— Ты не получишь высший балл, если объединишься с кем-то другим, — прогремел факт, от которого Гермиону передёрнуло вот уже третий раз после того, как профессор озвучил своё решение.

— Как и тебе.

Малфой медленно кивнул.

— Послушай, — снизив голос, произнёс он, — это не имеет никакого отношения к тому, что я болен.

Она вздрогнула и отвела взгляд, съёживаясь под его ростом.

— Хорошо, что ты это понимаешь.

— Лучше, чем ты думаешь.

Они молчали несколько секунд, не зная, что говорить теперь, когда тема, зарытая в могилу игнорирования на две недели, вдруг восстала и пахнула на них гнилью.

— Я буду работать с Невиллом.

Драко иронично приподнял бровь, и она покраснела от стыда и злости.

— Подумай хорошо.

— Только не теперь, когда ты… — она не договорила, пытаясь подобрать слово. — Когда… — Гермиона шагнула ближе, надеясь, что он отступит и пропустит её, но Малфой, казалось, оцепенел, и только его взгляд внимательно скользил по мягким чертам её лица, надеясь найти в них хотя бы один изгиб сомнения.

— Клянусь, Грейнджер, я разберусь с этим. Мне нужен высший балл.

Она хмыкнула.

— Ты уже клялся мне однажды и не сдержал слово.

Драко мгновенно отступил в тень, и она увидела, как уязвимость изуродовала черты его лица.

— Будь благодарен за то, что я позволила тебе находиться здесь, а не в Азкабане, — и быстро зашагала прочь, чтобы он не успел спросить почему.

Драко остался у распахнутой двери, всё ещё держа в руках пергамент со своим именем и пустой строкой, изголодавшейся по имени Гермионы Грейнджер.

— Мистер Малфой! — Слизнорт выглянул из-за двери кабинета и призывно махнул рукой. — Раз уж вы всё ещё здесь, не могли бы вы оказать мне небольшую услугу?

Драко молча подошёл ближе, и Слизнорт распахнул перед ним дверь.

— Посмотрите, какой красавец! — профессор повёл рукой вправо, и Драко увидел большой террариум, доверху наполненный чёрными полусгнившими корягами. Внутри шевелилось нечто ленивое и массивное, и вскоре чёрная блестящая чешуя скользнула по стеклянной стенке, оставив на ней густой слизистый мазок. — Этого восьмиглазого тайпана Хагрид поймал в лесу перед тем, как отбыть на родину. Теперь забота о нём лежит на мне.

Змея, неспешно проползая через ветки и ломая их с сухим треском, сверкнула глазами, расположенными по всему периметру туловища, и, как показалось Драко, на мгновение замерла, заметив, что он за ней наблюдает. Малфой отступил на шаг. Змеи вызывали в нём омерзение, ползущее по левой руке зудом.

— Мне нужно взять немного крови для запаса. Не могли бы вы заняться её переливанием, пока я наложу на него обездвиживающее заклинание?

Драко покосился на профессора с плохо скрытым удивлением, однако достал палочку и приготовился. Едва змея поднялась в воздух, загибая тело в массивные петли, он крепче сжал древко и посмотрел на флаконы, приготовленные Слизнортом.

Тайпан зашипел, когда на его боку сверкнул порез, и струйка крови, пересекая воздух, отправилась в первый флакон. Запахло железом и слизистыми выделениями, и Драко почувствовал, как тошнота карабкается вверх по пищеводу.

— Профессор, — сказал он, тяжело сглотнув. — Нельзя ли работать над итоговым заданием одному?

— О, с таким же вопросом ко мне подходила мисс Грейнджер. Вынужден отказать вам так же, как и ей. Мы все должны научиться доверять не только себе, но и ближнему.

Драко помолчал, закупорил второй флакон и сделал следующий надрез. Змея едва заметно дёрнулась, и её жёлтые блестящие глаза задрожали.

— Как вы считаете, — Драко поднял на профессора мрачный взгляд. — Кто станет доверять мне?

Слизнорт растерянно посмотрел на тайпана.

— У всего есть своя цена, и у доверия — в том числе, — наконец ответил он, неловко пожевав губу.

— Даже у моего отца нет столько денег.

— Вы же понимаете — дело совсем не в них, и… О, мистер Малфой! Достаточно!

Драко делал третий надрез, когда змея медленно закрыла глаза. Слизнорт осторожно отлевитировал её обратно в террариум и заботливо погладил стеклянную крышку.

