Я внимательно посмотрел на женщину и увидел её хитрую улыбку.

Ах, ты ж стерва. Решила таким образом отвлечь меня от столичных новостей? Похвально, похвально. Более того, это даже работает, я заинтересовался возможностью стать лидером музыкальной группы, тем более с такими участницами.

Ещё раз обвёл взглядом оставшихся и слегка кивнул им.

— Надеюсь, выбывшие не расцарапают мне лицо? — с улыбкой спросил я.

— Только если ты сам попросишь, — ответила одна из них.

После чего все четверо рассмеялись и вышли из кабинета. Я же протяжно выдохнул и посмотрел на учительницу. Та встала из-за стола и прикрыла дверь, после чего вернулась на место, начав перебирать какие-то списки.

— Ну и как нам теперь быть? — первым заговорил я.

— Искать подходящих кандидатов, — не отрываясь от бумажной волокиты, ответа та.

— Эля, — я чуть повысил голос, — ты поняла о чём я.

— Влад, — она всё-таки оторвалась от записей и пронзительно посмотрела на меня. — Единственное, что осталось от «нас», — показала кавычки пальцами, — так это группа, которую мы начали сегодня собирать. Поверь, работы очень много, концерт будет важным. По крайней мере, для меня. И я прошу тебя сосредоточиться на этом, потому что на кону стоит моя карьера.

— О как, — хмыкнул я и запрыгнул на край рояля. Эля хотела возмутиться, но просто махнула рукой, мол, делай что пожелаешь. — А я должен тебе в этом помочь? Допустим, у нас всё выгорит, и Михалыч будет пищать от восторга, хлопать в ладоши и бегать по кругу, словно маленькая возбуждённая девочка при виде популярной мальчиковой группы, — после моей тирады, женщина расплылась в улыбке. — Но мне-то от этого что?

Она вопросительно изогнула бровь, ожидая продолжения, но я молчал.

— А тебе не нравится быть центром внимания? Положение в обществе меняется, ты сам видел. Сегодня столько пигалиц вокруг тебя вилось, что я даже невольно приревновала.

— Ревность? — усмехнулся я. — Забавно. Но нет, лишнее внимание мне сейчас совершенно ни к чему.

— Почему? Я думала, ты всегда об этом мечтал.

— Раньше. Сейчас многое изменилось.

— Расскажешь? — она откинулась на спинку стула. — Я ведь обещала тебя выслушать. Так что можешь выговориться. Всё, что будет произнесено в этом кабинете останется между нами.

Я покосился на входную дверь и поджал губы.

Женщина всё поняла и, встав, закрыла кабинет на ключ. Повернулась, опёрлась о стену и скрестила руки на груди.

— Теперь готов поделиться наболевшим? — её голос был вполне серьёзным, и мне жутко захотелось всё ей рассказать. Вот абсолютно всё. Но я прекрасно понимал, что делать этого нельзя.

— Отчасти, — кивнул я и спрыгнул на пол.

— Ладно, Влад, давай поговорим, если ты готов, — Эля взяла стул и присела в центре кабинета. Закинула ногу на ногу и скрестила пальцы на руках.

Я последовал её примеру и сел напротив. Правда, стул поставил спинкой вперёд. Так чувствовал себя чуть более уверенно.

— Итак, начнём, — женщина добродушно улыбнулась. — Что тебя тревожит? Расскажи об этом.

— Это слишком обширный вопрос, — пробормотал я. — В двух словах не объяснить.

— Разве мы куда-то торопимся? — она вопросительно посмотрела на меня. — Лично мне спешить некуда. Конечно, если ты опаздываешь, то мы можем отложить нашу беседу.

— Нет, — покачал головой. — Куда мне торопиться? Родителей нет, дядя тоже свалил. К полиции, что ли? Так и она ушла.

— Она? — переспросила Эля. — Ты говоришь о ком-то конкретном?

— Да, дядя с Ржевским приставили ко мне няню-майора. Теперь она следит за мной и так же пытается вытянуть на разговор.

— Возможно, это и к лучшему, ведь если ты знаешь что-то важное, то можешь помочь и им, и себе.

— Всё несколько сложнее, чем кажется, — уклончиво ответил я.

— Это тоже тебя беспокоит? Приходится всё держать в себе?

— Как-то так, да, — кивнул я и вздохнул. Вроде бы неплохо идёт разговор, но что-то давит в груди. Или же в кабинете спёртый воздух? — Но это не проблема. Я справлюсь.

