Когда его ритм сбивается, а бёдра замирают, она целует его глубже, вкладывая в поцелуй все свои чувства. Его член пульсирует внутри неё, высвобождаясь с такой силой, что он вздрагивает и падает на кровать, его руки тянут её за собой, пока они оба не ложатся на бок, одна её нога перекинута через его бедро. Она успокаивает его, пытаясь унять его бешено колотящееся сердце, поглаживая руками вверх и вниз по его позвоночнику. Осыпая поцелуями её шею и ключицы, он медленно приходит в себя.

— Нет слов, насколько это было потрясающе, — бормочет он, прижимаясь к её коже, время от времени дразня языком. — Мне кажется, что я могу просто заснуть.

— Спи, — отвечает Гермиона, её пальцы поднимаются вверх, чтобы провести по его волосам. — Я никуда не спешу.

Когда он отстраняется, она смотрит глубоко в его глаза, надеясь, что он видит самую суть её души, что она готова быть рядом, чтобы дать ему всё, что ему нужно. Их прошлое — это всего лишь история, и она не хочет, чтобы он зацикливался на ней. Всё прощено, постепенно в течение десяти лет, а позднее — сразу, как только они стали друзьями.

Вздрогнув, он кивает, и невысказанное послание каким-то образом доходит до него.

— Спасибо, — говорит он, притягивая её к себе. — Я люблю тебя. Я любил тебя так долго, даже если не мог признаться себе в этом.

И она спокойна, всё в её жизни наконец-то встало на свои места и обрело смысл, а его признание — последний оставшийся кусочек головоломки. Она не знала, чего ждала, но теперь всё стало ясно. Она не могла найти счастье и удовлетворение ни с кем другим, потому что ждала этого момента с ним.

Их связь невероятна и в то же время неоспорима, особенно когда они лежат, запутавшись друг в друге. Возможно, она не готова признать свои чувствах вслух, но она знает, что они существуют, перерастая в нечто, напоминающее любовь.

Прежде чем она успевает найти слова, чтобы объяснить, что ещё не совсем готова, он прижимает палец к её губам и говорит:

— Это нечто новое для тебя. Не говори, пока не будешь готова. Я просто… я должен был сказать тебе. Я не мог больше сдерживаться.

Гермиона кивает и снова целует его, надеясь, что физическое проявление скажет всё то, что она пока не может выразить красноречивыми фразами. Он с готовностью отвечает взаимностью, одной рукой запутываясь в её волосах, а другой хватая за задницу. Всё идёт размеренно, неторопливо, изучающе, и она позволяет себе ещё глубже погрузиться под его чары, наслаждаясь каждой секундой близости.

Несмотря на то, что они обнажены и обвивают друг друга, как лианы, пульсация между бёдер постепенно ослабевает, и впервые за несколько недель она чувствует удовлетворение. Ей хочется зарыдать от облегчения, но она сдерживается.

Физическая боль наконец-то утихла, оставив ей только пьянящее чувство желания и влюблённого вейлу.

Она улыбается ему в ответ, зная, что по-другому и быть не могло.