Монашка настолько изумилась, что открыла рот, и надолго забыла его закрыть.

– Православный? – наконец, с трудом вымолвила она. – Ты православный?

– Ну а хули? – пожал плечами Вася.

– Православный вампир?

– И что? В чем проблема?

Монашка потрясла головой и произнесла:

– Воистину, нет предела мерзости нечистой силы. Да как ты смеешь глумиться в моем присутствии над святынями?

– Какое еще глумление? – не понял Вася. – Правду ведь сказал. Я сам за святыни кому угодно жопу раздеру. Вот помнишь, год назад, собирались храм на месте парка строить? Вышли какие-то безбожники, стали возражать. Так мы их с пацанами живо пиздюлями окучили. Нам за это потом по рублику на брата отсчитали. Лично батюшка и вручил. И рублик дал, и благословил, и грехи отпустил. И я, после этого, безбожник?

– Ври, ври, – отмахнулась монашка. – Тебя это не спасет. Ты чудовище. Убийца. Из скольких людей ты высосал души?

– Ни у кого никогда не сосал, – ответил Вася.

И добавил, решив быть честным до конца:

– Сегодня хотел в первый раз. Гонюсь за мужиком, а он меня пидором ругает. Тут мне так мерзко стало. Думаю – до чего же я докатился?

Монашка долго смотрела на него, а затем произнесла:

– Хочешь сказать, что никогда никого не убивал?

– Нет, – ответил Вася. – Хотел, это было. Два года назад возжелал соседа ебнуть. Притом с особой жестокостью. Даже план разработал, как ночью заберусь через балкон в его квартиру и засуну ему в жопу перфоратор, которым этот еблан целыми днями долбил стены. Но не успел. Сосед сам справился – упал с табуретки и сломал себе ноги. Когда его вытаскивали на носилках из квартиры, я стоял рядом и хохотал до слез. Но сам я ничего делал. Моя совесть чиста.

– Это нетрудно проверить, – заявила монашка. – Я все знаю о вампирах. Мне мой духовный наставник, старец Иоанн, все о вас поведал. Молвил, что когда вампир высасывает из человека душу, то нечестиво исцеляется от всех ран, и даже шрамы рассасываются на теле его богопротивном.

– Ага! – обрадовался Вася. – Вот ты и попалась! Вот тут-то я тебя и уделаю.

Он быстро вскочил на ноги и начал раздеваться.

– Ты чего? – испугалась монашка.

– Сейчас увидишь! – пригрозил ей Вася. – Сейчас все увидишь!

Он скинул пиджак, затем рубаху. После встал так, чтобы свет свечей падал на его заголенный торс. На нем темными полосами выделялись швы, оставшиеся после работы патологоанатома.

– Видишь? – спросил Вася. – Это у меня после вскрытия. То есть, никого я не убивал. Ну, что, выкусила? И ты, и твой Иоанн.

Монашка какое-то время тупо смотрела на его грудь, затем поставила на стол бутылку с водой и молча вышла из комнаты. Вася напрягся. От этой особы можно было ожидать чего угодно.

И монашка не обманула ожиданий, потому что вернулась не с пустыми руками. Она принесла с собой плеть. Да не какую-то плеть для невинных половых забав, а настоящие орудие пытки. У Васи от одного вида этой плетки заболело все ниже спины и выше колен.

– Эй, вот только этого не надо! – попросил он. – Вот не надо, ладно. Я не против всяких экспериментов, но берега нужно помнить. Оно ведь все с малого начинается, а потом глядь, уже ебешь в жопу лучшего друга детства. Или он тебя, что, блядь, еще печальнее.

Но, как оказалось, плеть предназначалась вовсе не для Васи. Монашка вдруг начала раздеваться. С каким-то яростным ожесточением она стащила через голову свой балахон и небрежно бросила его на пол. Под ним у нее оказались только трусы и нательный крест. Притом крест вдруг засиял с такой силой, что Вася почти ничего не успел рассмотреть. А ему хотелось.

Монашка повалилась на колени, схватила плетку и начала деловито стегать себя по спине. Делала она это по-взрослому, без всяких поблажек. После каждого удара на белой коже оставались широкие красные полосы. Огромные сиськи колыхались и подпрыгивали.

– Вот тебе! – громко дыша, бормотала она. – Вот тебе!

Васе стало совсем страшно. Неадекватность новой знакомой перешла все границы.

