Я выпил залпом, а Холройд, глядя на меня, как-то брезгливо поморщился. Оказывается, он, не только сам отъявленным трезвенником являлся, но и, вообще, пьяных на дух не переносил. Во всяком случае, сильно их недолюбливал.

— А кого это твои подчинённые только что выволокли отсюда? — как бы невзначай полюбопытствовал я. — Вроде, не буйствовал парень, не трогал никого, спал, себе, спокойненько. Или он из военного персонала, просто переодетый… тогда понятно?

— Нет, он из гражданских. Профессор, вот только не знаю, каких наук… — пояснил Холройд, всё с тоже брезгливой миной на лице. И я понял, что для Холройда, что пьяницы, что профессора, все едины. И тех, и других он, кажется, терпеть не мог.

Я тоже не испытывал к профессуре особых симпатий, но тот факт, что этот очкарик Стефан — профессор, меня поразил. Вообще-то, я не сомневался даже, что он из учёной братии, но чтобы так высоко…

«Муж — профессор, а жена — лабораторный объект для опытов! — невольно подумалось мне. — Странно это как-то и совершенно не вяжется одно с другим?»

Или всё же вяжется, и нет тут ничего странного?

— Ну, и зачем тогда военная полиция на него так въелась? — задал я следующий вопрос. — И куда его теперь, на гауптвахту?

— Домой, куда ж ещё! — усмехнулся Холройд. — А то на работу завтра опоздать может, а ведь он там, кажется, весьма важная персона! Одна из главных, можно сказать…

Вот так, не больше, не меньше!

— А скажите, сэр, — внезапно поинтересовался Холройд, — профессор этот тут ничего такого не выкрикивал непонятного?

— Не понял! — сказал я, хоть всё отлично понял. — В смысле, не буянил ли он перед тем, как вырубиться? Так, вроде, нет!

Некоторое время Холройд лишь молча и пристально на меня смотрел, и я, чтобы немного отвлечься, вновь наполнил свою рюмку.

«Зря я тебя окликнул!» — с досадой подумалось мне.

— А вы не заметили, сэр, не беседовал ли он с кем-либо, профессор этот? — вновь задал Холройд вопрос и тут же добавил почти виновато: — Впрочем, что я спрашиваю, вы же к его столику спиной сидите!

«А раньше лицом сидел, — вновь подумалось мне. — Хорошо, что пересел, хоть и совершенно случайно это вышло!»

— Точно! — проговорил я вслух. — Спиной! На затылке глаз не имею, так что, увы…

И я выпил, а Холройд немедленно поднялся.

— Всего хорошего, сэр!

После этого Холройд ушёл, а я некоторое время задумчиво смотрел ему вслед.

Потом вновь потянулся к бутылке.

Я просидел в баре до самого его закрытия, и ещё бы сидел, но меня вежливо попросили покинуть сие заведение. Не бармен, а кто-то из обслуживающего персонала, румяный такой юнец с нежным, почти девичьим личиком. Ещё у него были длинные, почти до плеч волосы, раскрашенные почему-то в тускло-пегий цвет.

А может, это и была девушка, но в брюках? Их сейчас, не только по внешности, по голосу трудно различить…

— Ладно! — сказал я, поднимаясь, и с удивлением обнаружил, что пол под ногами как-то странно покачивается. — А что у вас сегодня с полом?

— А что с полом?

Юноша (или всё же девушка?) внимательно посмотрел (посмотрела?) себе под ноги.

— Тут всегда грязновато в такое позднее время. Сейчас вымоем хорошенько, и всё опять будет в полном порядке.

— Только очень хорошенько вымойте, — посоветовал я и, осторожно ступая, направился к выходу по предательски покачивающемуся этому полу. А когда вышел на улицу, то обнаружил, что и улица тоже ведёт себя совершенно по-свински. К примеру, она внезапно вырвалось из-под ног, и, приняв вертикальное положение, изо всей силы ударила меня по лбу.

Стараясь хоть как-то удержаться на вставшей вертикально улице, я обеими руками уцепился в мокрую траву, росшую на обочине, хоть и осознавал, что вряд ли предзимней рыхлой траве по силам удержать немалый мой вес. А потом оказалось, что это я лежу ничком на земле, и потому опасности, что внезапно сорвусь и полечу в какую-либо непонятную пропасть, просто не существует.

