Он позволил себе робко улыбнуться. Ему хотелось верить, что Иннокентий его не обманывает. Но про себя он решил, что примет все меры предосторожности, и не допустит, чтобы кто-то подкрался к нему сзади и проник.

– Ну и как же я стал этим вампиром? – спросил Вася. – Как ими вообще становятся? Это ведь никак не связано с еблей в жопу лучшего друга детства?

– Нет, – ответил дворецкий. – А почему вы об этом спросили?

– Забудь! – отрезал Вася. – Это я так, на всякий случай. Так как становятся вампирами, если не через дружеский анус?

– Если речь идет об истинных вампирах, вроде вас, то ими рождаются, – ответил Иннокентий. – Для этого оба, или хотя бы один из родителей должен быть вампиром. Иногда, в редких случаях, вампирские гены передаются через поколение. Еще бывают одноразовые вампиры, созданные в результате определенного укуса. Но это не полноценные вампиры, а довольно посредственный суррогат. Они не могут иметь потомства и отличаются неуравновешенным поведением. Согласно положению всеобщей вампирской конвенции производство одноразовых вампиров находится под запретом. Эти существа создают слишком много проблем, а вот пользы от них никакой. Но если говорить о вас, вы вампир стопроцентно настоящий, потомственный.

– Вот оно что, – задумчиво протянул Вася.

У него было не слишком много родственников, и никто их них не тянул на вампира. Правда, он не знал своего отца – тот сбежал сразу после опыления, едва узнав о том, что скоро станет папой. Мать постоянно путалась в показаниях, когда отвечала сыну на вопросы о его родителе. То говорила, что он летчик-испытатель, то космонавт-любитель, а иногда из нее случайно прорывалась правда, и тогда словарный запас маленького Васи стремительно расширялся и обогащался мощными крупнокалиберными образцами.

– Да ну нахуй, – произнес Вася. – У меня в семье вампиров нет. Алкаши есть, шмары есть, даже один ебнутый есть – троюродный дядя Слава уже седьмой год принудительно отдыхает в санатории с решетками на окнах. Но вампиры… Не, ошиблись вы.

– А как же ваш отец? – напомнил Иннокентий.

Вася так и знал, что дело в папе. Его он никогда не видел, даже фотографий не сохранилось. Неужели тот был вампиром?

– Значит, передалось от папаши, – буркнул Вася. – Лучше бы он мне бабок оставил. Вы, как я понял, знаете его? Где он сейчас?

Иннокентий помрачнел, и произнес траурным тоном:

– Василий. Я должен с прискорбием сообщить вам о том, что ваш отец оставил этот бренный мир три месяца назад.

– В каком смысле – оставил? Он на Луну, что ли, дернул?

– Нет, оставил, в смысле – умер.

– Пиздец какой-то! – простонал Вася.

Хорошие новости сыпалась на него сегодня одна за другой.

Вася сидел с угрюмым видом и переваривал поступившую информацию.

– Если вам хочется отдаться скорби, мы оставим вас ненадолго, – предложил Иннокентий.

– Да нахуй, все нормально, – буркнул Вася.

Скорби не было. В конец концов, что ему до какого-то незнакомого человека, который помер три месяца назад. Вокруг все время кто-то умирал. Вот и сам Вася тоже недавно помер.

– Может быть, хотите выпить? – предложил дворецкий.

Вася тот час же оживился. Он и сам хотел спросить, нельзя ли чего, но стеснялся.

– Давай! – выпалил он. – Мне бы водки стакан-другой. За здравие родителя. Точнее, за упокой.

Все трое уставились на него с недоумением, будто Вася выразил желание опрокинуть чарочку мочи.

– Что? – спросил он сердито. – Водки нет? Ну, хуй с вами, трезвенниками, что поделаешь. Тащите пиво.

– Но я имел в виду кровь, – пояснил Иннокентий.

Кровь? Вася поморщился. Что бы это могло значить? Возможно, ему предлагали девственницу. Вася девственниц не жаловал, предпочитая опытных бывалых шмар. Те, по крайней мере, не вели себя так, будто их собираются не ебать, а приносить в жертву сатане, а на пенис не взирали со священным страхом, как на ритуальный кинжал.

– Так как насчет крови? – спросил Иннокентий.

С этими вампирами все было смутно и странно. Вася решил, что лучше прояснить ситуацию, чем согласиться вслепую и потом пожалеть об этом.

