— Не ожидала тебя тут встретить! — как ни в чём не бывало, проговорила Снежана, оставив, наконец, в покое мою шею. — Ты что тут делаешь?

— Просто прогуливаюсь, — сказал я. — Перед обедом. Я всегда в это время так поступаю.

Поступал я так далеко не всегда, но какая, блин, разница!

Потом я вспомнил об очкарике и кулаки мои сами по себе зачесались.

— Что, никак отлипнуть не желает? — спросил я, и Снежана как-то сразу догадалась, о ком, собственно, речь идёт.

— Никак! — засмеялась она. — Вот же настырный какой, правда?

— Придётся мне ему эту настырность из головы выбить! — проговорил я мрачно. — И при первой же нашей с ним встрече!

— А вот этого не надо! — воскликнула Снежана встревожено. Потом помолчала немного и добавила: — Тем более, что это муж мой!

— Бывший? — с какой-то даже надеждой поинтересовался я, но Снежана лишь отрицательно мотнула головой.

— Почему, бывший? Настоящий!

Вот тут-то она меня тогда и огорошила. И здорово огорошила, ведь я уж, было, предложение ей планировал сделать…

А тут такое!

— И как он ко всему этому относится? — задал я очередной глупый вопрос. — Ну, я имею в виду наши с тобой отношения…

— А ты бы к этому как относился? — вопросом на вопрос отозвалась Снежана, и, так как я ничего ей не ответил, добавила почти просительно: — Давай лучше замнём эту тему? Раз и навсегда, согласен?

— Давай замнём, — вынужден был согласиться я. — Вот только…

— Никаких, только! — тотчас же перебила меня Снежана. Потом посмотрела на часы и воскликнула. — Извини, опаздываю!

И тотчас же убежала, оставив меня в полнейшей растерянности.

В это утро мне всё как-то не задалось, А впрочем, не задалось всё ещё вчера вечером, когда, вернувшись в свою квартиру, я не застал там Снежаны.

Вообще-то она далеко не каждый вечер ко мне заглядывала, но всегда, перед тем как придти, неизменно звонила днём по служебному телефону и каждый раз допытывалась, что бы такое вкусненького приготовить сегодня на ужин.

На что я неизменно отвечал, что съем всё, что бы она там не сварганила, после чего в трубке слышались короткие гудки, а я, положив оную на законное её место, с нетерпением принимался ожидать окончания рабочего дня. И настроение у меня при этом было более чем приподнятое.

Так вот вчера Снежана позвонила мне ещё в первой половине дня и сразу же предупредила, чтобы на её готовку я сегодня не рассчитывал, а лучше мы с ней вечером в ресторанчик прошвырнёмся, на что я с радостью согласился. И весь день потом нетерпеливо на настенные часы поглядывал.

Да и после, когда вернулся под вечер в своё жилище и Снежану там не застал, воспринял это более чем спокойно. И, правда, с чего ей спешить, коль мы насчёт ресторана договорились.

Но время шло, а Снежана всё не появлялась, и тогда я начал уже всерьёз беспокоиться: а не случилось ли с ней чего?..

Домашнего телефона Снежаны я не знал, служебного, тем более, так что немедленно позвонить ей и узнать, почему она сегодня так сильно запаздывает, я, естественно, не мог.

Что же касается мобильной связи, так она на территории нашей насквозь засекреченной базы не работала вовсе, что-то её сильно глушило, как, впрочем, и интернет. Телевидение у нас было, но кабельное, внутреннее, а там лишь фильмы крутили разные, музыкальные клипы, давно мне опостылевшие, да ещё шоу всяческие развлекательные. И это по сорока с лишним каналам!..

В общем, ждал я Снежану долго, а потом взглянул на часы и понял, что в ресторан идти уже совершенно никакого смысла не имеет. Но даже когда спать укладывался, всё ещё какая-то надежда во мне теплилась, потому и входную дверь запирать не стал.

Но, если надежда всегда умирает последней, то, в конце концов, и она, хоть когда-нибудь, да концы отдаёт. Как в данном конкретном случае…

Снежана так и не появилась, а утром я отправился на работу с сильнейшим беспокойством в душе и в самом отвратительном расположении духа.

