Он с трудом припоминал Кадуита. Кажется, был такой, в той самой деревеньке тавров. Молодой, дерзкий, хотел власти. Но жители деревни не пожелали себе такого старосту. Их можно понять…

Чёрная лодка ткнулась носом в прибрежную грязь. Пассажиры начали выбираться на берег, разминая ноги. Одни смотрели в сторону высоких городские стен, другие – разглядывали холм, увенчанный двумя шатрами.

Их было десять человек. Из оружия – ножи и дубинки. Ничего особенно боевого. В Таврийских горах все так ходят. Если они попытаются напасть, небольшой отряд Лика легко с ними справится.

Посланница тоже их заметила. Она ожидала, придерживая коня за уздцы. Конь переступал копытами и тоже косился в их сторону. Неужели надеялся, что у них есть сахар?

Интересно, что здесь забыл Кадуит? Или он в последний момент понадеялся на богатую добычу? Это, конечно, глупость, но мало ли глупостей делают люди вроде него.

Всё равно он принёс только лишние заботы. Даже если его отряд присоединится, подкрепление будет слабым, а еды станет нужно в два раза больше.

Кадуит и его спутники остановился у подножия холма. Было заметно, с какой насмешкой он смотрит на отряд неврийца.

– Зачем ты пришёл, Кадуит?– спросил Лик.

Тавр усмехнулся.

– Чтобы драться с тобой, волк!

Лик удивился.

– Зачем? В деревне что, подраться не с кем?

– Постойте!– вдруг раздался голос посланницы.

Обе рыжие головы повернулись в её сторону. Девушка шла к ним, захватив в собой колчан.

– Что ещё?– нетерпеливо спросил Кадуит.

– Прежде, чем будете драться, Кадуит, позвольте мне вручить вам послание.

– Ещё одно?– опять удивился Лик.

– Да. Царь Палак прислал два письма. Одно Лику, другое Кадуиту.

Она достала ещё один свиток и развернула и его. Потом встала так, чтобы солнце не било в глаза.

И все, кто собрался, могли услышать, что она читает.

Вождь Палак, Скифии Киммерийской повелитель, богатой конскими пастбищами, прославленному Кадуиту с Таврийских гор радоваться желает!

Дошло до нас, что ты смел в бою и рачителен в мире. И даже вступил в борьбу с грозным Ликом Неврийцем, когда он вторгся в твой город. Потому я желал бы увидеть тебя на моей службе. Задумал я дать тебе власть над всей землёй Таврийской вокруг Крабовой Бухты и далее по ущельям как царскому наместнику. А в знак моей дружбы и восхищения прими от меня меч-акинак, выкованный в лучшей моей кузнице личным моим кузнецом. Ожидаю тебя в Неаполе, который скифы называют Новой Столицей. А на тот случай, если не окажется меня в Неаполе, когда ты приедешь, я велел слугам, чтобы они приняли тебя достойно и ты ни в чём не имел недостатка.

Девушка достала из того же колчана короткий скифский меч-акинак, в пушистых ножнах из шкур мехом наружу. А затем вручила Кадуиту.

Все смотрели, не отводя глаз. Ещё бы! Возможно ли спокойно смотреть на грозное оружие?

Акинак был славный. Совсем новый, он отливал благородной бронзовой зеленью. Рукоять украшена ковкой звериного стиля, и кажется, что по рукояти ползёт лев. Это было оружие, достойное могучего воина.

– Палак, как вижу, завёл удивительные обычаи,– произнёс Лик,– Первый раз слышу, чтобы человек дарил то, что ему не принадлежит.

– Ну, акинак-то его,– заметил Кадуит,– Смотри, волк, внимательно смотри! Я тоже теперь с мечом!

– Но мой добыт в бою,– был ответ,– А твой – засунуть хорошо бы в зад дарителю.

– Ты добыл свой меч в бою с прежним старостой нашей деревни?

– Именно так.

Кадуит усмехнулся и вдруг выставил акинак в сторону Лика.

– А теперь я тебя вызываю на бой!– произнёс тавр.

– Что?

– Как ты вызвал прежнего старосту, так и я вызываю тебя.

– Это он меня вызвал,– напомнил Лик.

– А тебя вызываю я!– крикнул Кадуит так громко, что у Лика чуть уши не заложило.

