Малфой медленно повернул голову к отцу, холодея и немея. Люциус смотрел на него с мрачным удовлетворением, и Драко вдруг подумал, что ему хочется лишить отца этих холодных глаз.

— Ты очень громко думаешь. Всегда будь осторожен.

— Война закончилась, — едва справляясь с собственным языком, сказал он.

— Не для тебя.

Драко хотелось закричать, надрывая связки, схватиться за голову или удариться со всей силы о железный корпус вагона, но он только медленно сглотнул и произнёс:

— Мне пора.

Уже прозвучал второй гудок, и на перроне остались только провожающие, лихорадочно приподнимающиеся на цыпочках в надежде разглядеть своих чад в блестящих стёклах вагона. Драко старался не смотреть по сторонам, продираясь через толпу, но чувствовал, как чужие взгляды ударяются о него с ненавистью и презрением. Он ступил в первый попавшийся вагон и тут же остановился.

— Малфой, — гневным плевком.

Драко молча перевёл взгляд за плечо Уизли, неожиданно спокойно посмотрел в расширившиеся глаза Грейнджер и вдруг осознал, что именно в этом состояла кульминация его существования в последние несколько дней.

Гермиона стояла, прижав к груди руку, и ужас, проползший по её позвоночнику, вдруг отяжелил конечности. Рон ещё был здесь, в двух шагах от неё, но она уже чувствовала его отсутствие и свою беспомощность перед этим долговязым кошмаром, выросшим из студёного январского воздуха. Мгновенная досада на себя и свою беспечность почти заставила её сделать шаг и зашептать, закричать что-то вслед Рону, но раздался третий гудок, и тот, с тревогой обернувшись, выбежал из вагона.

Двери захлопнулись, оставляя её один на один в вакууме с тенью из кошмаров, и Гермиона шагнула назад, словно это могло исправить ситуацию. Драко Малфой не шевелился.

— Убирайся, — прошипела она, делая два шага вперёд. — Убирайся!

— Вагон двинется с минуты на минуту, — тихо ответил он, склонив голову.

— Убирайся, — гнев толкнул её вперёд, и уже через несколько шагов Гермиона оказалась совсем близко. — Ты поклялся, что больше не появишься в Хогвартсе.

— Я солгал.

Гермиона скривилась.

— Я доложу о тебе.

— Разве я сделал что-то противозаконное?

— Противоестественное, Малфой. В твоей комнате есть уйма доказательств.

— Я не настолько глуп, чтобы хранить их, — он иронически хмыкнул и прошёл мимо неё, слегка повернувшись боком. Через мгновение нечто острое вонзилось в тонкую кожу под его подбородком, и Малфой спокойно развернулся к Гермионе всем корпусом, чтобы ей было удобнее угрожать ему палочкой. — Я уже говорил тебе: не доставай палочку, если не собираешься ничего предпринимать.

— Замолчи, — процедила она, теряя самообладание. Бледное лицо Джинни, смертельно усталые глаза Гарри и дрожащий и тёплый изгиб губ Рона до сих пор растили в ней чувство потерянности, безысходности, отчаяния, и теперь она чувствовала, как приходит в яростное исступление. Её жгло от страха перед будущим и прошлым, когда она, едва осознавая, что делает, крепко сжала палочку и выпустила из себя разряд отрицательной магии.

Драко стиснул зубы, и низкий стон задрожал в его глотке, когда он с грохотом прислонился к стеклу вагона. От горла к груди и всем конечностям пронеслись жалящие змеи магической энергии, и на секунду в глазах потемнело, и всё смешалось в один непроницаемый гул боли. Держась за сознание, Малфой схватил тонкий локоть и сильно сжал, отклоняя палочку влево.

Вагон медленно тронулся с места, и свежий воздух, влетевший в приоткрытое окно, обрушился на них, словно струи холодной воды. Гермиона дрожала, широко раскрыв глаза и даже не замечая, что его пальцы всё ещё стискивают её руку.

— Ты могла меня убить, — хрипло пробормотал он, глубоко вдыхая, и, притянув её за локоть ближе, прошептал, чуть склонив голову:

— Я взволнован.

Она отшатнулась, всё ещё не до конца осознавая то, что сделала, и какое-то время смотрела на него испуганными глазами. Он холодно улыбался, и кривая его рта приводила её в бешенство.

