Вдавив газ, я доехала до конца улицы и свернула на главную дорогу. Пока мчалась до отеля, сердце чуть не выскочило из груди. Припарковавшись, я вбежала в вестибюль. Администратор с улыбкой посмотрела на меня, желая, очевидно, пожелать доброго вечера, но я опрометью ворвалась в лифт. Некогда. Добежав до двери, я вытащила ключ-карту и провела ею, распахнув дверь.

В номере никого не было. Я стояла, тяжело дыша и обливаясь потом, и ничего не понимала. Где он?

Я огляделась по сторонам в поисках записки или хоть какого-то признака, что он сюда заходил. Ничего. Я обессиленно рухнула в кресло. Может, мы разминулись у его дома и он вот-вот подъедет?

Я прошла в ванную и посмотрелась в зеркало. Лицо вспотело, волосы растрепаны. Если Гарри меня сейчас увидит, он в ужасе отшатнется. Я прижала к лицу смоченное холодной водой полотенце.

Он не приехал ни в тот вечер, ни на следующий день. А я все ждала, не выходя из номера, чтобы не пропустить его. Ходила по комнате, считая шаги. Пыталась смотреть телевизор, листала каналы, перескакивая с фильма на реалити-шоу и обратно, пытаясь отвлечься от осознания того факта, что осталась одна.

Я все еще на что-то надеялась и говорила себе, что должна хорошо выглядеть, когда он приедет. Красилась, укладывала волосы, надевала лучшую одежду. Но в глубине души уже знала: он не появится. К вечеру воскресенья я совсем пала духом, и мое лицо, несмотря на косметику, выглядело удручающе.

В понедельник утром я хотела только одного: увидеть Гарри. Я по-прежнему верила в него и думала, что ему помешали приехать непредвиденные обстоятельства. Мы встретимся, и все разъяснится.

Прошлой ночью я не задернула шторы, чтобы не проспать, и уже в пять часов утра меня разбудили первые лучи солнца. Вскочив с кровати, я приняла душ, высушила волосы и погладила платье. К шести я сидела у окна, с нетерпением ожидая Гарри, уверенная, что он приедет в отель до работы и все объяснит. В офисе мы не сможем спокойно поговорить, пока Сара не уедет забирать детей, а разговор слишком серьезный, чтобы довериться переписке.

Я попыталась вспомнить, назначены ли на сегодня у Гарри какие-либо встречи, но, работая последнюю неделю на автопилоте, не обращала внимания на его расписание. Ладно, хотя бы увидимся. И я буду знать, что он жив и здоров. И спрошу, когда же мы будем вместе.

Потом я сообразила, что из-за утреннего часа пик Гарри не успеет приехать в отель, поговорить со мной и добраться до работы. В семь часов я взяла пиджак и сумку, вышла из номера и спустилась в холл. Проходя мимо стойки, я поинтересовалась, нет ли для меня сообщений. Не было. Я не выпускала телефон из рук, но он был нем, как могила. Перед выходом из номера я воткнула под зеркало записку на случай появления Гарри: «Звони в любое время. Люблю, целую». И приписала свой номер, хотя он клялся, что помнит его наизусть.

Машины Гарри на полупустой парковке не оказалось. Я посмотрела на часы. Обычно в такое время он уже был на работе. Сходя с ума от беспокойства, я сделала пару кругов по стоянке и поставила машину подальше от остальных, чтобы никто не увидел, что она забита вещами.

Заметив впереди Сару, я прибавила шагу, и мы вошли в здание вместе.

– Как провела выходные? – спросила она.

Конечно, Сара не знала о моей связи с Гарри. Никто не знал.

– Нормально.

Я старалась, чтобы мой голос звучал бодро, вспоминая, как сидела в четырех стенах, ожидая щелчка двери или телефонного звонка. Хоть чего-нибудь, только бы понять, что, черт возьми, происходит.

– Если честно, скучно, – добавила я.

– Скучно? – Она посмотрела на меня, как на сумасшедшую.

Я заставила себя рассмеяться. С вечера пятницы я ни с кем не разговаривала, кроме администратора в отеле, и чувствовала потребность выговориться, но не могла поделиться своими секретами с Сарой. Я повесила на шею бейджик и поспешила за подругой. Она приложила карточку, дождалась зеленого света и прошла через турникет. Я приложила свою. Загорелся красный. Еще раз – то же самое.