– Вы о какой крови базарите? – спросил он.

– Об обычной. Конечно, она далеко не свежая. Нам некогда было поймать для вас жертву. Но у нас есть небольшой запасец.

Вася понял, что девственницы не будет. Его пытались чем-то напоить. Возможно, настоящей всамделишной кровью. Ох уж эти вампиры.

– А пивка точно нет? – спросил он с гаснущей надеждой.

Дворецкий отрицательно мотнул головой.

– Тогда ничего не надо, – сдался Вася. – На сухую погорюю о папке. Хоть я и не знал его, но все же родитель. Вампиром, значит, был. А теперь я и вампир.

Он немного помолчал, не зная, чем бы дополнить поминальную речь. Больше на ум ничего не шло, кроме нескольких анекдотов. Вася решил, что расскажет их в другой раз. Он произнес:

– Ну, посидели, попиздели, батю вспомнили, пора и честь знать. Побегу я, тогда.

– Куда? – удивился Иннокентий. – Вы желаете отдохнуть?

– Домой, – ответил Вася. – Мне на работу надо позвонить. Работа говно, но другой нет. Ходил на биржу труда, предложили двадцать вакансий на выбор. Глянул я на них и охуел на месте. Особенно с зарплат.

Вася трудился разнорабочим на стройке, и сказать, что он ненавидел это дело, значило бы просто промолчать. Стройка была уже восьмая за последние полгода. С прошлых мест его выгоняли за прогулы, праздность и недоразумения, о которых он предпочитал не вспоминать. Но Вася не сдавался. Он верил, что однажды найдет такое место, где сможет ничего не делать и получать за это ежемесячную плату.

Иннокентий произнес:

– Василий, вы, должно быть, не до конца осознаете то, что с вами произошло. Вы не можете вернуться домой.

– Да с хуя ли? – возмутился Вася. – Я там прописан. Заебетесь выселять. Закон на моей стороне!

– Но вы ведь мертвы. Понимаете это? Для всех своих родных, близких и друзей вы мертвы. Вас ведь похоронили. В гробу. На кладбище.

– Подумаешь, – пожал плечами Вася. – Скажу, что произошла врачебная ошибка.

– Боюсь, что этого объяснения будет маловато для ваших близких, – покачал головой Иннокентий. – Если вы явитесь к ним, они сойдут с ума от ужаса, приняв вас за восставшего из могилы покойника. Или за призрак. Люди вообще не выносят всего, что выходит за рамки их повседневного жизненного опыта. Когда они сталкиваются с чем-то необычным, то их психика рассыпается как карточный домик. Все, что удерживает этот домик в целости, это вера в незыблемость привычной структуры бытия. Достаточно слабого дуновения ветра, и он рухнет. Вы же этого не хотите?

– Я в хате прописан и не ебет! – упрямо гнул свое Вася.

– Да как вы не понимаете – вы же не человек. Реакция на ваше появление будет бурной. Вначале ужас и паника. Затем ужас и агрессия. Люди инстинктивно ненавидят все, что рушит их привычный мир. А вы своим появлением потрясете его основы. Поверьте, вы столкнетесь с таким уровнем агрессии, какой и представить не можете. Вас изрубят на куски, пронзят кольями, сожгут останки, а сверху проедутся по ним катком. И хорошо, если на том и успокоятся. Когда дело доходит до расправ, люди, обычно, весьма изобретательны.

Вася невольно побледнел, представив себе описанные Иннокентием процедуры, то есть рубку, проколку, сожжение и прочий ужас. Искушать судьбу резко расхотелось.

– Значит, нельзя вернуться? – произнес он медленно. – Ну, пиздец! А что мне делать-то? Где жить?

– Здесь, – ответил Иннокентий.

– Здесь?

Вася огляделся. Подземелье было старое и грязное, но зато просторное. К тому же Вася никогда не страдал брезгливостью, и пятна на обоях, как и плесень на полу, мало его волновали.

– Но как же я тут останусь? – спросил он. – То есть, на каких правах? Вы учтите, мне за хату платить нечем. А если на работу нельзя вернуться, то просто пиздец.

– Никакой платы не требуется, – заверил его дворецкий. – Все это, – он жестом обвел комнату, – и так принадлежит вам. Здесь фамильный склеп рода Носфератовых. А вы единственный оставшийся представитель славной фамилии. Ваш отец завещал все свое имущество вам.