Хелен уехала. Я пошел к стойке и заказал себе двой ной эспрессо. Ранний подъем напоминал о недосыпе и клонил в сон.

Хотелось упасть на подушку или, в крайнем случае, раскурить сигару. В кафе это было невозможно. А на улице снова зарядил мелкий холодный дождь.

Я вспомнил вдруг, что в моем «послужном списке» уже есть отношения с русской! С девушкой по имени Ирина. Или Ирэн. Она была из города Екатеринбург. Но перед встречей с ней, я сначала разрушил свою семью.

– Я подумал, началось землетрясение! – выдал тесть, наклоняясь к нам, разглядывая в упор и ища мое лицо под внушительным бюстом своей дочери.

Потом, не найдя, он оценил масштаб разрушений, повергнутое ложе нашей любви и его торчащие во все стороны из под простыни, которой Карин успела прикрыться, обломки деревянной кровати. Из их дорогого спального гарнитура начала XVIII века.

Каждый день, приезжая после работы, я однажды понял, что меня никто дома не ждет. Мне хотелось слышать банальные: «Привет, дорогой, я тебе рада! Н аконец-то ты дома! Как прошел твой день?» или «Ура, папа, ты пришел!»

Жена постоянно была чем-то занята или отсутствовала. Тогда и дочек я не находил в их комнатах. На кухне меня не ждал ужин. Я ставил кастрюлю с водой на плиту и варил себе спагетти. Не потому, что я с ума схожу по такой еде. Макароны, маульташен, яйца, вареные или на сковороде – вот и весь список, из которого, словно по кругу, меняя меню, я сам себе готовил. Резал огурцы, салат. Лишь томаты я не ем. Из-за проблем с желудком.

Охлаждение в отношениях случилось не в один день. Оно накапливалось. С годами. В этом виноваты были и я, и Карин.

Если после рождения Сибилле, она оставалась хотя бы наполовину, чем раньше, ласковой и внимательной ко мне, то после появления Софи, она совсем забыла о моем существовании, как особи мужского пола. К тому же вторые роды прибавили к ее фигуре примерно двадцать пять килограммов. Общий результат составил рекордных сто пятнадцать кг.

Оговорюсь, Карин и до замужества имела пышные формы. При этом никогда не заморачивалась на здоровом питании и диетах.

Я купил два годовых абонемента в фитнес- студию, расположенную недалеко от нашего дома. Быстрая ходьба пешком туда служила полезным разогревом перед основным тренингом. Но Карин, прозанимавшись в паре с ленцой и со мной две недели, забросила все разговоры о здоровом образе жизни. Как и посещение фитнеса.

– Я себе нравлюсь такой, какая я есть! Почему я должна подстраиваться под твои желания? Ты же куришь свои сигары, слушаешь без конца саксофон, джаз и блюз, а я мирюсь с этими твоими привычками!

Спасибо, что хоть не добавила: «Вредными»! Это был ее аргумент, когда я в очередной раз намекнул ей на «немного» завышенный вес!

Ладно, я признаюсь!

Однажды, во время занятий сексом, когда мы остались ночевать в гостевой спальне в доме у родителей жены, Карин как-то активно проявила себя в позе сверху. Наклонившись ко мне и двигаясь, словно хотела вбить меня в матрас, жена держалась за спинку кровати. В один момент эта часть мебели оказалась у нее в руках и накрыла меня, больно ударив по лицу и сломав нос, а ее стукнула в лоб. Вся кровать с грохотом провалилась под нами и сложилась на полу. Мы остались в провале между двумя матрасами и торчащими досками решеток. Я внизу, а потные 115 кг моей партнерши по сексу на мне.

На шум сбежались все. Даже Габи – пожилая помощница по хозяйству и кухарка в одном лице стояла в дверях с широко открытыми глазами, одетая в ночную фланелевую сорочку, застегнутую до подбородка.

Спальня тестя и тещи находилась на первом этаже дома, под нашей. Было за полночь. Не услышать нас мог только глухой.

– Я подумал, началось землетрясение! – выдал тесть озабоченно, наклоняясь к нам, разглядывая в упор и ища мое лицо под внушительным бюстом своей дочери.