— Уверен? — она хитро прищурилась. — Понимаешь ли, Влад, сложно одному нести столь тяжёлую ношу. А судя по любопытству полиции, тебе есть что им поведать. Так может, не будешь сопротивляться?

— Мне кажется, или вы с ними заодно?

— Отнюдь, — она снова одарила меня своей улыбкой, от которой я невольно зажмурился, словно довольный кот. — До твоего рассказал я и не думала, что всё столь запутанно. Но если не хочешь говорить им, то можешь рассказать мне. Из этого кабинета…

— Дальше ничего не пойдёт, — закончил за неё я. — Да, вы это уже говорили. Я слышу подобное во второй раз только за сегодня.

— Вот как? — она удивлённо вскинула брови.

— Няня-майор, — криво усмехнулся я. — Я ведь уже рассказывал о ней. Вчера у неё не получилось меня сломать, и она перенесла словесную экзекуцию на сегодня.

— С чего ты взял, что тебя ломают? Неужто так хочется ощущать себя жертвой? Или думаешь, что все желают тебе зла?

— Всю жизнь так было. Что сейчас изменилось? Вряд ли найдётся человек не из близких, кто будет ко мне неравнодушен в хорошем смысле этого слова.

— Неправда. Ты просто не хочешь этого замечать.

— Да неужели? И кто же это?

— К примеру, я, — её щёки слегка порозовели. — Ты закрылся, Влад. Подпитываешь свою ненависть к окружающим, — и тут же подняла руку, не дав мне поругаться. — Нет, я понимаю, что в твоём положении иначе было сложно выжить. Но всё равно, иногда стоит открываться миру. Может, тогда ты заметишь, что всё не так уж плохо?

— Ага, — едко хмыкнул в ответ. — Всё гораздо хуже.

— Влад, не стоит себя корить в случившимся. Ты ни в чём не виноват.

— О как. И к чему такая резкая смена темы? Мы вроде говорили про окружающих, а теперь о моей вине.

— Разве ты не злишься на себя, что не смог остановить родителей? Не злишься на дядю, который так скоро покинул тебя? Или на то, что не мог раньше дать отпора одноклассникам? Любая капелька гнева идёт из твоих переживаний, обращённых, опять же к самому тебе.

— Вы меня сейчас запутали, — пробормотал я. — О чём вообще речь?

— О тебе, — всё тем же успокаивающем голосом ответила Эля. — Ты обещал поделиться со мной своими мыслями, пускай и не всеми. Так что я жду.

— Хм, — я поёрзал на стуле. Открыться или нет? И если да, то насколько? — Вы тоже, Эльвира Геннадьевна, не ответили на мои вопросы.

— Некоторые из них оказались слишком сложные, — произнесла та.

— Ладно, — выдохнул я. — Допустим, у меня есть друг.

— Уже хорошо, — заинтересованно произнесла женщина и приготовилась слушать.

— И есть у него нестандартное увлечение, о котором он не хочет распространяться. Вместе с этим появилась и девушка. Старше него, но друга это никак не беспокоит. И вот он спрашивает у меня: «Влад, как мне быть? Она вроде бы мне нравится, и я ей тоже. Но рассказать о своём хобби никак не могу. Вдруг она решит, что я чокнутый или ещё чего хуже». И вот я до сих пор не знаю, как помочь другу.

— Другу, — хмыкнула Эля и на мгновение подняла глаза к потолку. — А вы с ним не думали, что у той пассии могут быть другие проблемы из-за их встреч? Место в обществе, на работе, да в своей душе, в конце-то концов. Она ведь быстро постареет, а он останется молодым. Более того, возмужает и станет красавцем, на которого будут бросаться такие же дамочки, как и она. Вот только к тому моменту эта подруга станет уже совсем иной. Возраст не делает женщин лучше, если вы не знали. Поэтому она и не хочет рушить будущее парню. Ну, это к примеру.

— Занятно, — улыбнулся я. — Мы до этого даже не додумались.

— Вот именно, думали только о себе, но не о других. Или вы считаете, что если парень нравится девушке, то она сразу к нему в постель прыг… — на этих словах Эля запнулась. — В общем, есть множество причин, почему их отношения не идут дальше. И одной из них может быть именно закрытость твоего друга. Женщинам важно знать, что им доверяют, ощущать себя людьми, а не мебелью, которая есть постольку-поскольку.