— Ах, да, крылья, — сказала Флёр с улыбкой. — Они прекрасны, не так ли? И я уверена, что он… как это по-английски?

Билл обхватил её за плечи, притянув к себе.

— Нужно ли мне беспокоиться о том, что моя вейла сбежит с вейлой Гермионы?

Наклонившись ближе, Флёр поцеловала его в щёку.

— Ты знаешь, что я люблю только тебя, мой дорогой. Таков путь вейлы. Когда мы выбираем партнёра, это навсегда.

Мысль о вечности, о том, чтобы быть с кем-то вроде Драко всегда, не нервировала Гермиону. Нет, вместо этого она испытывала непреодолимое чувство спокойствия при мысли о том, что будет спать рядом с ним, а его руки будут крепко обхватывать её. Она думала о выходных, проведённых в путешествиях и исследованиях, о том, как он будет массировать её плечи во время тяжёлых рабочих дней и держать за руку, когда они будут идти к каминам в конце дня.

О занятиях любовью. О создании собственной семьи.

Она поспешно попрощалась с ними и отправилась домой, убедившись в правильности своего решения.

Этой ночью ей снится, как Драко возносит её на новые высоты, как в прямом, так и в переносном смысле. Хотя она никогда не любила летать, теперь её возбуждает эта возможность — но только если она будет в его объятиях.

Чем больше она думает об этом, тем больше понимает его осторожный подход, начавшийся более года назад. Он установил с ней рабочие отношения и завязал предварительную дружбу, и в начале она была озадачена переменами в нём.

Ей потребовались месяцы, чтобы по-настоящему довериться ему и ослабить бдительность.

Проснувшись следующим утром, она замечает одинокое перо на противоположной подушке и улыбается, представляя, что может ждать её вечером.

***

В пять часов прилетает его сова и стучит клювом по оконному стеклу. Она знает, что это он, потому что почти чувствует его тревогу, пронизывающую воздух вокруг. Когда она разворачивает пергаментный свиток, его слова не вызывают у неё удивления.

«Гермиона,

Ты уверена, что по-прежнему хочешь, чтобы я пришёл? Если ты передумала, я всё понимаю.

Пожалуйста, позвони в Мэнор, а не отвечай совой. Я буду ждать.

Драко».

Благодарная за то, что она ещё не начала готовить, она подходит к камину и становится на колени у очага, подсыпает немного летучего пороха и подключает вызов.

— Грейнджер?

Его голос напряжён, и он опускается перед ней на колени, пытаясь прочесть выражение её лица. Она уверена, что из-за углей выглядит более встревоженной, чем на самом деле.

— Я не присылала тебе сегодня писем, — говорит она с укором.

Драко вздыхает.

— Я знаю, но…

— Я не собираюсь менять своё решение, — Гермиона следит за твёрдостью своего тона, не оставляя ему места для споров или сомнений. — Я хочу этого так же сильно, как и ты.

Его рука тянется к её лицу.

— Не трогай меня, болван. Ты обожжёшься!

— Я не могу ждать ещё час.

Гермиона разглядывает его внешний вид. Его обычно аккуратные волосы взъерошены, как будто он сотни раз за день проводил по ним пальцами, а ногти обкусаны до крови.

— Могу я прийти сейчас? — спрашивает он с отчаянием в голосе. — Я могу помочь с ужином.

При мысли о том, что Драко Малфой будет готовить сам, она хихикает.

— Конечно, — отвечает она. — Надеюсь, ты знаешь мой адрес?

Драко кивает и берёт что-то со столика рядом с камином.

— Увидимся через минуту, — говорит она, прежде чем отступить и подняться на ноги, отойдя в сторону.

Не проходит и пяти секунд, как зелёное пламя с рёвом врывается в комнату и переносит Драко в её гостиную. Он оглядывается вокруг, и его взгляд останавливается на ней. Она тоже смотрит на него, замечая сумку в его руке. Там две бутылки вина, белое и красное, и он неловко протягивает их ей.

— Я не знал, что ты будешь готовить, — говорит он, и его щёки покрываются лёгким румянцем. — Я собирался спросить, но подумал…

— Ш-ш-ш.

Гермиона прижимает указательный палец к его губам, заставляя его замолчать, пока берёт сумку и ставит её на пол рядом с ними.

