Дрон-надсмотрщик прожужжал над нами, сканируя зеленым лучом номер медкара. Эти «небесные патрули» сновали вдоль дорог, патрулировали дворы и площади. Выявляли нарушителей режима и выписывали штрафы тем, кто осмелился выйти на улицу без выпускной карты. Заглядывая в окна высоток, они искали мародеров в пустых квартирах и передавали коды их имплантов патрульным службам.

Въехав под одну из арок Старой Москвы, мы попали в двор-колодец. Старая клумба встретила нас густым сухим репьем. А когда-то на ней росли многолетние цветы и травы. Рассохшийся поливочный шланг все еще лежал вокруг обугленных кустов дерна, врастая в землю год за годом. Без человеческого участия природа быстро забирала в свое лоно останки цивилизации, закрашивая зеленым маркером наши следы, чтобы создать что-то новое.

Я подняла голову, и тысячи окон жилого муравейника развернулись перед глазами, заслонив небо. Здание возводилось как быстрое жилье для строителей «ковчегов».

Дверь глухо щелкнула. Наша бригада вошла в душный подъезд с длинными параллельными коридорами без окон. Настоящий склеп.

Над головой замигали синие неоновые лампы – аварийное освещение. Коммунальные службы таким способом экономили энергоресурсы: свет включался в определенной части коридора, реагируя на движение или тепло.

Двери квартир мелькали через каждые пять метров, дисплеи на них работали в фоновом режиме, но многие из них были обесточены. Значит, жильцов в квартирах не было – съехали или вирус всему виной.

Обвешанная боксами с медтехникой, я плелась последней. Коридор казался бесконечным. Густой темно-синий свет ламп резал глаза с непривычки. Я, то и дело оборачиваясь назад через онемевшее от сумки плечо, наблюдала, как темнота поглощает пройденный нами путь, сжирая пустоту коридоров.

Наконец Немка остановилась и коснулась дисплея одной из дверей. Щелкнул замок, и в подъезд упала теплая полоса света. Мы втиснулись в крохотный коридор. Вся квартира – это небольшая комната с одним окном. На стенах переливались «жидкие обои» с цветочным рисунком, местами выцветшие. Горели немного пыльные плафоны желтых бра. В воздухе ощущался горьковатый запах лекарств. У окна примостилась старенькая софа, на которой, спустив ноги, сидела пожилая женщина. Ее интеллигентное лицо еще хранило красивые черты.

– Как ваше самочувствие, Вера Ивановна? На что жалуемся? – Немка заговорила с ней и махнула мне рукой, указав на стул. – Мы получили вызов через службу психологической поддержки.

Пожилая женщина с искренней улыбкой сжала ветхий халат у сердца. Руки ее задрожали, когда она попыталась пригладить гребешком седые наэлектризованные волосы.

– Да, я вызывала, вызывала, – произнесла она слабым голосом.

– Все хорошо. Сейчас проведем обследование, возьмем анализы. Ваша тревожность, скорее всего, связана с гипертоническим кризом. Высокое давление? – и, не дожидаясь ответа, Немка заключила: – Да. Так и есть.

Я раскладывала оборудование на стуле, переводя взгляд с лица старушки на фотографии в рамках: вот она молодая на строительстве «ковчегов», свадьба, рождение детей, семейные праздники… А затем все обрывалось. И лишь в углу над потолком были видны печальные глаза полустертого лика старой иконы.

– Что же, и вы мне не верите? Ну как же возможно, – слабый голос Веры Ивановны затерялся среди шороха защитных костюмов медиков. – Давление мое, конечно, меня беспокоит, но я о другом! Я объясняла службе поддержки и патрульным, что в соседней квартире что-то происходит! Там есть кто-то. Ну как же возможно? Я же не сошла с ума…

– Успокойтесь, – нахмурилась Немка. – По данным коммунальных служб соседние квартиры обесточены. Там нет жильцов.

– Я вас уверяю! Кто-то хрипит там, прямо за стеной.

Медики слушали ее вполуха, переговариваясь между собой. Они выверенными движениями устанавливали катетер во вздутые вены на сморщенных руках. А Вера Ивановна настойчиво продолжала рассказывать, но, к сожалению, все ее слова улетали в пустоту:

– Это квартира Игоря. Та, что справа от моей. Он должен был уехать в командировку, но не вернулся, я знаю точно. И кто-то там… Однажды я высунулась из окна, чтобы заглянуть в его квартиру. Там был человек, там кто-то ходил! Я вас уверяю, уверяю!

