– Не хочу никаких проблем.

– Хотелось бы сказать, что мы сами на них не нарываемся, но ты в курсе, что это не так.

Сэм, который наблюдал за их перепалкой со все возрастающим беспокойством, шагнул вперед:

– Бобби, мы найдем другой вариант…

Вообразив продуваемую всеми ветрами хижину, с крысами под ногами и отсутствием канализации, Дин бросил на брата раздраженный взгляд: «Ты издеваешься?»

Рой вздохнул.

– Пару дней, – сдался он. – Но на что бы вы ни охотились, сюда это не тащите. И помощи не просите. Я вообще об этом слышать не хочу, если честно. – Он выразительно помахал в воздухе культей: – Вот мое пенсионное удостоверение. Кончился порох в пороховницах. Я пас. Ясно?

– Кристально, – отозвался Бобби.

Рой шагнул назад и придержал дверь.

Пока Дин доставал из багажника сумку-холодильник, набитую пивом и чем покрепче, Сэм оглядел дом Демпси, надеясь, что его любопытство не слишком очевидно. Невысказанная боль Роя таилась на поверхности, под тонким ледяным настом эмоций, и Сэм сомневался, что он захочет отвечать на вопросы, которые заставят его вернуться к травмирующим событиям прошлого.

Стены из темного дерева поглощали весь свет, и в доме – в тон настроению Роя – царил полумрак. Или, может быть, наоборот. Перед гостиной располагалась кухня – стойка, табуреты, ведущая наверх лестница. Слева находилась отдельная обеденная зона, справа – камин. Дом выглядел истинно холостяцким – ни цветов в вазах, ни других следов женской руки, – но чистым и прибранным. У двери стояла вешалка из красного дерева, на полу лежали декоративные индейские коврики, а над плитой висели большие аналоговые часы. Обстановка была эффектная, но почти безликая, как на съемной квартире, а Рой казался скорее управляющим домом, чем его владельцем.

Единственными личными предметами были висящие в ряд фотографии около кухни. На одной молодой Рой с волосами до плеч обнимал привлекательную брюнетку. На другой та же женщина держала в руках маленького мальчика. На третьей этот же мальчик – уже юноша лет двадцати – стоял перед зеленым «Эль Камино», с улыбкой и болтающимися на указательном пальце ключами. На четвертой фотографии он стоял навытяжку – в полицейской униформе и с серьезным выражением лица.

Мимо прошел Дин, направляясь с сумкой-холодильником на кухню. Он заметил привлекшую внимание брата карточку.

– Коп? – прошептал он и покосился в сторону, где Бобби тихо беседовал с Роем, пытаясь, очевидно, наладить отношения.

Тряхнув головой, он занес холодильник на кухню и водрузил на стойку.

Вспомнив «Эль Камино» во дворе, Сэм спросил у Роя:

– Ты один живешь?

– Что с того? – ворчливо отозвался Рой.

– Да ничего, – сказал Сэм. – Увидел «Эль Камино» на фото.

– Машина сына, – мягче проговорил Рой и подошел к Сэму. – Его убили четыре года назад.

– Соболезную, – растерялся Сэм.

– Лучший в своем классе, – гордо сказал Рой. – Работал копом здесь, в Лорел-Хилле. Меньше года. А как-то вечером остановил кого-то за превышение скорости. – Рой откашлялся и поиграл желваками, сдерживая эмоции. – Стоял там, проверял лицензию, регистрацию, страховку. Как всегда, а? Десятки раз такое делал. Только в тот раз появился еще один водитель. Свет ослепил. Ему под восемьдесят было. Уилфред Бэнкс. На самом деле слишком стар, чтобы водить. Сбил моего мальчика и протащил еще метров двести, прежде чем сообразил, как тормозить.

– Мне жаль, – повторил Сэм.

– Некоторые люди не понимают, когда пора остановиться, – сказал Рой больше себе, чем Сэму. – Старый ублюдок прожил еще два года после того, как убил моего сына. – Он мрачно кивнул и почесал подбородок. – А теперь еще одни похороны.

– Рой? – к ним подошел Бобби.

– Теща. В другом штате.

– Когда похороны?

– Завтра, – сказал Рой. – Выезжаю через несколько часов. Хочу, чтобы к моему приезду дом никуда не делся.

– Передай мои соболезнования ее родственникам, – проговорил Бобби.

