Но сломанная кисть уже не успеет распухнуть.

Лик вцепился тавру в волосы и вжал его голову в землю. А в правой руке невриец держал акинак. И примерялся, как получше кончить мятежника одним ударом.

– Чтобы тебе нигде не найти места!– изрыгнул тавр,– Чтобы ты всю жизнь был изгнанником!..

– И тебе увидеть счастливые пастбища,– отозвался Лик. А потом одним ударом вогнал акинак в трепещущее горло врага.

Кадуит распахнул губы, попытался напоследок что-то возразить – но вместо слов изо рта хлынул кровавый фонтан.

Голову Кадуита закопали в роще. Там, между деревьев, возвышался огромный, доходящий Лику до пояса, муравейник.

Голову опустили прямо внутрь, лицом вниз, и закидали песком и сосновыми иглами. Когда муравьи съедят мозг и плоть, из неё получится отличная чаша. На пирах такую можно по кругу пускать, – и хвалиться числом убитых врагов.

Два дня прошли в ожидании.

Следующее важное событие случилось, когда юные скифы собирались поесть. Выглядели они нерадостно. Уже пятый день подряд они варили на обед похлёбку из дикого лука и трав и закусывали жаренными тушканчиками.

К счастью стратег Евдокс послал им с Ихневмоном кувшинчик уксуса. Так что похлёбку можно было не только сварить, но и съесть.

Город отгородился от них высокими стенами. А рядом, за лесами, собиралась в степи армия царских скифов. Лик не был врагом своему народу. Но армией командовал царь Палак. Поэтому Лик был им врагом. Или, по крайней мере, той части народа, что служит в царской гвардии.

Конечно, Лик выиграл бой с Кадуитом. Но против царской гвардии, когда она в конном строю, с таврами не пойдёшь – уничтожат. Даже в волчьем виде ничего не получится.

А войну с Палаком он должен выиграть. Он не зря давал клятву… Но пока надо хотя бы победить голод.

Перед едой Лик, как командир отряда, поднёс котёл с чёрным супом Луне. Даже сейчас, под ярким полуденным небом, он слышал зов богини Меспеллы.

Он произнёс ритуальные слова и почувствовал загривком, что Луна наливается силой.

Ещё совсем недавно она была просто юным тонким серпом. Но ночь за ночью она росла, наполняясь холодной серебряной силой.

Скоро Могучая Луна станет круглой, как серебряный поднос, на котором царю подносят кубок с первым вином. Метаморфозу будет не остановить. Четыре ночи подряд и он, и тавры, и все остальные оборотни-терионы будут превращаться в волков.

Конечно, волк тоже может постоять за себя… но всё равно, в волчьем виде не повоюешь. Лагерь придётся сворачивать.

– Если через два дня нас не наймут – уходим обратно в Крабовую Бухту,– сказал Лик,– Нам не найти здесь победы.

И все начали есть.

За едой начались и обычные разговоры. Маес лежал, глядя в огонь очага. Воспоминания о детстве в Меотийском царстве накрыли бывшего гладиатора с головой.

– Лука бы поесть,– произнёс он, глядя в огонь,– У нас в Пантикапее на огорода лук выращивают. У него клубни крупные, вот такие. И они такие сладкие, что можно есть просто так, не варёным. Им в Херсонесе тоже торгуют, но в Пантикапее он просто так на каждом огороде растёт. Это особенный сорт, его даже в Атены везут. Когда ешь такой лук, всё как-то по-другому видишь.

Лик тоже тосковал по городской еде. Особенно по пшеничным лепёшкам. Они пышные и сытные, совсем не такие, как из овса или проса. А пекут пшеничные лепёшки из специальных зёрен, перемолотых каменными колёсами. Эти колёса называются по-гераклейски милопетрами, а на скифском языке для них и слова до сих пор нет.

А ведь такие колёса – очень удачное приспособление. Надо будет раздобыть парочку.

Конечно, пшеничные поля в Таврии большая редкость, но всегда можно выменять зерно на сыр и вино. Или просто отобрать силой, если жадина не желает меняться…

Нет, отбирать силой нельзя. Лику и его дружине нужны друзья – в каждом городе, каждом племени, каждом пастбище. Без союзников им эту войну не выиграть.