– Ты что делаешь? – рискнул спросить он.

– Не мешай, – бросила та. – Я со счета собьюсь.

Вася не стал возражать. Он забился в уголок, и оттуда наблюдал за актом жестокого самобичевания.

Тот продлился минут пять. Наконец, славно отстегав себя, монашка уронила плеть и поднялась на ноги. Она взмокла и запыхалась. Пот катился с нее градом.

– Все? – осторожно спросил Вася.

Он надеялся, что никакого продолжения не будет.

– Все, – ответила монашка.

– Можно спросить, нахуя ты это сделала?

– Потому что заслужила, – сказала та. – Ведь я едва не совершила страшное злодеяние. Как я могла знать, что в моих руках окажется вампир-праведник, безгрешная душа, сумевшая превозмочь волю нечистого? Но это меня не оправдывает.

Вася догадался, что вампир-праведник это он. Ну, не прямо уж праведник, грешки водились. Но он еще не высосал ничью душу, тут все было честно.

– Да ладно, бывает, – произнес Вася примирительно. – Подумаешь – ошиблась. Знала бы ты, как я в жизни ошибался. Вот недавно было….

Но тут Вася замолчал, решив не рассказывать новой знакомой о том, как по ошибке согрешил с другом Степой.

– Короче, могла бы просто извиниться.

– Ты такой добрый! – простонала монашка. – О, как мне стыдно. Невинный агнец едва не пал от моей руки.

Она пошла на Васю, распахнув объятия. Тот зажмурился от сияния креста, и попросил:

– Не могла бы ты вот эту штуку снять? Глаза слепит.

Монашка сняла крест и положила на стол. Теперь Вася получил возможность разглядеть сиськи. Те были огромны и прекрасны. Вася сам подался к ним, пошел навстречу, и, не сдержавшись, вцепился в них руками.

– Да! Да! – страстно бормотала потная монашка. – Припади к моей груди!

Вася припал. Его язык скользнул по соску, затем Вася жадно впился в него губами. Монашка гладила его по голове и приговаривала:

– Вот так. Все хорошо. Тебе нечего бояться.

Она опустилась на колени. Вася растянулся рядом. Он терся об ее грудь и блаженствовал.

– Ты воистину святой, – произнесла монашка. – Суметь превозмочь тьму в себе тяжко даже человеку. А уж вампиру…. Я не думала, что такое возможно. Но как тебе это удалось?

– Сиськи! – бездумно промычал Вася, погружая лицо в пучину восхитительного бюста.

– Ты достоин немедленной канонизации, – заявила монашка. – Жаль только, что это едва ли возможно. Церковь полна предрассудков и считает вампиров безоговорочным злом. Ах, если бы они знали о тебе.

– Сиськи! – промычал Вася.

Монашка улыбнулась и вновь погладила его по голове.

– Все хорошо, – сказала она. – Успокойся. Пусть душа твоя возликует.

У Васи она ликовала. И не только душа. Елозя губами по соскам, он тишком запустил правую руку в штаны и приступил к делу. Происшествие, которое началось как лютый хоррор, неожиданно приобрело приятный оборот.

– Значит, вам все известно о вампирах? – спросил Вася, сидя за столом и болтая ложкой в чайной чашке.

Новая знакомая, адская монашка, она же сестра Марфа, устроилась напротив, вновь облачившись в свой мешковатый черный наряд. По Васиному мнению, сделала она это напрасно.

– Как выяснилось, не все, – ответила сестра Марфа. – Наставник Иоанн учил, что вампиры – слуги Сатаны. Тьфу!

И монашка трижды перекрестилась. Этот ее жест доставил Васе мало радости – ему словно трижды плюнули в лицо. И вкупе с тем, что он успел пережить и узнать до этого, напрашивался неприятный вывод – христианская атрибутика была для вампира губительна. Святая вода действовала сродни кислоте, крест обжигал, и это они еще не дошли до чтения псалмов. Возможно, в этом случае, Вася просто помер бы в страшных муках.

Быть вампиром нравилось Васе все меньше и меньше. Вместо сверхчеловека он стал каким-то инвалидом, который горел на солнце, горел от святой воды, а сколько еще ему предстояло узнать и изведать. Вася решил, что по возвращению в склеп возьмет Иннокентия за грудки и вытрясет из старика всю правду, сколь бы горька она ни была.