— На будущее, я больше люблю белое вино. Даже если мы будем есть что-то, что хорошо сочетается с красным, я окажусь невеждой и выпью белого.

Он смеётся, и напряжение в его плечах постепенно ослабевает.

Убрав палец от его губ, она наклоняется к нему и целует его медленно и сладко, словно это их первый поцелуй и предыдущего вечера никогда не было. Он стонет и притягивает её ближе, обхватывая руками. Её язык выскальзывает и проникает в его рот, вызывая в нём дрожь удовольствия.

Её руки стискивают переднюю часть его рубашки, как накануне вечером, и ей хочется быть достаточно сильной, чтобы разорвать её, заставить его пуговицы разлететься.

А Драко?

Его руки опускаются ниже, ложатся на изгиб её задницы и сжимают её, внося ещё больше жара в их любовный обмен.

Она отпускает его рубашку и обвивает руками его шею, прижимаясь грудью к нему, а бёдрами к выпуклости его брюк.

С шипением он отстраняется и смотрит на неё чёрными, как ночь, глазами. Его желание к ней выставлено напоказ, и у неё захватывает дух. Оно взаимное, и не только в её снах.

Это реальность.

— Ты начала готовить? — спрашивает он, и её мозг почти отключается.

Она качает головой, пытаясь вспомнить, что она собирается приготовить и сколько времени на это уйдёт.

Но потом Драко удивляет её.

Подняв её, он направляет её ноги вокруг своей талии и говорит:

— Хорошо, потому что мне нужно как можно скорее оказаться внутри тебя.

Она проклинает себя, что надела длинные брюки утром, и клянётся в будущем носить только юбки и платья. И, возможно, даже откажется от трусиков.

— Слава Годрику, — вздыхает она, пытаясь снова поцеловать его.

Он смотрит ей в глаза и говорит:

— Гриффиндор не имеет к этому никакого отношения. Не приписывай ему эту заслугу.

Внутри неё разливается тепло, заставляя её улыбаться и хихикать.

— Ты великолепна. Мне нравится, как ты смеёшься, — его глаза осматривают квартиру. — Спальня в конце коридора?

— Да. Последняя дверь.

Он направляется в ту сторону, и руки Гермионы вновь возвращаются к его пуговицам, как и прошлым вечером.

— Если ты думаешь, что мы просто сорвём с себя одежду и поспешим, то ты ошибаешься, — заявляет Драко, ещё раз сжимая её задницу. — Мы будем двигаться медленно.

Поглаживая ладонями открытую кожу его груди, Гермиона поднимает на него глаза.

— Я не хочу медленно…

— Я не говорил, что собираюсь дразнить тебя или держать в напряжении.

Ох.

— Я не буду торопиться и выясню, как тебе нравится, когда к тебе прикасаются, — продолжает он, опуская её на кровать. — И я имею представление о том, что тебе нравится, так как наблюдал за тобой. Я заставлю тебя кончить.

Её внутренние мышцы сжимаются, отзываясь на его низкий, гулкий голос.

Гермиона откидывается назад, упираясь ладонями в матрас, и Драко снова оглядывает её с ног до головы.

— Ты можешь снять рубашку? — спрашивает она дрогнувшим голосом. — Я уже видела эту часть тебя.

Он ухмыляется.

— И, если я не ошибаюсь, она тебе очень понравилась.

Её лицо неистово краснеет. Он не ошибается, поэтому она даже не пытается это отрицать.

— Помни, что я сказал прошлой ночью, — поддразнивает он, снимая рубашку с плеч и позволяя ей упасть на пол, — в желании нет ничего постыдного. Ты не должна краснеть.

В её горле образуется комок, и он приближается к ней, двигаясь медленно и целенаправленно. Его руки опускаются на её колени и проводят по бёдрам, заставляя её возбуждение взреветь. Затаив дыхание, она смотрит, как он поднимает одну её ногу, затем другую, снимая её домашние носки.

Его рука скользит по низу брюк, лаская голую кожу её икры, и она чувствует то же самое покалывание, которое испытала с пером, она уверена в этом. С другими партнёрами ей всегда хотелось отстраниться, но с Драко всё не так: она отдаётся его прикосновениям, наслаждаясь ими.