– Сомневаюсь, что буду с ними разговаривать. – Рой собрался уходить. – Мать Салли так и не простила меня за ее смерть. Но надо съездить попрощаться.

Больше ничего не сказав, он пересек гостиную, вошел в свою спальню и тихо прикрыл за собой дверь.

Сэм вопросительно посмотрел на Бобби. Выгрузив запас спиртного в холодильник, Дин открыл несколько бутылок пива и предложил Сэму и Бобби по одной.

– Лет пятнадцать назад, – прошептал Бобби, не отводя взгляда от двери спальни, – он охотился на гуля в Филли[8]. Гуль убил Салли и покромсал ему руку.

– А почему теща его винит?.. – спросил было Дин, но догадался сам: – Потому что он взял на охоту жену?

Бобби кивнул:

– Она сама захотела. Быть рядом с мужем.

– Видно, у тещи другое мнение.

– Один черт знает, что он ей сказал. После потери руки он замкнулся в себе. Но смерть Салли уничтожила что-то в нем. Я годами тревожился, что он сунет ствол в рот. Старался держаться поблизости, наведывался в гости чуть ли не каждую неделю. Скорее всего, это его бесило. И до меня дошло, хоть и не сразу. Сын был его отдушиной. Рой не собирался сводить счеты с жизнью, пока Лукас был рядом. Чертовски гордился этим парнем.

– А после гибели Лукаса?

Бобби пожал плечами:

– Протянул как-то четыре года.

– Ты снова начал ему звонить? – поинтересовался Дин.

– Только через три месяца узнал о том, что произошло. Он позвонил мне поздно вечером. Говорил несколько часов – о семье, о старости, об охоте. Сказал, что ни секунды по ней не скучает. Слишком много убийств, слишком много смертей. – Бобби тяжело вздохнул: – Я чувствовал, что этот разговор неспроста. Весь пропитан завершенностью. А потом бац – уже рассвет. Он поблагодарил меня. Сказал престраннейшую вещь.

– Какую? – спросил Сэм.

– Сказал, что больше не желает слышать мой голос. Никогда.

– Таблетки кончились? – предположил Дин.

– Забудь про руку. Тот звонок? Именно тогда он завязал. Накрепко.

– Ты был частью прошлого, – догадался Сэм.

– Я ему тогда не поверил, – продолжал Бобби. – Решил, передумает со временем. Когда разок заглянешь в неизвестное, чертовски сложно забыть, как оно все работает.

Дин отхлебнул пива и раздраженно проговорил:

– Что ж, мои ему поздравления. Свезло добыть билетик из Безумного городка. А мы? Что с делом? Какой план?

Они устроились за столом на угловой скамейке, так далеко от хозяйской спальни, как только позволила планировка. После небольшого обсуждения было решено, что Бобби назовется федералом, а Винчестеры – чтобы не светиться – представителями страховой компании, и под таким прикрытием они опросят свидетелей.

– Бобби, тебе нужен какой-то предлог, – сказал Сэм. – Терроризм?

– Национальная безопасность? – дернул плечами Дин.

– Надо что-то помельче, – решил Бобби. – Шайка домушников, промышляющая по разным штатам. Попадает под юрисдикцию ФБР.

– Шайка домушников вызвала автомобильные аварии? – переспросил Дин.

– Нет, идиот, – отозвался Бобби. – Отвлекающий маневр. Агрессивный отвлекающий маневр.

– Отвлекают полицию, – добавил Сэм, – прежде чем взяться за дело.

– Ла-адно, – убежденным Дин не выглядел.

– Я постараюсь, чтоб сработало, – нахмурился Бобби. – Как-нибудь.

– Я замолвлю словечко, – Рой умудрился незаметно оказаться в центре гостиной с упакованным чемоданом. – Знаю шефа полиции. Жали друг другу руки на похоронах Лукаса.

Сэм хотел сказать: «Я думал, ты в отставке», но предложение выглядело ответной услугой, и он вспомнил, как долго говорил по телефону Бобби.

– Рой, ты не обязан…

– Это всего лишь телефонный звонок, – ответил Рой. – Ничего особенного, так?

– Конечно, – сказал Бобби. – Но ты уезжаешь.

– Позвонить успею, – сказал Рой. – И поесть себе приготовлю.

Он вытащил из холодильника стейк и выложил на тарелку на кухонной стойке, чтобы довести мясо до комнатной температуры.