— Флофенс! — девушка повернулась, уголки ее губ чуть подрагивали. — Повавуфта, сними ваклятие! Я не внаю, фак[1]!
Флоренс со вздохом подошла к Гарри почти вплотную, мягким взглядом рассматривая его лицо. Молодой человек забыл, как дышать, почувствовав ее аромат. Это было невероятно. Она что-то шепнула, и юноша через несколько секунд с облегчением смог захлопнуть рот. В глазах девушки на мгновение мелькнула какая-то непонятная искорка, придавшая ее глазам странное выражение. Не холодное и безразличное, не насмешливое, не добродушное, не раздраженное, а такое, от которого сердце Гарри сделало тройной кульбит. Он начал чувствовать, как жар приливает к щекам, а внутри что-то сдавливает грудную клетку.
— Поттер, советую заняться контрзаклятиями. Они тебе пригодятся, — в красивом голосе послышалась доброжелательная насмешка.
Солнечный луч скользнул по ее лицу, подчеркивая нездоровый цвет и болезненные круги под глазами. И Флоренс невесомо коснулась пальцами его плеча. Не так, как Малфой касался ее тогда в Большом зале, а как-то с опаской, будто прощупывая почву. И улыбнулась лучистыми глазами.
— Уайлд, ты собираешься идти на обед, или ты опять все пропустишь и мне придется силком тащить тебя на кухню?
В дверном проеме показалась белобрысая голова гаденыша Малфоя, и Гарри вновь ощутил желание взвыть, как оборотень в полнолуние. Надо ведь умудриться так испортить момент! Красивое лицо Малфоя исказила гримаса озабоченности, а потом она сменилась на яростное выражение.
— О-о-о, По-о-отте-ер! — по старой памяти стал противно протягивать гласные хорек, мягко подкрадываясь к Флоренс со спины и беря ее сумку. Тонкие бледные губы скривились в неприязненной ухмылке. — Неужто…
— Пошли, Малфой, — отрезала девушка. — Ты, кажется, собирался отвести меня на обед, так веди!
Слизеринец оскорбленно приоткрыл рот и тут же закрыл его, презрительно прищурил серые глаза и осторожно, почти невесомо дотронулся до локтя когтевранки, ненавязчиво подталкивая ее к выходу. И старосты вышли, не оборачиваясь на Поттера. Последний вцепился пальцами в непослушные смольно-черные вихры волос, пытаясь привести мысли в порядок. В голове творилась какая-то белиберда. *** В том месте, где Черное озеро измельчало и воды в нем было максимум по колено, на берегу росли огромные ивы. Не такие огромные, как Гремучая, но стволы их могли обхватить только три Крэбба или Гойла. Желтеющая листва деревьев приятно шелестела, от порывов ветерка падая на гладь воды или траву. Солнечный свет причудливым ажуром проникал через переплетения ветвей на траву и шерстяной плед в коричнево-зеленую клетку, расстеленный на земле. Прислоняясь спиной к шероховатому, неровному стволу ивы, на пледе сидела в позе лотоса Флоренс Уайлд, одетая в прямые синие джинсы и кашемировый песочно-бежевый джемпер с горлом, с наслаждением подставляя лицо последнему в этом году солнечному теплу. В руках она держала чашку душистого горячего шоколада, от него красивыми завитками поднимался пар. Рядом с девушкой примостился, полулежа на боку, Драко Малфой. Он, подпирая щеку рукой, внимательно рассматривал Флоренс, прикрывшую глаза. Ее изысканный профиль: высокий благородный лоб, прямой длинный нос, слегка припухлые губы, напоминающие лепестки прекрасных роз, подбородок, как у греческих статуй. На впалые щеки падала тень, а мягко очерченные скулы слегка сияли на солнце. Темные пышные волосы, красиво переливающиеся и похожие на шелк, были распущены и свободно рассыпались легкими волнами по плечам и груди девушки. Совершенство. Она отставила чашку с шоколадом в сторону и небрежно положила красивую руку почти рядом с локтем Драко, не открывая глаз. Юноша заметил мимолетную нежную улыбку, тронувшую губы Флоренс, и лучистые складочки под глазами от этой самой улыбки. Вновь дуновение ветерка. От него пряди волос когтевранки чуть колыхнулись, и до обоняния Драко донесся тот самый головокружительный аромат карамели, апельсина и… Но сегодня больше карамели. Такой уютной, сладкой, душистой. Молодой человек глубоко и рвано вздохнул.
— Ты долго будешь меня изучать на молекулярном уровне?
