпке упала и прикрыла красивое печальное лицо…

Детство Ванды было вполне обычным. Она жила с родителями в небольшом городке, училась в средней школе, занималась в танцевальной студии. Все, как у всех. Сама же Ванда — красивая смуглянка, волнистые черные волосы до пояса, ладная фигурка, грациозная походка. Не зря танцами занималась, умом не глупая, училась в школе хорошо, собиралась поступать в институт. Обычная жизнь длилась до семнадцати лет… Однажды весной на рынке к ней пристала цыганка в длинной широкой юбке, шали цветастой.

— Эй! Красивая! Давай погадаю, всю правду расскажу, нисколько не совру.

Глянула на нее Ванда своими черными пронзительными глазами, усмехнулась.

— Да так прямо и не соврешь нисколько? А давай лучше я тебе погадаю! — дерзко ответила она. Знала Ванда, не нужно цыганскому гипнозу поддаваться. Затуманят разум, усыпят бдительность, деньги выманят, и сама потом удивляться будешь, что все отдала. Хотя, собственно, какие деньги у школьницы?

В ответ на ее речь, цыганка ничего не ответила, уставилась в лицо Ванды, словно узнавая.

А Ванда продолжила:

— Вижу, издалека ты приехала, болела сильно, смерти в глаза смотрела. Троих детей родила, и четвертого ждешь, девочка будет. Вот нисколечко не вру.

Ванда рассмеялась и прочь пошла легкой походкой. Ветер колыхал ее пышную юбочку.

— Эй! Красивая, постой…

— Ну что еще-то тебе нужно? — развернулась Ванда, ох и назойливая эта тетка — не надо мне твое гадание. Сама все про себя знаю.

— Ой, дева, все да не все ты знаешь про себя и про семью свою. Маму твою Дана зовут?

Ванда промолчала, но на лице удивление отобразилось. Как она узнала?

— Ты привет ей передай, от Дэки. Она поймет. Хотела бы я сама ее повидать, да захочет ли? Думает, убежала из дома, не найдем. От людей родных убежать можно, а от себя не сбежишь. Спроси ее, кто она такая, скажи, время пришло, пора правду сказать.

— Какую еще правду? — промолвила Ванда.

— А ты спроси, узнаешь. Еще встретимся… Красивая.

Цыганка взмахнула своими широкими юбками и скрылась в толпе людской, слилась со своими товарками в единую массу. Ванда осталась стоять в недоумении. «Что это было?».

В тот день Ванда пришла домой и взглянула на свою мать каким-то новым взглядом. Вроде женщина, как женщина — Дана Рябинина, смуглая, черноволосая, прядь седых волос имеется, голову она повязывает косынкой, платья наглухо застегнутые носит, ниже колена. Вкусно готовит, ходит на работу, содержит дом в чистоте, всегда аккуратная, немногословная. По воскресеньям церковь посещает. Ванда принимала это все, как должное, и не задумывалась, а что у матери было в прошлом? А та и не рассказывала, обходила эту тему.

— Мама, тебе привет от Дэки.

Ванда заметила, как мать напряглась.

— Ты ведь ее знаешь, да? Она цыганка, встретилась мне на рынке.

Мать оставила свои домашние дела, присела на табурет, руками она начала теребить юбку.

— Мам, расскажи, кто она? Что у тебя в прошлом было? Ты что ли цыганка? — заподозрила Ванда.

— Нет, я румынка. А Дэка — моя младшая сестра.

— Сестра? Родная? Ты говорила, у тебя никого родных нет.

Мать вздохнула.

— Я обманывала. На самом деле, в нашей семье было девять человек детей.

— Ничего себе! Девять?! Расскажи, почему я ничего не знаю о своих родственниках.

— Я хотела забыть, начать новую жизнь… Маленькая деревня в Румынии, наш ветхий дом стоял на отшибе у леса. Я у родителей была четвертым ребенком. После меня еще пятеро родилось. Нищенское полуголодное существование, дикие средневековые обычаи. И если моих старших сестер все устраивало, я хотела вырваться из такой жизни, я много читала, хорошо училась в школе и понимала, что есть другая жизнь. Хотела продолжать учебу, родители и сестры смотрели на меня, как на прокаженную, и я сбежала из дома, а потом из страны, в то время многие уезжали за рубеж. Но это было не просто для девчонки из бедной семьи. В Россию я приехала с цыганским табором. В поезде познакомилась с твоим отцом, влюбились сразу. Он ведь такой необычный, твой отец — высокий, сильный, светловолосый и голубоглазый. Степан сделал мне российские документы, и я стала по паспорту русская. Поженились, родилась ты, мы часто переезжали из города в город, пока ты была маленькая, а потом осели здесь, когда ты в школу пошла. Живем, как все…

Ванда задумалась.

— Как-то это неправильно… Можно подумать здесь ты живешь, как в сказке.

— Все познается в сравнении. Да, и здесь мы — небогатые люди. Но я не хотела подчиняться древним обычаям…

— Но почему ты это скрывала?

— Никто из знакомых и родных твоего отца не знает моей истории. Я боялась, что мое прошлое помешает тебе в жизни.

— Чем же твое прошлое помешало бы мне?

— Ну как же… Ты обычная девочка, как все здесь. Ну почти обычная…

Ванда не совсем поняла, о чем говорит мать.

— Но почему Дэка, твоя сестра — цыганка.

— Возможно, она замуж за цыгана вышла. В нашей деревне их много было. Что стало с моими родственниками, я не курсе, как они живут сейчас без понятия.

— Хорошо, ты сбежала от родни, но почему в Россию? Могла бы где-то в Европе поселиться.

— Я не знаю, как это объяснить, ты не поверишь. Однажды я увидела сон, что встретила русского парня и он стал моим мужем… Это судьба.

Ванда чувствовала, что мать что-то не договаривает, скрывает какую-то тайну, но не стала приставать с расспросами, захочет, сама расскажет.

После этого разговора жизнь продолжалась в обычном режиме, но что-то поменялось. Взгляд изменился, она смотрела на других людей иначе. Ванда закончила школу с хорошими оценками, собиралась поступать в институт.

Подруга Мирослава, веселая блондиночка, предложила поехать на море подзаработать денег и отдохнуть. Девочки с детства дружили, учились в одном классе, вместе обучались в танцевальной школе.