— Дорогая, вот, садитесь рядом с мистером Забини и мистером Белби… — Флоренс скользнула заинтересованным взглядом по щуплому русоволосому пареньку с Пуффендуя [1], который являлся тезкой обожаемого Флоренс хорька. Но через секунду до нее дошло, что прямо напротив будет сидеть пошляк МакЛагген, Нотт (неизвестным путем затесавшийся в элиту слизняков) и Поттер, который не сводил с нее восхищенных глаз. Девушка бросила обиженный и возмущенный взгляд на Слизнорта, но тот только плутовато и многозначительно подмигнул, добродушно усмехаясь в моржовые усы.
Блейз галантно выдвинул стул и привычно задорно ухмыльнулся, сверкая горящими жгучими глазами. Белби нервно поправил белоснежную салфетку на воротнике, начиная тупо пялиться в вазочку со своим ванильным крем-брюле [2]. Флоренс, усевшись и вяло улыбнувшись Забини, посмотрела на нахохленную и злую Джинни Уизли с красными щеками. В ответ Уизлетта раздраженно повела плечиками и фыркнула, тряхнув забранными в волнистый хвостик огненно-рыжими волосами. Флоренс холодно приподняла бровь и смерила ее типичным малфоевским взглядом, который она за долгие годы упорных тренировок научилась безупречно копировать. Все недовольство Уизли одномоментно улетучилось.
— Итак, — Слизнорт азартно потер ладони, — Мы остановились на вас, мистер МакЛагген…
А дальше была смертная скука. МакЛагген хвастливо трепался о том, как он и его папаша прекрасно проводили время с Фаджем. Слизнорт восторженно охал и ахал, а Белби нервно кивал головой, как китайский болванчик. От тоски Флоренс и Гермиона начали играть в гляделки. Грейнджер продула, потому что ей на нос села жирная муха, и храбрая гриффиндорка с перепугу чихнула. Забини лениво разглядывал свои идеальные руки идеального цвета мокко и от нечего делать бросал обаятельные улыбки в адрес Уизлетты. Та высокомерно задирала свои хорошенький веснушчатый носик и отворачивалась к Поттеру, поправляя ворот черного блестящего платья. Гляделки Уайлд начались с Поттером, но вскоре их стал распирать жуткий хохот, поэтому оба поспешно закашлялись и хлебнули чаю. Грейнджер пыталась слушать болтовню МакЛаггена, но вскоре махнула на это рукой, подперев ладонью щеку и вперив мечтательный взгляд в пространство. Нотт холодно глазел на Забини, выразительно дергая идеальными темными бровями. В чистых хрустальных вазочках по щелчку пальцев Слизнорта появились шарики сливочного мороженого, политые карамелью и посыпанные арахисовыми орешками. Через полчаса вся разношерстная компания во главе с лоснящимся от удовольствия Слизнортом пересела на кресла и диваны подле камина, обитые темно-зеленой кожей. Профессор развалился на миниатюрной софе с маленькими мягкими подушечками, с наслаждением попивая горячий пряный пунш. Два просторных глубоких кресла авторитетно заняли МакЛагген и Нотт. Причем первый вел себя весьма непосредственно, продолжая лить в уши старику какую-то чушь, а второй выпрямил спину и положил руки на подлокотники, окидывая надменным взглядом всех присутствующих. На длинном диване ютились расслабленный и вполне довольный жизнью Забини, взвинченная Уизли, хмуро пялившаяся на витиеватую каминную решетку, зажатый и нервный Белби и относительно спокойная Грейнджер, которая пыталась поправить свой низкий тугой пучок, не заехав при этом локтем в нос или глаз Белби. На двухместной софе устроились Поттер и Уайлд, смешливо перешептывающиеся.
— Прекрасный вечер, мои юные друзья! — Слизнорт отставил пустой бокал на кофейный столик, и в души всех присутствующих, кроме МакЛаггена, закралось затаенное облегчение. — Мы прекрасно его провели нашей теплой дружеской компанией (Нотт презрительно закатил глаза, косясь на Грейнджер и Уайлд), и я смею надеяться, что такие ужины будут повторяться! Ну, а теперь вам пора по постелям, время уже недетское! — старикашка хихикнул, и студенты оживленно подскочили со своих мест, особенно дерганный Белби.
Очень доброжелательно и любезно попрощавшись со Слизнортом, все вылетели за пределы душного помпезного кабинета. Гриффиндорцы и слизеринцы обменялись привычными неприязненными взглядами, Маркус Белби неслышно испарился, МакЛагген ослепительно улыбнулся (чем вызвал свирепые взгляды всех без исключения) и помахал рукой Грейнджер с Уизли, отправляясь на ночную прогулку. Забини и Флоренс переглянулись, и Блейз вместе с нервно постукивающим ногой Ноттом пошел в подземелья, тихо о чем-то споря с Теодором. Гермиона, незаметно подмигнув Поттеру, схватила растрепанную и недовольную Джинни под локоть и на прощание улыбнулась подруге, удаляясь во тьму ночного замка. Гарри, когда они с Флоренс остались в опустевшем коридоре одни, взъерошил волосы и доброжелательно усмехнулся чему-то.
