— Отвечай! — она настойчиво дёрнула его на себя. В разрывающейся от мыслей и ощущений черноте разума мелькнуло нечто здоровое и светлое, похожее на кусочек снега, всё ещё не растворившегося в грязи наступающего половодья. Драко резко выдохнул. В памяти, не обагрённое кровью, вспыхнуло её бледное лицо в ту ночь, когда в нём что-то сломалось.

— Я хотел любить тебя.

И подстерегающая его бездна разинула пасть, поглощая сознание.

21

Он открыл глаза, когда едкий запах серного зелья проник в его ноздри и защипал глотку.

— Мистер Малфой, — тревожный голос Помфри пронзил холодный влажный воздух дребезжанием. Драко увидел морщинистый лоб и кружево ночной сорочки вокруг дряблой старческой шеи. Помфри наклонялась над ним, держа зажжённую палочку в руках.

— Где я? — Драко приподнялся, но, почувствовав резкую боль в затылке, тут же откинулся обратно на жёсткую подушку.

— В лазарете, — голос из тени справа напугал и обездвижил его на пару мгновений.

— Грейнджер, — утвердительно и обречённо, словно он вспоминал это слово из девяти букв мучительно долго. Он хотел сделать над собой усилие и повернуть голову, но Помфри нависла над ним, загораживая обзор.

— Мистер Малфой, с чем связана травма вашей головы? Вы наблюдались у колдомедиков?

— Что?

— Трещина в твоём черепе, — ледяной, подавленный от волнения голос снова обозначил её присутствие в этом холодном помещении, и Драко сглотнул. Он молчал несколько минут, пока Помфри выжидающе теребила края своей шали.

— Я должна сходить за профессором Макгонагалл, — наконец решила она. — Побудете здесь, пока я не вернусь? — шепнула куда-то в сторону и пошаркала дальше, не дожидаясь ответа.

Драко закрыл глаза и медленно сглотнул, ощутив щекой движение холодного воздуха. Рядом оборвался последний шаг её тихой поступи.

— Мой отец заберёт меня отсюда.

— Почему?

— Он знает, что со мной случилось, и ни за что не допустит, чтобы это стало известно.

— Ты обещал, что расскажешь мне.

Его губы напряглись, и он открыл глаза. Её взгляд с налётом ночи был требовательным и нетерпеливым.

— Ты поможешь мне бежать.

22

— Упустили! — шипение на манер Нагайны протиснулось через тонкую щель между напряжёнными бледными губами. Беллатриса была дьявольски ужасна. Видевший её мог усомниться в том, живой человек перед ним или труп, ещё не остывший, но впитавший в себя тени смерти. Линии её угловатого тела дарили движениям остроту и резкость, а поза в любом положении казалась искривлённой.

Драко попытался не выдать дрожи, когда рука матери легла ему на плечо.

— Шанс ещё есть, — Нарцисса подняла голову.

— Ты, — язвительная улыбка разрезала серое в полутьме лицо. — Ты и твои бесполезные муж и сын живы только потому, что мне противно признавать, что вы ни на что не способны.

— Не заговаривайся, — Люциус опирался на камин, чтобы не упасть, но его грозный взгляд исподлобья на мгновение остановил движение времени в сырой зале. Казалось, воздух холодел на градус с каждой секундой.

— Люциус… — Нарцисса бросила на него тревожный взгляд, сжимая окоченевшие пальцы на плече сына сильнее.

— Ах, — Беллатриса подняла брови, её глаза блеснули, словно у кошки, увидевшей внезапное движение задушенной ею мыши. — Что ты делал, пока Поттер и его грязные друзья убегали? Подожди-подожди-подожди… — она надула губы, приложив к ним палочку. — Ах! — и игриво покачала головой. — Кажется, ты валялся в грязном углу, потому что тебя обезоружил подросток.

— Я не…

— Не, не, не… — перебила Белла, раздражённо закатив глаза. — Оправдание — это не то, что мне по вкусу. Может, ты предатель? — и тут же изумилась: — Может, вы все предатели?

— Чушь! — Нарцисса ступила вперёд. — Мы преданны Лорду, как и ты, — и, моментально отвернувшись в сторону, тихо сказала: — Драко, иди к себе.

— Нет-нет! — Белла энергично зашагала ближе. — Драко! К тебе у меня больше вопросов, чем к твоему жалкому отцу.