– Хорошо, не волнуйтесь только, Вера Ивановна, мы сейчас проверим, – Немка кивнула в мою сторону.

И рыжая напарница толкнула меня к входной двери.

– Чего стоишь? Ты техник, иди проверяй, обесточены ли двери.

Понятно, что отправили меня лишь для того, чтобы успокоить больную, для галочки. Я шагнула в темноту подъезда, над головой зажглись синие лампы.

Остановилась у загадочной двери, дотронулась до потухшего черного дисплея. Пыльный экран не реагировал. Квартира обесточена, а значит, туда не поступают электричество и вода. Я прислушалась – тишина мертвая, ни хрипов, ни скрипов.

Вот только странное необъяснимое чувство страха раскатывалось холодной волной по телу. Никогда не думала, что я такая внушаемая натура. Это все рассказы ненормальной старушки.

Включив фонарь на защитной маске, подошла ближе. Заметила, что дверь прикрыта неплотно, ее ручка зафиксирована не до конца. Медленно потянула ее на себя. Дверь бесшумно открылась, показался темный коридор. Свет фонаря осветил часть гардеробной и аккуратно составленные мужские ботинки. Неприятный запах ударил в нос, словно что-то стухло в заброшенной комнате. И я остановилась у дверей, так и не шагнув за порог. Эта вонь отрезвила меня, показалась странной и насторожила. Тут же в голове пронеслась мысль, остудив неуместное любопытство: «Мне нельзя без ордера проникать в чужое жилище».

Я прикрыла дверь и вернулась в квартиру Веры Ивановны.

– Ну что? – Немка складывала в бокс ампулы с лекарствами.

– Квартира обесточена. Но дверь открыта, – не договорив, я кинулась собирать медицинское оборудование со стула, подчиняясь властному и нетерпеливому взгляду своей начальницы. – Может, хозяин забыл закрыть или это мародеры? Вера Ивановна, возможно, вы просто видели воров, что залезли в квартиру. Я уже отправила заявку о мародерах патрульным, они приедут и проверят.

Старушка с облегчением выдохнула. Немка одобрительно кивнула и произнесла.

– Вера Ивановна, вы сейчас уснете. Проснетесь в прекрасном самочувствии. На выход все!

Наш медицинский отряд вышел в подъезд. Дверь теплой квартирки захлопнулась. Врачи о чем-то болтали. Спорили по поводу выезда в ночные смены, наполняя эхом шагов мрачный коридор. Они не чувствовали так остро, как я, этот мир. Мои уши и глаза впитывали все странные звуки, цвета и запахи. Вылупившись из защитного кокона своей Дополненной реальности, я, как неопытный птенец, разглядывала реальный мир, доверяя лишь своей интуиции. И когда за нашими спинами раздался глухой удар о стену распахнутой двери, на звук обернулась только я. Кто-то вышел из квартиры. И побежал. Неоновые лампы зажигались и гасли, реагируя на бегущего. Пятно синего света стремительно приближалось к нашей бригаде. Я уже отчетливо слышала глухой топот чьих-то босых ног. Мягкие, липкие и быстрые шлепки…

Впереди сквозь спины идущих замаячил проем входной подъездной двери. «Ну же, торопитесь!» – хотелось крикнуть мне им.

Дневной свет ослепил и обрадовал. Я выскочила из подъезда и услышала, как за спиной хлопнула дверь.

Врачи грузили стерильные боксы в старенький медкар, смеялись и чертыхались. А я не отрываясь смотрела на подъездную дверь, прижав к груди сумку с оборудованием. Тот, кто за нами бежал, должен был уже выйти. Но дверь хранила молчание.

– Что ты? – дотронулась до меня рыжая напарница.

– Патрульные точно приедут?

– Ну так это их работа…

Мы выехали на пустой перекресток. В небе мелькнула круглая тень. Несколько дронов-надсмотрщиков зависли над домом строителей «ковчегов», сканируя тысячи серых окон зелеными лучами.

В наушнике защитной маски раздался металлический голос оператора, и наша дежурная бригада, получив новый адрес для выезда, тут же полетела в направлении проспекта Мира.