— Я провожу тебя? — твердость в голосе юноши превращала вопрос в утверждение, и девушка чуть дернула бровью, пожимая плечами.
— Пошли.
Всю дорогу до Восточной башни они провели за веселым разговором, с безудержным хохотом вспоминая пафосный ужин слизняков. Гарри давно не было так хорошо, когда она вот так запросто шла рука об руку с ним, сверкая в прохладной полутьме коридора теплыми глазами и бесшумно смеясь над какими-то глупыми шутками. От нее исходил приятный свежий запах туалетной воды, смешавшийся с ароматом ее кожи и волос и кружащий голову. Золотисто-оранжевые отсветы настенных факелов таинственно мерцали в ее темных блестящих волосах, убранных в красивую небрежную ракушку. Она вообще была очень красивой. Они остановились у узорчатого гобелена, закрывающего проход в башню, на крошечной холодной площадке с узким высоким окном в стене. Ночь, как и все предыдущие, была густо-черной и дождливой. В мокрые стекла окна с завыванием бился дикий ветер и бешено хлестал ледяной ливень. Мрачный тяжелый воздух мягко рассеивали потрескивающие горящие факелы, пляшущими бликами освещавшие лица молодых людей. Между ними воцарилось странное молчание. Гарри подошел совсем близко к ней, глубоко и нервно дыша. Видел, как трепетали пушистые черные ресницы, как в глубине карих глаз вспыхивали медовые искорки, как подрагивали губы. Взял в свою руку ее изящную прохладную ладонь, мягко притягивая к себе легко поддавшуюся девушку. Юноша сглотнул и порывистым движением прижался сухими губами к ее впалой щеке, от которой слабо пахло чем-то косметическим и бергамотовым чаем. Задержался, прикрывая глаза и проводя кончиком носа по гладкой нежной коже. Она не шевелилась — не отталкивала его, но и не подавалась вперед. Гарри чуть отстранился. Флоренс смотрела куда-то ему за плечо отрешенным мутным взглядом, сведя брови к переносице.
— Спокойной ночи.
Ее голос был ровным и равнодушным. Она вырвала руку, отошла на несколько шагов и улыбнулась. Холодно и натянуто-вежливо. Через пару мгновений скрылась за гобеленом, и Гарри рвано вздохнул, запуская пальцы в растрепанные волосы. Он окончательно запутался. *** Получасом ранее. Драко Малфой не понимал, что могло от него понадобиться Снейпу в такой час. Он с деликатным равнодушием не лез в дела юного Малфоя, но в последнее время стал вести себя как-то странно. Драко не мог объяснить, но у него в последнее время возникло ощущение, что Снейп неотрывно следит за каждым его шагом. Или у него уже началась паранойя. Записка, переданная каким-то жалким первокурсником, сухо гласила, что мистеру Малфою необходимо спуститься в личную лабораторию декана немедленно. В изъеденной страхами, подозрениями и жуткими видениями душе Драко разрасталось пугающее непонимание, и в голове стали мельком проноситься самые разные картинки возможного произошедшего. Молодой человек, привычно приподняв подбородок и затуманив взгляд ледяным безразличным высокомерием, коротко постучал в дверь и толкнул ее. В легкие тут же проник тяжелый влажный воздух затхлого подземелья, пропитанный самыми разными ароматами — от дивной Амортенции до тошнотворно-вонючего сока лилии-людоеда, источающего запах кровавой тухлятины и гнили. В лаборатории царила густая темнота, рассеиваемая лишь тусклыми льдисто-зелеными огоньками одиноких свечей, неподвижно паривших в пространстве. Все было таким тихим, темным и холодным, что кабинет больше походил на комнату, в которой недавно нашли мертвеца, чем на экспериментальную лабораторию. Драко закрыл противно скрипящую дверь, оглядываясь и скрещивая руки на груди. В мглистой пустоте что-то едва слышно прошелестело, и через секунду перед молодым человеком вспыхнул холодный голубоватый свет волшебной палочки. Драко нервно дернулся, а из тьмы кабинета перед ним возникло желтоватое худое лицо профессора Снейпа — довольно молодое, обрамленное неизменными сальными патлами, с огромным крючковатым носом, с живыми, подернутыми пеленой безразличия черными глазами и тонкими губами, кривоватыми от постоянной язвительной ухмылки. Он, чуть сощурившись, скользил неспешным, леденящим кровь взглядом по бледному лицу юноши. Драко смотрел в ответ, до хруста сжимая длинные пальцы и ставя щит. Через секунду Снейп скривился.