Потом, не найдя, он оценил масштаб разрушений, повергнутое ложе нашей любви и его торчащие во все стороны, из-под простыни, которой Карин успела прикрыться, обломки деревянной кровати. Из их дорогого спального гарнитура начала XVIII века.

Теща же отреагировала правильно! Сначала беззвучно затряслась, а потом упала на банкетку у нас в ногах, зайдясь в заразительном смехе. Я бы тоже так сделал, если бы не сломанный нос и заканчивающийся у меня кислород.

Наши дочери, окончательно проснувшись, запрыскали заливчатыми голосами и присоединились к бабушке. Старушка Габриэла, покачав головой и пару раз охнув, ретировалась.

Тесть оставался озабоченным. Я было даже подумал, что он спустится в мастерскую и вскоре вкатит свой чемоданчик на колесиках, с выдвижной ручкой, где с умопомрачительной аккуратностью, в несколько слоев, разложены инструменты. Затем тут же примется чинить поломанное имущество. До утра!

Отец Карин успел вытащить из боков наматрасников несколько тонких планок, начав педантично складывать их, одну на другую на комоде.

Потом мне с женой пришлось всех уговаривать, чтобы они успокоились. Покинули спальню. После того, как я освободился от верхнего балласта и с трудом выбрался из-под обломков, я оделся. Затем оставил жену в родительском доме – в еще одной гостевой спальне, переделанной из их с сестрой детской. Сам же поехал среди ночи в отделение скорой помощи городской клиники. С неимоверной болью в сломанном носу.

В следующий раз, когда мы уже дома начали прелюдию, и Карин уселась всем своим весом на меня сверху (она обожает такую позу), мой член позорно стух. Потому что я, затрясшийся в безудержном смехе, никак не мог остановиться! Хорошо, что уже лежал, так как хохот был сродни «ржачке до упаду».

Отчего? Я со всей своей буйной фантазией представил картину со стороны, как моя партнерша по сексу, бегемотного телосложения, задавит меня своим весом! Насмерть. И я больше никогда из-под нее не поднимусь! И моей жизни настанет кабздец!

На похороны придет Маттео и оборжется до слез, представляя, и тут же, дорисовывая, в своем, не знающем границ, эротическом воображении, как ушел его друг Фредди в мир иной!..

Карин мне этого не простила! Под мой хохот, уже со всхлипами и с повторяющимися приступами истерики, она, надувшись, молча собрала свои вещи, и переселилась в гостевую спальню. «Манфред, ты конченый долбо#б!» – подумал я вместо нее сквозь свое ржание.

«Твой фотограф, детка, – настоящий мастер! Из такой невзрачной мыши суметь сделать шедевр!» – думал я, выдавливая из себя улыбку и пожимая руку Ирэн в приветствии.

После случая в спальне в моем доме меня больше никто не встречал вечерами. Мой вес – семьдесят шесть кг снизился до шестидесяти восьми, пока я не начал сам себе готовить, побродив по интернет сайтам, выуживая рецепты самых простых блюд.

Ирина возникла оттуда же. Из сети. Жена и дочки после занятий конкуром, которым увлекались Софи и Сибилле, остались тогда ночевать в доме бабушки и дедушки в Дурлахе.

Я читал новости и статьи с экрана лэптопа, а фотографии сайта «Знакомств» отображались сбоку. В виде навязчивой рекламы.

Пару раз мелькнуло симпатичное лицо молодой женщины, с ярко-лиловыми длинными волосами. В отличие от других она позировала лишь вполоборота, оглянувшись на фотографа. Получился снимок, называемый в фотосъемке: голова, шея, плечи. И это был во всех отношениях победный портрет! Заинтересовавшись, я прошел по ссылке. После процесса регистрации и оплаты за пользование сайтом смог увидеть ее анкету:

«Ирина или Ирэн, 34 года, русская, 162 см рост, вес 59 кг, офисный работник, образование средне- специальное, языки: русский и английский. Хобби: shopping, встречи с друзьями, путешествия. Семейное положение: разведена, детей нет…

За дополнительную плату я спонтанно купил функцию «позвонить Ирине». Не подумал, что между мной и ею может быть разница в часовых поясах. В данном случае она оказалась в четыре часа.