Я повернулась к Джилл:

– По-моему, лучше, чем предыдущие, да?

– Да, конечно, – рассеянно сказала она, не отрываясь от телефона.

Я окинула взглядом старенький диван и слегка облупившиеся стены. Ничего, с этим я разберусь. Окна спальни выходили на тихую боковую улицу; в комнате могли поместиться все мои сумки и коробки. Увидев новый, все еще в упаковке, матрас на кровати, я облегченно вздохнула.

– Когда можно заезжать?

– Если все устраивает, можно въезжать в четверг. Я вернусь в офис, позвоню хозяйке, подготовлю контракт и отправлю вам по электронной почте сегодня в течение дня.

– Договорились, – сказала я.

В четверг утром я спустилась к стойке регистрации с вещами, чтобы оплатить счет. Я хотела получить ключи от квартиры, как только откроется агентство.

Я протянула кредитку.

– Все в порядке, миссис Шеридан, – сыпанула соли мне на рану администратор. – Мистер Шеридан оплатил номер.

Сердце бешено заколотилось.

– Он здесь?

Женщина удивленно посмотрела на меня.

– Нет, он заплатил при бронировании. Вы с ним не виделись?

Покраснев до корней волос, я забормотала что-то о непредвиденной задержке и протянула ей кредитку.

– За обслуживание в номере я заплачу сама.

Не хватало, чтобы Гарри получил счет и узнал, сколько спиртного я выпила и каким количеством сладостей заедала горе по поводу его отсутствия.

Я вспомнила день, когда он бронировал номер на сайте.

– Ты точно согласна, Руби? Не передумаешь?

– Ни за что, – ответила я.

– Обещаешь?

– Обещаю. Что бы ни случилось.

– Я тоже.

Просияв, он ввел данные карточки и поцеловал меня.

В ту пятницу, уезжая с работы, я свято верила, что уже вечером мы будем вместе. Когда я выходила, Гарри мне улыбнулся. Это не давало мне покоя. Зачем было так мило со мной общаться, если он собирался меня бросить? Он знал, что я ради него уйду из дома, и знал, что не приедет. Такое невозможно простить. И тут я вспомнила о его беременной жене. Эмма спокойно сидела дома, ничего не подозревая, не зная, что мужчина, который стал отцом ее ребенка, пообещал другой женщине уйти к ней. Она тоже в нем ошиблась…

Я припарковалась перед своим новым домом. Теперь он казался гораздо менее привлекательным: облупившаяся краска, старые деревянные рамы. На полу в коридоре валялись рекламные буклеты и конверты со счетами, оставшимися от предыдущего жильца.

Я распахнула входную дверь и в несколько приемов перенесла вещи из машины в коридор, а уже потом в квартиру. Первым делом я открыла все окна. Снизу доносилась болтовня покупателей. Как ни странно, это успокаивало. Как будто я не одна. Я решила попозже спуститься в магазин, познакомиться и заодно купить цветов в гостиную. Мне уже много лет не приходилось принимать во внимание соседей. Хотя Оливер жил рядом с нами, дома стояли не настолько близко, чтобы мы могли побеспокоить друг друга. Здесь будет по-другому.

Осмотревшись, я поняла, что взяла с собой слишком мало вещей. Но ведь мы с Гарри собирались начать новую жизнь. Вдвоем, с чистого листа. Планировали выбирать все необходимое вместе, чтобы ничто не напоминало о прошлой жизни. Я только сейчас поняла, как это глупо. Можно подумать, настольная лампа или книжный шкаф напомнят тебе супруга, а без них он улетучится из твоей памяти без следа.

Я прошла в кухню, чтобы выпить чаю, а уже потом раскладывать вещи. Но в кухне было пусто. Сначала надо купить чайник и чашки, и ложки в придачу. Я вспомнила кухню в доме – миксеры, блендеры, столовое серебро, всевозможные моющие средства в шкафчике под раковиной, аккуратно сложенные в буфете полотенца и салфетки, блестящие кастрюли, наборы ножей на все случаи жизни, кулинарные книги… и моя любимая коллекция фарфора, которую я собирала все эти годы! Самые счастливые дни семейной жизни я провела в кухне, наедине с собой.