– Дэнни, – окликнула я охранника, – у меня что-то с пропуском! Можешь меня пропустить? Я сделаю новый, как только поднимусь.

Дэнни подошел ко мне. Как всегда вежливый, он почему-то не улыбался.

– Отойдите, пожалуйста, миссис Дин.

Я застыла на месте. Миссис Дин? Мы всегда общались на «ты». Я машинально отошла в сторону, за мной начала собираться очередь. Дэнни указал на ряд стульев для посетителей сбоку от входа.

– Присядьте, пожалуйста.

Сара ждала меня на другой стороне.

– Иди! – крикнула я ей. – Я тебя догоню!

– Ладно, сварю пока кофе, – кивнула она.

Я села и стала ждать, не понимая, в чем дело. Дэнни куда-то исчез. Может, пошел за новой карточкой? В этот момент я увидела Марка из отдела продаж. Он тащил к турникету огромную коробку. Второй охранник приложил свою карточку, чтобы пропустить Марка. Я подошла к турникету.

– Можно, я пройду с ним? Я сделаю карточку, как только поднимусь.

– Извините, – сказал охранник, избегая моего взгляда. – Вам лучше дождаться Дэнни.

Я медленно вернулась к стульям и просидела еще пять минут. Коллеги здоровались со мной кивком или взмахом руки и спешили на рабочие места. Ассистентки двух других директоров с любопытством посмотрели на меня.

– Скоро буду, – с улыбкой сказала я.

В этот момент из открывшегося лифта вышла директор по персоналу Элинор Джонс. Стайка молоденьких секретарш вытянулась по стойке «смирно», одна из девушек бросила судорожный взгляд на часы и с облегчением убедилась, что не опоздала. Элинор слыла ярой поборницей дисциплины. Сейчас она держала в руках большую картонную коробку. Я не сразу поняла, что Элинор направляется ко мне.

Мой желудок скрутился в тугой узел. Я хотела встать и поздороваться, но не смогла: ноги не слушались. Она села рядом, красная от смущения.

– Извини, Руби, – сказала она и протянула мне коробку.

Там лежали вещи из ящиков моего стола. Косметика. Свитер. Расческа. Таблетки от головной боли. Я поморщилась – где-то там и мои противозачаточные. А сверху – конверт с моим именем.

– Твой контракт расторгнут.

Разговор получился коротким. Не успела я спросить, за что меня уволили, как Элинор меня перебила:

– Ты не проработала у нас двух лет. По закону мы не обязаны предоставлять такую информацию. Уверена, что причина тебе известна. Думаю, не стоит обсуждать ее здесь, согласна?

Проходившие мимо сотрудники бросали на нас любопытные взгляды. Я покраснела. Как она узнала о нашем романе?

– Вы не имеете права меня увольнять, я ни в чем не виновата!

Элинор выглядела так, будто с трудом сдерживалась, чтобы не сказать большего, но лишь повторила:

– Согласно правилам, на протяжении первых двух лет компания может уволить работника в любое время без объяснения причин. Ты работаешь всего восемнадцать месяцев.

– Но…

Она встала, показывая, что разговор окончен, и прикоснулась к конверту.

– Я написала тебе небольшую рекомендацию. Там чек за текущий месяц, компенсация и отпускные.

Я тоже поднялась, не зная, что и сказать. Элинор сунула мне коробку и указала на выход. Заметив ее, опаздывающие прибавили шагу.

Я видела, что ей страшно хочется догнать их и напомнить, что приходить на работу следует вовремя, но вместо этого она стояла в дверях, провожая меня взглядом.

Я выехала с парковки, дрожа от злости. Меня еще никогда в жизни не увольняли. Я хорошо делала свою работу и за полтора года не пропустила ни одного дня, хотя, стыдно признать, это было только из-за Гарри. Проехав пару километров, я остановилась на стоянке супермаркета, достала телефон и набрала его номер, хотя обещала не звонить, пока он с Эммой.

– Привет, – тут же ответил он.

Мое сердце бешено колотилось.