Малфой чуть встрепенулся. Флоренс лениво приоткрыла один глаз, косясь на Драко и нежная улыбка превратилась в чуть лукавую.
— Ты стала чаще улыбаться. И не фыркаешь по любому поводу, — непонятно к чему сказал юноша, задумчиво сверля взглядом родинку на тонкой бледной шее.
— Ну если ты так хочешь, я конечно, могу начать посылать тебя куда подальше и перестать улыбаться… — насмешливо протянула Флоренс, съезжая вниз по стволу и постучав пальцем из одной из корзинок, стоящих в стороне.
В ответ на подколку Драко лишь укоризненно покачал головой, наблюдая, как из корзинки вылезает заспанный Белби со смявшейся шерсткой. Хорек недовольно покосился на Малфоя и поплелся к хозяйке. Белби тихо фыркнул (хотя, скорее прихрюкнул) и уютно устроился на животе у Уайлд, свернувшись калачиком. Драко ему даже позавидовал. Флоренс, аккуратно поглаживая хорька за ушком, устремила застекленевший взгляд на Малфоя. Она понимала, что счастливица. Знает Драко Малфоя настоящим. Безо всех этих многочисленных масок, фальши и кривых ухмылок. Девушка мимолетом осмотрела утонченное аристократическое лицо с безумно правильными чертами, пронзительными жемчужно-серыми глазами и тонкими подвижными губами. Скользнула взором по высоким скулам, острому подбородку и небольшим синякам под глазами. Обычно идеально уложенные волосы цвета платины сейчас растрепались, спадая на узкий лоб. Они были идеальными, как и весь Драко. Почему-то именно в этот момент в памяти всплыл тот момент, когда она безапелляционно заявила тощему аристократу, что его зализанные гелем волосы выглядят просто ужасно. Малфой спустя пару лет признался подруге, что в тот момент до глубины души оскорбился — ведь тот гель «ПростоГладкость» считался лучшим. Воспоминание быстро улетучилось. Флоренс посмотрела на черную водолазку из тончайшей шелковистой шерсти, облегающую некогда щуплое туловище. Девушка не знала, как Малфою удалось так преобразиться — ведь на квиддиче мышцы не накачаешь — но не могла признать, что эти перемены производили на нее впечатление. Но, понятное дело, она это скрывала. Еще не хватало начать нахваливать Малфоя! Несмотря на то, что он ее лучший друг. Но в этом году они больше сблизились, нежели в предыдущие. Может, сказалось проживание в одной башне, а может то, что Флоренс наконец решила разрушить ту незримую стену, что выстраивала все четырнадцать лет своей жизни. Не хотела никого пускать в свой мир, полный боли, жестокости и отчаяния. Она беззвучно кричала о помощи, скрываясь за оболочкой, скорлупой, которую смог пробить только Драко Малфой. Своей настойчивостью, заботой и пониманием. У нее не было другой опоры, кроме этого юноши. Но и это не могло длиться вечно. Она — безродная грязнокровка-сирота, он — наследник древнейшего и влиятельнейшего рода магического мира. Даже эта дружба была категорически неправильной и опасной. Опасной не только для Флоренс (ей давно было плевать на себя), но больше для Драко. Страшно было представить, что сделает с ним отец, если узнает… Вся их нерушимая дружба закончится сразу после окончания школы, когда они разойдутся каждый своей дорогой. Он женится на благородной красавице из богатой и родовитой семьи, а она… Выучится на колдомедика и устроится работать в какую-нибудь магическую клинику. Так и пройдет их жизнь. В глазах мерзко защипало. Нельзя, нельзя. Запреты отныне кладутся на все. И Малфой никогда не узнает о свежем шраме под ключицами, который она обновляет каждый вечер в кабинете Амбридж. Никогда.
— Флоренс!..
Девушка резко встрепенулась — он никогда не называл ее по имени. А этот тихий тревожный голос окончательно вернул ее на землю.
— Ты задумалась. Все нормально?
Когтевранка медленно кивнула, глядя прямо в глаза Драко. В последнее время они были потемневшими, а сегодня вновь приобрели то жемчужное сияние, которое так любила Флоренс. Холодная бархатная рука с длинными, почти паучьими пальцами накрыла ее собственную, осторожно поглаживая тыльную сторону бледной ладони большим пальцем. По телу девушки будто пустили электрический ток, а в нос ударила пьянящая смесь миндаля и дорогого одеколона. Флоренс тут же захотела отдернуть руку, но не смогла. Слабачка.