Малфой поднял взгляд и спрятал дрожащие руки в карманы брюк. В горле резко пересохло, мысли запрыгали в голове подобно обезумевшим фейри. Рука матери скользнула к его локтю.

— Я хочу с тобой поболтать! Ну же, — она наклонила голову и широко растянула губы, протягивая к нему грязную шершавую ладонь. — Ты откажешь тётушке?

Драко чувствовал, как внутренности скрутило от страха и дурного предчувствия. Пальцы Нарциссы цеплялись за ткань его рукава до последнего, но рука Беллатрисы обвилась вокруг его запястья и потянула.

— Итак, Драко, — она приобняла его за плечи и внимательно уставилась на окаменевший профиль. — Как ты мог не узнать тех, с кем учился бок о бок столько лет? Что с твоей памятью?

— Я не был уверен, — сумел выдавить он, и каждый в зале понял, что это конец.

— Конечно.

Пауза длилась всего половину секунды или меньше. Все смешалось, и Драко не смог определить, что почувствовал сперва: грубое вторжение в свои мысли или боль в коленях от удара об пол. В голове вспыхнуло зарево, в виски ударило безжалостное пламя магии. Обжигая, оно облизывало раскалёнными языками каждую мысль, освещало бегущие в стороны воспоминания и выживало из уголков сознания то, что навсегда должно было остаться незамеченным. Драко почувствовал горячие слёзы в уголках глаз, его лёгкие горели, и слова оправданий застряли в опалённой удушьем глотке, когда Лестрейндж резко отпрянула.

— Девчонка! — отшатнувшись от лежащего на полу, как от заражённого оспой, она повернулась к Люциусу. Он медленно мрачнел. — Девчонка… — повторила Белла. — Чему ты его учил, говоря о грязнокровном племени?

— Презрению, — резко выплюнул тот, и от самодовольства, проскользнувшего в этом охрипшем от страха голосе, Драко искривился. — Только презрению.

— Верно, — она часто закивала головой. — Так почему он пожалел грязнокровку Поттера?

Люциус открыл и закрыл рот. Драко чувствовал, что презрение, обрушившееся на него со всех сторон, пригвоздило к полу и не давало шевелиться.

— Нарцисса! — Белла повернулась к сестре, но, увидев её скорбное лицо, на некоторое время замолчала. — Ты знала.

Нарцисса стиснула кулаки и попыталась пересилить горечь предчувствия, подступающую к горлу:

— Он ребёнок.

— Он предатель.

— Это всего лишь увлечение.

Драко не смог поднять голову, чтобы посмотреть на мать.

— Это болезнь, которая будет стоить ему жизни. Если Лорд узнает… — Белла с отвращением оглянулась на племянника.

— Прошу, — Нарцисса сделала несколько шагов вперёд, и слезы, давно стынущие в её глазах, обрушились на бледную кожу. — Он ведь мой сын.

— Ты называешь его сыном?

— Брось, Белла, он так молод! Разве мы не совершали ошибок в юности?

— Это не ошибка, а предательство крови, — Лестрейндж подняла голову и закрыла глаза. Она долго стояла недвижимо. Драко казалось, что каждый мускул в его теле окаменел и начинал разрушаться. — Но все же я милосердна, — из её палочки медленно заструился бледно-синий поток магии. Клубясь и заворачиваясь, он пополз вверх по её руке, постепенно оформляясь в гибкое тело тонкой полупрозрачной змеи. Опустившись на колени перед племянником, Беллатриса обратилась к нему:

— Я изменю тебя, Драко. Видишь её? — Белла повернула голову к призрачному телу, обволакивающему её руку до локтя. — Она поглотит все дурное и грязное, сделает тебя нормальным. Ты всегда был слишком чувствительным, — Лестрейндж покачала головой. — Но теперь всё будет под контролем, ты не станешь прежним. Всё, что ты чувствуешь к грязнокровке, изменится. Никакой жалости, — и, перейдя почти на беззвучный шёпот: — никакой любви.

Драко беспомощно съёжился, сжимая пальцами палочку.

— Он может сойти с ума! — срываясь на хрип, закричала Нарцисса.

— И выжить, — Беллатриса раздражённо поморщилась. — Это его шанс, и вы должны быть благодарны за этот дар. Не плачь, Цисси, ты выглядишь глупо, — и, заметив, что сестра сделала два решительных шага вперёд, взмахнула палочкой, пригвождая её к месту.