— Оставьте всё, что вы там обнаружили и проваливайте! — ученики секты приняли боевые стойки.

Тигра стошнило огрызками огурцов.

— Вот, мне не жалко — Шишига ткнул двадцатисантиметровым когтем в тягучую лужу.

Серёга повторил жест доброй воли тигра и, вытирая рот, обратился к Мэн Хао:

— Слышь, трансвестит, мясная фрикаделька ещё на месте?

Тонкое лицо исказила гримаса гнева, а белая и гладкая, будто нефрит, кожа пошла пятнами. Густые, чёрные ресницы трепетали на прищуриных глазах, тонкие брови изогнулись будто драконы, а длинные, блестящие чёрные волосы развевались от нарастающего ветра. Как посмели эти черви, чья культивация настолько низка, что древняя техника «Око мудреца» говорит о том, что перед Мэн Хао обычные люди и звери, говорить с ним в таком тоне?! Да, вообще, говорить! Даже смотреть, как посмели? И что за фрикаделька?

— Блядь, пиздец игнор... Алька, если я в такие же тряпки наряжусь, то меня будут уважать? — Серёга показал пальцем на Мэн Хао и повернул голову к Алане.

— Сейчас проверим...

Никто из секты Кровавой Луна не понял, что же произошло дальше – прозвучал резкий звуковой удар, как от кнута, и вот, гений секты стоит в одной набедренной повязке, а голая женщина в цепях протягивает голому рыжему мужику халат, который был изготовлен лучшими мастерами из редчайшего полотна, которое ткали сотню лет из паутины ледяных пауков.

— Ой, баба дура... — Серёга пытался сфокусировать укоряющий взгляд на Алане — На кой хуй мне обноски с чужого плеча? Да и на размер посмотри! Он же тощий как швабра...

— Упс, прости шеф... — Алана осознала свою ошибку и бросила легендарное тряпье обратно – к ногам Мэн Хао.

— Бля, что то в падлу тащится до города... Ау, авиация, на вылет!

— Так точно, командир! — Макс, не меняя положения «на спине», раскинул крылья и на жопной тяге осуществил вертикальный взлёт.

Культиваторы такого не видели никогда! С вырывающимся из под хвоста, потоком реактивного огня, легендарный феникс взлетел над практиками, сделал бочку, две мёртвые петли, а потом взмыл в высь. Через миг он шмякнулся оттуда в штопоре и его протащило по земле – оставляя глубокую борозду в скальной породе и, наконец, он унесся в даль, пробив дыру в кромке кратера.

Послышался громкий хлопок перехода на гиперзвук:

— Низко пошёл... К дождю... — в абсолютной тишине слова слесаря прозвучали как гром и все практики повернули к нему огромные, как блюдца глаза.

А зря! Минуты не прошло, как огромная, круглая тень закрыла солнце и все культиваторы перевели, не успевшие принять нормальный размер, глаза вверх. Их глаза распахнулись ещё шире и теперь дно кратера стало похоже на станцию наблюдения за небом, с огромными, белыми спутниковыми тарелками на дне.

Такого, «Око Мудреца» не видело никогда! Гигантский монстр, божественной ступени, был освежёван заживо встречным потоком ветра. Он упирался мириадами щупалец в края кратера, а сверху поднимался гигантский столб белого пламени, который пытался пропихнуть монстра вниз.

— Жить захочешь, не так раскорячишься... — прокомментировал сложившуюся ситуацию Серёга и скомандовал: — Шестьдесят шестой, оказать поддержку авиации!

— Есть! — Шишига вскочил на подгибающиеся лапы.

Он прикрыл один глаз, чтобы картинка не двоилась и издал оглушающий рык – молния, толщиной метров пять, вырвалась из пасти тигра и, совершив движение по кругу, спалила все щупальца, которыми упирался монстр.

Истекающий кровью и панически крякающий монстр рухнул недалеко от входа в цитадель, а с него кубарем скатился Макс и растянулся на земле.

— Отдел снабжения, доставить мясное довольствие в расположении части! — отдал распоряжение Серёга, наблюдая как феникс и тигр подползают ко входу

— Слушаюсь!

— Возвращаемся на базу, всем объявляю благодарность!