Осознав это, я сел и внимательно осмотрелся по сторонам, пытаясь определить, в какой из них находится тот двухэтажный удлинённый коттедж, в котором я изволил проживать вот уже более двух месяцев. Определив, наконец-таки, нужную сторону, я встал и, пошатываясь, двинулся в указанном направлении.

Земля ещё трижды пыталась выскользнуть из-под ног, но я уже научился с этим бороться. Просто падал опережающе на колени и выставлял перед собой обе руки сразу, так что зловредной улице так и не удалось вторично добраться до моего многострадального лба.

Лестница в коттедже и вообще отказалась меня обслуживать, на второй этаж пришлось подниматься ползком, цепляясь за каждую ступеньку. Потом, не пытаясь даже подняться, я продолжил путь по коридору тоже почти на четвереньках. Хорошо ещё, что в столь позднее время никого из любопытствующих соседей поблизости не оказалось.

Возле входной двери пришлось встать, что я, хоть и с трудом превеликим, но проделал. Потом, держась левой рукой за дверной косяк, правой тщетно попытался отыскать ключи, хлопая себя по всем карманам.

В это время дверь моего жилища неожиданно распахнулась сама по себе. Вернее, не сама, ибо за ней я увидел Снежану.

Некоторое время я смотрел на неё, она смотрела на меня, и я, несмотря на всё опьянение, заметил, что Снежана очень странно одета. В какую-то мешковатую пятнистую униформу, и я не зразу сообразил даже, что всё это из моих старых запасов. Но почему Снежана в них сейчас облачиться изволила?

— И долго ты будешь меня разглядывать? — с раздражением и даже с какой-то злостью проговорила Снежана и, ухватив меня за руку, почти силком втащила в прихожую. Потом выглянула в коридор, и некоторое время настороженно озиралась по сторонам.

— Снежана! — проговорил я заплетающимся языком. — Девочка моя единственная!

— Помолчи, ладно!

Плотно захлопнув дверь, Снежана до упора задвинула внутренний засов, потом ещё накинула на дверь цепочку.

— Тебя в коридоре никто не видел?

Не в силах вымолвить больше ни слова, я лишь отрицательно мотнул головой.

— А на улице?

Я вторично мотнул головой, хоть и с меньшей долей уверенности.

— Тогда ладно! — Проговорив это, Снежана некоторое время лишь молча смотрела на меня. Так, словно обдумывала что-то. — Пошли тогда!

— В ресторан? — с трудом выговорил я.

Что-то перепуталось у меня в голове от чрезмерного принятия алкоголя, вот и вообразил я почему-то, что сегодня — это вчера, а вчера мы со Снежаной именно в ресторан и собирались. Только вот странно как-то она вырядилась для ресторана…

Ничего мне на это не отвечая, Снежана повернулась и направилась куда-то внутрь квартиры. Я тоже двинулся следом и тут только заметил на полу обведённый мелом круг (или, скорее, овал), который Снежана аккуратно обошла с левой стороны. Я тоже хотел его обойти (просто потому, что это проделала Снежана), но пол вдруг предательски качнулся и я, чтобы удержаться на ногах, сделал шаг вправо, и очутился, таким образом, внутри обведённого мелом овала.

И в следующее же мгновение вокруг меня полыхнуло ослепительно-яркое сияние, которое почему-то не обжигало, а наоборот, странно холодило тело. А под ногами моими вдруг оказалась пустота, в которую я, естественно, и свалился.

Я летел в пустоту (не падал, а именно летел), а вокруг меня продолжало бушевать это ослепительно-ледяное пламя, и это продолжалось долго, так долго, что я уснул…

Или, скорее, потерял сознание, но не от страха, ибо страха не было совершенно.

Наоборот даже, меня внезапно охватил какой-то опьяняющий восторг, и чем он вызван был: избытком ли алкоголя в крови или просто бесконечным падением в пустоту, этого я не знал. Но потерял сознание, именно от восторга, а не от страха.

Или, что куда более вероятно, просто уснул, ибо в несколько раз превысил за сегодняшний вечер свою обычную норму…

«А здорово же я наклюкался вчера!»