Снежана не пришла вчера, хоть обещала, и наиболее правдоподобным объяснением этого было то, что я ей элементарно надоел. Весь месяц нашего с ней знакомства я больше всего страшился именно этого, и вот чёрный день сей, по всей видимости, для меня настал.

Впрочем, я и сам не знал, что меня сейчас больше устроило бы: то, что девушка эта по-прежнему цела и невредима, но просто во мне окончательно разочаровалась, или всё же, произошло с ней что-то. Что-то весьма нехорошее.

И когда, уже под вечер, в кабинет ко мне заглянул мистер Смит, я ему почти обрадовался. Не потому даже, что в последнее время он лишь изредка и ненадолго ко мне захаживал, а потому, скорее, что появилась некая, хоть и довольно призрачная надежда выяснить, а не случилось ли вчера на базе нашей какого-либо происшествия. Типа нештатной ситуации или чего-то подобного…

Аврала, после которого всех имеющихся в наличии работников закрывать собой сию брешь немедленно кинули.

Но когда я спросил об этом у мистера Смита, он лишь как-то странно на меня покосился. Потом сам достал из сейфа початую бутылку виски, взял с подоконника два бокала и немедленно их наполнил. До самых краёв, не оставляя место для льда, не говоря уже о содовой.

— Выпьем, Тед! — медленно произнёс он, поднимая свой бокал. — И знаешь за что?

— За что? — спросил я, пристально в него вглядываясь.

И тут только понял, что мистер Смит пьян. Как говорится, в стельку…

— Так за что мы выпьем сейчас? — повторил я и тоже поднял бокал.

— Выпьем, Тед, за успешнейший провал нашего эксперимента! И будь оно всё проклято!

После этого мистер Смит пригубил виски, а потом вдруг со всего размаху швырнул почти полный бокал себе под ноги.

— Будь оно всё проклято, Тед! — повторил он, вставая. — Будь оно всё проклято! И мы все вместе с ним!

Тут мистер Смит покачнулся, потом вновь выпрямился и вышел из кабинета. А я некоторое время лишь молча смотрел ему вслед, по-прежнему баюкая в руке наполненный бокал. Потом вздохнул и осушил его одним залпом.

«Наверное, здоровенный втык от начальства получил?» — невольно подумалось мне.

Впрочем, меня это совершенно даже не касалось!

Потом я подумал, что подавленное состояние мистера Смита, наверное, самым непосредственным образом связано с тем гипотетическим происшествием на базе, которое я уже успел себе вообразить. Жалко, конечно, что он об этом мне так ничего и не сообщил, а я сам так и не смог ни о чём его порасспросить. Вернее, не успел.

Даже о том не успел спросить, знает ли мистер Смит, где в настоящее время может находиться Снежана, и как мне с ней можно связаться. Всё-таки она, по всей видимости, сотрудница одной из секретных лабораторий, и кому, как не мистеру Смиту все они непосредственно подчиняться должны?

А с другой стороны, на базе нашей, десятки подобных лабораторий и десятки молодых сотрудниц в каждой из них, и разве мистер Смит обязан знать всех этих сотрудниц в лицо? Тем более, поимённо…

Впрочем, о Снежане, вернее, о наших с ней отношениях, он, конечно же, был хорошо осведомлён, хоть никогда при встречах ни о чём подобном мне даже не заикался. И только однажды…

Помнится, недели полторы назад мы со Снежаной договорились, что я явлюсь домой чуть пораньше, и надо же было такому случится, что мистер Смит в кабинет мой ввалился в тот самый момент, когда я уже покинуть его намеревался.

Некоторое время мы лишь молча пялились друг на друга и, пока я лихорадочно соображал, как бы поделикатнее объяснить мистеру Смиту, что неотложная встреча у меня сейчас назначена, и что я на встречу сию уже почти опаздываю, мистер Смит заговорил первым.

— Понимаю, Тед, — медленно и с какой-то даже насмешкой в голосе произнёс он, — что на свидания мужчине всегда следует приходить вовремя. Или даже чуть раньше назначенного. Впрочем, это не моё дело, никогда в чужие дела не сую носа, тем более, в дела семейные. И тебе, Тед, не советую.