— Ура! — крикнули ползущие звери и поползли быстрее.

Тем временем цепь соскользнула с тела женщины и, отставив ту нагишом, опутала гигантского монстра. Алана вошла в цитадель вслед за остальными, а цепь тянула упирающегося и уже перешедшего на визг божественного монстра.

Последним, в черноте прохода, скрылось единственное уцелевшее щупальце – столько боли, страха и обречённости было в голубых свинячих глазах, что практики невольно поёжились, а оборваное, захлопнувнувшимся проходом, жалобное «кря» заставило всех вздрогнуть.

Капля пота скатилась по виску Мэн Хао, а черепаха обосралась...

Свиношар, как ласково называл его Серёга – поглаживая куски мяса на импровизированных шампурах, весело шкварчал над огромной жаровней, где тлели угли прогоревших деревьев.

Лес они нашли в одном из складов и не какой-то там склад древесины, а самый настоящий живой, пока ещё, лес с травой и кустами. Этот парк был размером километр на километр, но в нем не было ни одного живого существа, если не считать Серёги с собутыльниками и вездесущих огурцов, которые в панике разбегались от Аланы и охота на них стала весьма оригинальным развлечением.

Вообще, они праздновали день рождения Аланы уже третью неделю, хотя, если точнее – это был день воскрешения из мёртвых сорокатысячелетней бабки при помощи тонны спирта, пьяного слесаря и одного глазастого огурца, который сожрал оболочку сферы, удерживающей осколок ядра с куском души. Дальше дело было за малым – собрать ещё одно ядро-насос, но поменьше и накачать Алану духовной энергией, то бишь спиртом, для создания материального тела.

Максу тоже модернизировали внутренний мир, подведя энергопровод от насоса, напрямую к точке Ж, откуда он и выпускал «реактивную струю». В связи с тем, что феникс оказался конченым мазохистом, Серёга работал напрямую с живым ядром, что было легче слесарю и приятнее фениксу.

В целом и общем – они торчали внутри цитадели, не просыхая, уже больше месяца, но так и не обошли все помещения. К огурцам у всех выработался иммунитет и их жрали на ходу, в результате чего, все стали видеть временные потоки, получили возможность открывать все двери цитадели, а Алана настолько увлеклась культивированием огуречной диеты, что легко ускоряла собственное время в дохулиард раз и передвигаясь мгновенно – для стороннего наблюдателя.

Уровень культивации команды был настолько трансцендентным, что они даже не пытались классифицировать её, однако был и минус – полная сила алкокультиваторов раскрывалась только тогда, когда они были в дрова, что накладывало ряд ограничений на использование силы и сужало круг общения по интересам.

Исключением был Серёга. Максимум, на что он был способен, так это поднять килограмм пятьсот на плечи, повисеть духом – пока его тело восстанавливается от повреждений, не совместимых с жизнью, да перекраивать ядра в море сознания используя станочный парк, который он научился перетаскивать. Единственным его неоспоримым преимуществом была возможность удержания безграничного количества духовной энергии без вреда для себя и его использовали как заправочную станцию, а цепь Аланы как шланг.

Собственно, Серёгины характеристики выяснили только тогда, когда он упал в яму мясорубки, пытаясь посрать туда. Древняя шофёрская мудрость гласила о том, что: «— Был бы трезвый – был бы мёртвый.» и команда слесаря сообразила выковарять кусочек, то ли уха, то ли яйца из валов и ждать пока из этого "вырастет" новый шеф.

Новый шеф вырос за сутки – трезвый и злой. Он схватил полутонного, ржущего тигра и швырнул в мясорубку – если бы полосатый коврик не заблевал край ямы, то Серёга туда и не свалился бы...

Шишига отрастал из куска щеки с усами два дня. Как объяснила Алана, на примере отрубленных кусков, стонущего от удовольствия феникса – такую способность они обрели благодаря огурцам. Душа, каким-то образом, жила вне времени и это означало фактическое бессмертие, но при условии наличия живой ткани, из которой можно отрасти. А учитывая связь между душой и телом – когда из моря сознания поступала духовная энергия к телу, то время жизни клеток ограничивалось лишь объёмом накопленной духовной энергии.