— Будешь сэндвич?

О, Мерлин! Это была самая глупая фраза, которую она говорила в своей жизни в подобных ситуациях. Особенно учитывая то, что таких ситуаций прежде не было. Драко удивленно и, казалось, разочарованно дернул светлой бровью, но утвердительно кивнул. И руку не убрал. Она выдернула ее сама, потянувшись к корзинке с едой. Задремавший Белби сонно заворчал, но решил не менять местоположение, перевернувшись на другой бок. Флоренс молча достала вкуснейший сэндвич с ветчиной, яйцами, луком и сыром и протянула его слизеринцу. Он облизнул пересохшие губы и слишком резко выдернул сверток из руки девушки. Она испуганно вздрогнула и чуть отстранилась, тряхнув волосами. Вновь дурманящий аромат стал смешиваться с кровью Драко, вызывая какой-то прилив к голове. Молодой человек стал яростно поглощать сэндвич, пытаясь перебить ее запах. Но он был повсюду. День близился к вечеру и, хоть солнце еще и не клонилось к закату, но стало холодать. Все же осень. Оба сидели рядом, молчали, прижавшись к стволу ивы. Наблюдали за рябью на водной глади озера. Флоренс обхватила себя руками и, чуть отстранившись от дерева, зябко поежилась. Драко молча протянул руку к своему утепленному пиджаку, небрежно брошенному на плед, когда они только пришли на пикник. Молодой человек встряхнул его и накинул девушке на плечи. Расправил пиджак и сомкнул на уровне груди. Флоренс бросила на юношу непривычно глубокий взгляд, в котором смешались грусть, благодарность и что-то еще. Да, в этом году между ними точно разрушилась какая-то невидимая преграда. Они и раньше понимали друг друга с полуслова, но теперь связь стала более крепкой и… пронзительной, что-ли? Драко не знал, как это описать.

— Пойдем?

Он кивнул и резво поднялся на ноги, отряхивая черные штаны от сухой листвы, и протянул Флоренс руку. Она, положив Белби в карман пиджака (Драко даже не поморщился), поднялась, опираясь о холодную, будто мраморную ладонь Малфоя. Юноша парой взмахов палочкой свернул плед и отправил во вторую корзину. Хорек, к вящему своему неудовольствию, был отлеветирован в личную корзиночку. Студенты в последний раз оглядели деревья и кусочек Черного озера и прогулочным шагом направились в сторону Хогвартса. Желтые и красные листья мягко кружились в прохладном воздухе, солнечные лучи, приобретшие розоватый оттенок, освещали поле для квиддича, многочисленные башни замка, учеников, также спешащих в Хогвартс. Такая картина вселяла в душу умиротворение, спокойствие и примешивающееся чувство неясной тревоги. Полнейшая тишина была нарушаема лишь отдаленными разговорами студентов, хлопаньем крыльев почтовых сов и посапыванием золотисто-коричневого хорька Белби. *** В гостиной Гриффиндора не было никого, кроме силуэтов двух студентов, сидящих на диване и молча смотревших на пляшущие языки пламени в камине. Гермиона Грейнджер с беспокойством поглядывала на своего лучшего друга, весь день словно пребывавшего в каком-то трансе. Он был рассеян, все у Гарри валилось из рук, отвечал он невпопад. И даже недавний разговор об идее создания организации для занятий Защитой от Темных Сил не смог в полной мере взбодрить юношу. Гермиона была всерьез обеспокоена душевным состоянием Гарри, который в последнее время стал особенно раздражительным, грубым и отрешенным. Понятно, что летнее происшествие не могло не сказаться на его характере, да и то, что все считали его лжецом, тоже не прибавляло положительных эмоций. Но девушка, будучи довольно чуткой и тонко улавливающей все малейшие перемены в настроении многих людей, заметила, что Гарри что-то еще глодало изнутри. Какое-то переживание, из-за которого у него появились темные круги под глазами от бессонных ночей, а искрящийся изумрудно-зеленый взгляд потух и стал непривычно тусклым. И, кажется, староста догадывалась об этом переживании.

— Гарри! — нерешительно окликнула молодого человека Гермиона.

Он не отрывал стеклянного взора от камина, переплетя пальцы рук и крепко их сцепив. В обманчивом свете огня было видно, как на скулах гриффиндорца заходили желваки, а игра теней придала его худому лицу с мощной нижней челюстью измученный вид.