— Удивительное существо! — сказал он, не оборачиваясь. — Само по себе безобидно, но шесть капель его крови способны замертво свалить венгерскую хвосторогу, — профессор упрямо избегал смотреть на Малфоя. — И вот что ещё, Драко: выход есть всегда.

— Конечно.

Удовлетворённо кивнув, Слизнорт повернулся и сложил ладони вместе:

— Итак, сколько флаконов нам удалось набрать?

Драко поправил мантию и поднял подбородок.

— Три, профессор.

Четвёртый лежал в его нагрудном кармане.

12

— Мистер Малфой.

Внутренне Драко съёжился от отвращения. Собственная фамилия казалась ему грязным ругательством, когда вымученно протискивалась сквозь плотно сомкнутые губы Минервы Макгонагалл. Она сидела с выпрямленной спиной на том месте, где когда-то сидел Дамблдор, но при всём старании не могла казаться собранной и спокойной. Драко видел, как на короткие секунды её взгляд останавливается в замешательстве на чужом столе и стенах чужого кабинета, словно она не вполне понимала, где находится. Минерва постарела ещё больше, морщины собрались вокруг глаз, углубились и поползли вниз, делая взгляд смертельно усталым. Малфой смотрел на её серое лицо и думал о том, как отвратительно так долго жить и стареть, стареть и стареть всё больше с каждой новой болью.

— Мне нужна помощь, — он решил, что будет чувствовать унижение потом, но только не сейчас.

Минерва вопросительно приподняла брови, и кожа её лица натянулась, разглаживая морщины. Она видела, что ему трудно говорить, но была слишком стара и немощна для того, чтобы находить в себе силы к милосердному участию.

— Продолжайте, — она положила костлявые руки на стол.

— Я бы хотел поговорить с целителем, — он сказал это холодно и чётко, потому что долго повторял про себя, медленно взбираясь по сколотым ступеням башни. — С моей головой что-то не так.

— О, — она переложила перо с одного места на другое. — Конечно, я помогу.

Драко прищурился.

— Но мне придётся сообщить вашему отцу, а также отправить в Министерство…

— Нет.

Минерва не дрогнула, и только её подбородок удивлённо опустился ниже. Она знала, что укоризну лучше показывать во взгляде исподлобья.

— Я хотел сказать, — вкрадчиво продолжил он, — что никто не должен знать об этом. Я подумал, вы сможете мне помочь.

Когда она задумчиво закрыла глаза, Драко подумал, что Слизнорт не был неправ и шанс оставался. Но протекли пять секунд надежды, и Макгонагалл, стиснув челюсти, подняла голову.

— Я сожалею, мистер Малфой, но это всё, что я могу сделать, — её взгляд пронизывал его плоть насквозь, и Драко снова почувствовал себя призраком. Тишина цеплялась за бегущие секунды, и, когда их череда растянулась в целую минуту, Малфой разжал пальцы и почувствовал боль в костяшках. Обведя взглядом кабинет, он обратил внимание на вазочку с леденцами, которыми обычно угощал посетителей Дамблдор. Словно древний памятник давно ушедших времён, в небольшом количестве они ютились на самом дне — растаявшие, слипшиеся и потускневшие.

— Он всегда был прав, — поднявшись, Драко осторожно достал из вазочки липкую конфету. — И в том, что не боялся меня, тоже.

— Именно поэтому его здесь нет, — холодно срикошетила Минерва, с необъяснимым ужасом наблюдая за тем, как леденец исчезает в черноте за его зубами.

— Поэтому ли? — Драко сощурился, ощутив на языке вкус смородины.

Минерва молчала, наблюдая за тем, как его скулы подрагивают из-за движений языка. В кабинете было слишком темно, чтобы выносить его присутствие ещё хотя бы минуту.

— Не опоздайте на ужин.

Драко медленно улыбнулся, чувствуя, как остаток леденца тает кислотой на языке.

— Разумеется, профессор.

Дверь закрылась.

13

Вскоре после рождественских каникул Гарри исчез. Никому ничего не сказав, поздней ночью он просто вышел из Норы и не вернулся, оставив короткое письмо, в котором просил не волноваться и не искать его. Единственной, кому он сообщил о том, как с ним можно связаться, была Гермиона. «На крайний случай», как он написал в коротком самоуничтожающемся письме. Гарри знал, что подруга не станет заваливать его бессмысленными тревожными сообщениями и докучать с просьбами о возвращении. Он дал знать, что хочет побыть один, и почти все смирились с его желанием. Почти.