— Ты болен.

— Ты прекрасна.

Хогвартс-экспресс, набирая скорость, издал последний протяжный стонущий гудок.

11

— …это нечто особенное. Новый курс позволит вам узнать многое из того, что не включено в классическую школьную программу. Вы познакомитесь с редчайшими и опасными зельями, приготовление которых часто затрудняет даже опытных…

Слова Слизнорта разносились под почерневшим потолком класса, ударялись о стены и рикошетили от слуха. Драко посмотрел на щель в оконной раме и ощутил, как новый поток морозного воздуха впивается в его заледеневшую шею. Он хотел швырнуть себя обратно в тот день, когда её взгляд-молния, взгляд-агония и взгляд-ужас лизнули всё его тело. Тогда он бы ни за что не занёс ногу, чтобы ступить в старый вагон Хогвартс-экспресса. Лучше было бы промахнуться и упасть под поезд, раздробившись о стальные кости рельс.

— …подготовил специальную программу, которая позволит вам освоить зельеварение на более сложном…

Раз в сутки ночь заглядывала сквозь битое окно своим мёртвым жёлтым глазом, и тогда Драко ощущал, как безумие копошится под его простынями, скребётся у висков и противно кусает кожу мурашками. Он постоянно думал об экзаменах, Грейнджер и о том, что в его школьном шкафчике для учебников всё ещё закупорена мерзость. Драко пытался поднять руку на флакончики с мутными воспоминаниями, но каждую из попыток венчал стон удовлетворения. Тогда на несколько секунд Драко удавалось прийти в себя, и он вдруг понимал, что его кожа чувствует, глаза видят, а уши слышат, но пульсации оргазма утопали в потоке крови, и чернота, в которой не было Грейнджер, снова обматывалась вокруг его шеи и строила гримасы из треснутого зеркала.

— …должны доверять друг другу, поэтому я решил изменить структуру экзамена…

Она могла его уничтожить. Могла вломиться в его крошечную комнату с отрядом авроров, написать в Министерство, позвать на помощь Поттера или Уизли. Но она молчала, продолжала посещать занятия, зачёсывать кудри на висках, болтать со знакомыми и хмуриться, рассматривая списки ингредиентов для зелий. А он был словно бесплотный призрак, прикованный к неосвящённой могиле, и она не замечала его. Порой Драко казалось, что он на самом деле мёртв и несёт на плечах ад.

— Итоговый балл будет выставлен по итогам работы над зельем в команде. Вы можете объединиться в пару или работать втроём.

Слова профессора вычленились из потока заунывного гула. Драко не сдвинулся с места, и только его помрачневший взгляд пополз по затылкам однокурсников, небрежно скользя от одного к другому. Всполох тёмных кудрей на первой парте вздрогнул, и упругие завитки тронули напряжённые плечи. Грейнджер, словно хищник, почуявший кровь, резко вскинула голову.

— Но, профессор!

Драко почувствовал, что его губы напряжены.

— Мисс Грейнджер, — Слизнорт остановил её одним движением руки и продолжил говорить о списках, которые должны были оказаться на его столе к концу недели.

Драко знал, что она обернётся, и с жадностью поймал её беспомощно-злобный взгляд через угловатое плечо. Кудри вновь подпрыгнули, и Драко сжал край изломанного стола, надеясь на то, что боль от впивающихся в ладонь заноз заставит его отвернуться и не смотреть на прямую спину Грейнджер.

Едва дождавшись окончания занятия, она выскочила из-за парты и принялась что-то тихо, но упрямо доказывать Слизнорту, однако тот лишь покачал головой и не спеша удалился в смежный с классом кабинет. Все уже разошлись, когда Грейнджер громко и с чувством выругалась. Пергаменты под её рукой хрустнули и, безжалостно измятые, нырнули в сумку вслед за сброшенными перьями и учебниками.

Гермиона дёрнулась вправо, когда он вырос на пороге, преграждая ей путь.

— Нет.

— Нет?

— Я знаю, что ты собираешься сказать.

— Значит, ты уже подумала об этом.

— С дороги, — она нервно прикусила уже припухшую губу.

Он молчал, всё ещё врастая ногами в порог.