— Что?

Девушка нервно поерзала на месте и начала перебирать кончики своих спутанных пышных прядей, собранных в тугой хвост. Взгляд ее выразительных миндалевидных глаз цвета горького шоколада стал перебегать с доски объявлений у входа в гостиную на соседнее пухлое кресло, с него на густые темные брови Гарри, между которыми образовалась глубокая складка, потом на каминные часы с римским циферблатом, не решаясь перескочить на профиль друга.

— Что тебя тревожит? Ты в последнее время сам не свой…

— Что меня тревожит?! — молодой человек начал закипать, морщинка меж бровей углубилась, а ноздри длинного носа с горбинкой яростно раздулись. — Ты еще спрашиваешь? Я до сих пор не могу отойти от встречи с дементорами, на меня ополчился почти весь магический мир и нас Дамблдором считают лжецами, никто не хочет посмотреть в глаза правде и признать наконец, что Волан-де-Морт вернулся! — Гарри перешел на крик — Амбридж треплет всем нервы и издевается надо мной, заставляя писать собственной кровью! Мне никто не верит, и ты еще спрашиваешь, что меня тревожит?!

Гермиона на мгновение прикрыла глаза, успев сотню раз пожалеть, что вообще полезла к Поттеру со своей заботой. Но отступать было поздно.

 — Я все это знаю, Гарри, — терпеливо проговорила девушка. — Но я сейчас не об этом. Тебя грызет что-то еще. И это явно не связано с Министерством или… ну, Сам-Знаешь-Кем.

Юноша злобно зыркнул на подругу, складывая руки на груди. Всполох пламени осветил сочащийся мелкими капельками крови шрам на левой ладони. Гермиона устало вздохнула, проведя тонкими пальцами по своим волосам.

— Что ты имеешь в виду? — недоверчиво приподнял подбородок Гарри, сверкнув глазами.

— Скажи, это связано с… ней? — гриффиндорка приготовилась зажмуриться от очередного приступа ярости своего друга.

— С кем? — равнодушно бросил молодой человек, заметно побледнев.

Внимательная Грейнджер вяло покачала головой и положила узкую светлую ладонь на плечо Гарри, придвигаясь ближе. Девушка поняла, что попала в яблочко.

— Гарри, давай поговорим откровенно, — мягко предложила Гермиона, успокаивающе похлопывая подушечками пальцев по темно-синему школьному джемперу однокурсника на его плече. — Выскажись, тебе станет легче. Я не враг тебе, Гарри, — поспешно добавила она, заметив, как Поттер близок к тому, чтобы вновь взорваться.

Юноша испытующе смотрел на подругу пару секунд, а потом откинулся на мягкую спинку темно-красного дивана и прикрыл глаза подрагивающими веками.

— Скажи мне, что ты об этом думаешь? — вяло и едва слышно попросил он, чувствуя, что злоба отступила, оставив его наедине с бессилием и растерянностью.

Гермиона тяжело вздохнула. Убрала руку с плеча Гарри и вновь начала перебирать волосы, устремляя задумчивый взгляд на Живоглота, мирно дремавшего в кресле у окна. Сбежал из гостиной старост Гриффиндора вслед за своей хозяйкой, не желая оставаться один на один с Рональдом, который, мягко говоря, не слишком любил обожаемого питомца Грейнджер. Глотик мирно посапывал, и его приплюснутая мордашка чуть сморщилась во сне. Видно, ему снилась какая-нибудь жирненькая аппетитная мышка на ужин.

— Гарри, понимаешь… Она неплохой человек по своей сути, умна и симпатична, я понимаю. У нее есть какой-то особый магнетизм, шарм, если угодно… И даже ее характер, — девушка повела тонким плечиком, — Он не такой уж отвратительный. Просто она слишком… слишком прямолинейна и иногда грубовата. И похоже, что у нее не совсем все гладко в жизни — я знаю некоторых людей-маглов с такими же, эм-м-м… особенностями темперамента. Как правило, они получили в детстве какую-либо душевную травму, которая так на них отразилась.

— А можно как-то сгладить эти… как ты выразилась, особенности? — Поттер, внимательно вслушивающийся в сбивчивый ответ Гермионы, устремил на нее пронзительный взгляд зеленых глаз.