– Я думаю, нам надо лучше вооружиться,– рассуждал на другой стороне костра пятнадцатилетний Савлий,– Вы все видели их стражников. Копья держат кое-как, даже не метнёшь из такого положения. Но доспехи – из меди и бронзы. Вот и чувствуют себя неуязвимыми, думают, что мы им не нужны.

Как и положено неопытному воину, он боготворил оружие.

– Сколько бы оружия у нас не было, горожане на союз не пойдут,– ответил Лик,– Они нас боятся. И чем лучше у нас идут дела, тем больше они нас боятся.

– Если мы будем во всеоружии, они не рискнут нам отказать,– предположил Савлий,– И вообще, вооружаться – полезно. Все хотят дружить с великими воителями.

Невриец в ответ повернулся к мешку с трофеями и выложил перед собой трофейные акинаки.

– Эти два меча добыты в бою,– напомнил Лик,– Два боя – два акинака. Две смерти – два акинака. Вы представляете, сколько народу мне придётся поубивать, чтобы как следует вооружить наш отряд? И те, с кем мне предстоит биться – они будут не простые бойцы. Это будут бойцы достаточно богатые, чтобы носить меч.

– Да,– сказал Маес,– Без поддержки в городе вы ничего не добьёмся… В Крабовой бухте мы добыли только оружие караульных. Серьёзное сражение им не выиграть.

– Так отдай акинаки нам!– крикнул Дандалид.

– Да, давай!– присоединился второй из близнецов,– Мы вместо вас посражаемся! Вы сражались, вы побеждали, вы теперь отдохнуть должны. Мы тоже хотим со временем стать героями.

Лик почти рассмеялся. Надо же, какие они смелые и наивные.

Неужели он тоже таким когда-то был?

Лик подумал ещё и в конце концов сознался сам себе – был. Три года назад. Ему тоже было тринадцать. И он не представлял, как можно просто так ждать ещё один целый бессмысленный год. Лик мечтал как можно скорее поступить на службу царя Палака – того самого Палака, с которым теперь воевал.

– Когда нас убьют, можете забрать их себе,– улыбнулся Лик.

– А что достанется нам?– поинтересовался Савлий,– Нам, кто никому не близнец?

– Вам достанется всё трофейное оружие,– ответил невриец,– Бой, в котором меня убьют, будет для этого достаточно большим. Или мы не герои?

– А если нас тоже убьют в том бою?– не унимался Савлий.

– Тем лучше. Мёртвым оружие ни к чему. Мы победим,– Лик обвёл свой небольшой отряд суровым взором,– или погибнем.

– Победим!– Савлий вскинул руки. Юные ликантропы поддержали его грозными криками.

И только Лик заметил – что-то не так.

Маес пропал! Возле костра больше не было бывшего гладиатора.

Куда же делся друг Маес?

Лик присмотрелся внимательней. Нет его у костра, нет и за голыми плечами соратников. Ушёл, непонятно куда.

Лик поднялся и отправился на поиски.

Ритуальная часть закончилась, так что на уход вожака никто не обратил внимания. Мало ли что. Вдруг ему в кусты захотелось – и он пошёл искать удобные кусты.

Холм пришёл ему на помощь. Стоило Лику подойти к спуску – и он увидел высоченного Маеса.

Тот шагал по едва заметной тропинке в сторону города.

Что за дела? Он что, решил в одиночку захватить Калимену?

Лик бросился догонять. И по дороге лихорадочно соображал.

В принципе, такое случалось. Конечно, ему рассказывали, некий Макатик с берегов Итиля однажды самолично захватил целый город гиперборейцев. Причём сделал это совершенно голым, а из оружия у него был лишь меч.

Маес шёл одетым, однако и без меча. Так что шансов у него всё равно нет. Даже если он возьмёт меч, их не прибавится.

В конце концов, кто знает, насколько грозным был этот Макатик? Особенно в раздетом виде…

Лик догнал друга почти на половине дороги.

– Что ты собираешься устроить?– спросил юный невриец.

– Так, по делам.

– Если ты хочешь кого-то побить, на кого-то напасть и что-то подобное,– натренированный Лик даже не запыхался,– я тебе запрещаю. Как друг – не советую, а как командир – запрещаю. Ты меня понял?