Эта убогая квартирка настолько не соответствовала моим мечтам о прекрасной новой жизни, что мозг отказывался принимать реальность. Я сейчас должна быть с Гарри: выбирать жилье, переезжать с ним в новую квартиру, нежиться на роскошной новой кровати. Пересмотрев тысячи вариантов, мы даже выбрали, какую купим. Гарри пообещал заказать ее, как только определимся с жильем. Я сцепила зубы. Я знала, что у него все хорошо, где бы он ни был. Если верить Саре, они уехали в отпуск. Валяются на пляже. Наверное, Эмма загорает в шезлонге, а Гарри плавает и радуется, что от меня избавился. Потом он выйдет из воды и стряхнет холодные брызги на разгоряченное тело жены. Она шутливо закричит, а Гарри возьмет ее за руку и уведет в номер.

Я вздрогнула. Он говорил, что давно не спит с женой, и я верила. Какая же я была идиотка. Признайся я кому-нибудь из друзей, что у нас роман, они бы сказали, что Гарри ведет двойную игру, а когда наступит время выбирать, пойдет по пути наименьшего сопротивления. Я понимала, что это правда, но когда вспоминала его лицо во время нашего последнего разговора, вновь начинала сомневаться. Он улыбался и выглядел таким счастливым… надежным, достойным доверия… Хотя это не совсем подходящее определение для мужчины, обманывающего жену.

Я пошла в ванную и умылась холодной водой. Сейчас мне нельзя было раскисать. Я хотела уйти от Тома, годами мечтала. Ушла. Теперь надо строить свою жизнь, а не думать, как бы все могло сложиться.

Первое, что сделала, – сходила в супермаркет за чистящими средствами и кое-какой кухонной утварью, чтобы можно было готовить еду. Я не собиралась брать эти вещи в новый дом, так что ограничилась только самым необходимым: вилка, нож, ложка, тарелка, кастрюля, миска для салата.

Все шло нормально, пока я не начала покупать продукты. Машинально положив в тележку пачку мюсли, я вдруг застыла на месте, не отрывая от нее взгляда. Люди протискивались мимо меня, и я перешла в другой, более спокойный проход. Неожиданно я поняла, что ем этот вид мюсли – с разными орехами, изюмом и сухофруктами – уже несколько лет. И они мне никогда не нравились – мелкие, слишком сладкие. Но Тому они нравились, и он говорил, что нет смысла покупать одновременно две разные упаковки. А всякий раз, когда я предлагала попробовать другие, у Тома портилось настроение. Уму непостижимо, почему я это терпела? Я вернулась к полке с хлопьями. Какие выбрать? Что я на самом деле люблю? От напряжения заболела голова. Я не знала, что люблю, потому что это никого не интересовало.

Все выбирал Том. И, надо отдать ему должное, почти никогда не ошибался. Я знала, что у него хороший вкус. Но иногда хочется выбрать хоть что-то самой, правда? Когда я жила с родителями, все решала мама. Мы с сестрой быстро усвоили нехитрый урок: не спорь с мамой, иначе пожалеешь. В восемнадцать лет Фиона сбежала в Австралию. А я, прожив несколько лет на свободе, встретила Тома.

Вернув коробку на полку, я пошла дальше. Обойдусь без хлопьев, куплю что-нибудь другое. То же самое повторилось в других отделах. Я понятия не имела, какой покупать хлеб, какой сыр мне нравится. Том не претендовал только на стиральный порошок и моющие средства. Меня поставило в тупик даже мыло. Такое, как всегда? А оно мне нравится? Я не знала. В глазах начали закипать слезы, и я поняла, что надо уходить. Я торопливо пошла по рядам, бросая в тележку продукты. Единственный критерий – мы с Томом такого не покупали. Я не брала ничего знакомого.

В отделе постельного белья я заметила женщину, покупавшую подушки и одеяла. Мне показалось, что у нее хороший вкус, и я решила взять то же, что и она. Мне подсказала этот трюк мама. Она советовала мне приглядеться к человеку, который, судя по его виду, знает, что делает, и поступать так же.

Дома я разобрала покупки, начиная понимать, что кое-где промахнулась. Ну и черт с ним, зато у меня полно еды. Я бросила подушки с одеялом на диван, положила на кофейный столик пару журналов и водрузила на подоконник горшок с растением из цветочного магазина внизу.