Лик усмехнулся и повернулся к соратникам. Он уже хотел пошутить по поводу дерзости неудачников. Но увидел, как они смотрят на произошедшее и насмешка застряла в его глотке.

Конечно, они совсем ещё мальчишки. Да и он не взрослый. Но это выражение ни с чем не спутаешь.

И близнецы, и Савлий, и – нечего скромничать! – Маес, и все остальные хотели увидеть битву. Того же хотели спутники Кадуита. Они хотели увидеть, как далеко готов зайти их вожак. Они хотели увидеть сражение. Они хотели крови.

Крови врага. Или крови вожака, если он окажется недостойным.

Только Ихневмон, не привыкший к скифским нравами, переводил взгляд с Лика на Кадуита и обратно. Он не знал, что сейчас будет. Слишком неопытный, чтобы опознать очевидное.

Смотреть на них было невыносимо. И Лик повернулся в другую сторону, к посланнице степного царя.

Девушка уже оседлала коня. Лик вспомнил, что так и не спросил её имени.

– Погоди, дева с царским флагом, не уезжай,– произнёс он,– Ты должна кое-что посмотреть.

– Посмотрю, если это не займёт много времени,– лицо посланницы оставалось каменным.

Лик повернулся в другую сторону, где стояли мятежные тавры.

– Ты просил меня о поединке, Кадуит,– произнёс он,– Я был вынужден заставить тебя ждать. Сам видишь – дипломатия отнимает массу времени. Но теперь я свободен и хочу говорить. Слушайте все! Я принимаю вызов! Я буду драться с Кадуитом на поединке! Палак дал ему Таврию – а я её заберу. И если кому есть, что сказать, пусть скажет это сейчас. Когда мы скрепим это кровью, говорить будет поздно.

Ихневмону было, что сказать. И он даже зажал рот руками, чтобы случайно не влезть со своими советами в скифскую распрю.

Конечно, это было нелепо. Скифы сошлись в смертельной битве, чтобы делить то, чем всё равно не владеют. Как в той комедии, где чайки воевали с ласточками за воздушный город Тучекукуевск. Кто бы ни победил, Таврия останется предоставлена себе самой, как это было со времён киммерийских.

И пускай они говорят, что дерутся за власть над таврийской землёй – сами знают, что это неправда. Эти юные дерзкие скифы дерутся за власть саму по себе. Чтобы соратники уважали.

Будет скверно, если Лика убьют. Но вмешиваться не следует. Это их дело и невриец сам его выбрал. Скифы – вольные варвары, вот пусть и решают между собой.

Но если я смогу в последний момент ударить в спину этому Кадуиту, – я это сделаю,– подумал Ихневмон,– Я – не скиф, и мне их степные обычаи до воронов. Лик – мне друг, а я друзей ради обычаев не бросаю.

Он не очень хорошо представлял, как и чем собирается бить в спину. Но от одного решения на душе стало так светло, что Ихневмон даже заулыбался.

– Прекрасно, волк!– Кадуит почти рассмеялся.– Прекрасно! Спасибо, что позволишь мне тебя убить.

– Ты пришёл победить, а не убивать,– напомнил Лик,– Но у тебя акинак. И у меня акинак. Оружие смертоносное, я проверял. Мой уже напился крови. И это оружие не оставляет выбора. Если сошлись двое с акинаками, и один из бойцов неумел, он будет мёртв. Но если умелы оба, то и мертвы окажутся оба. А если ты будешь мёртв, Кадуит, то не сможешь и править всеми теми угодьями, что подарил тебе царь Палак.

– Ты говоришь разумно, волк. Так что сдавайся и позволь мне править. А ты уйдёшь живым, вместе со своей сворой.

– ….Поэтому я предлагаю драться на шестах,– Лик кивнул Маесу и тот отправился в шатёр,– Оружие знаменитое, древнее, практичное. Победитель получит несколько синяков и Крабовую Бухту, проигравшему в худшем случае придётся лечить рёбра.

– С радостью, волк, с радостью.

– А ты что, не терион что-ли?– осведомился Лик.

– Нет. Я не принадлежу к вашему отродью.

– Смотрите на него, смотрите,– Лик повернулся к соратникам,– Вот так и выглядит чванство человеческой породы. Мало того, что он не умеет чтить обычаи предков или превращаться в волка. Так он ещё осмеливается этим гордиться!