— Извращенец.

Громов повел меня в центр гостиной, поднес мою руку к губам и шумно втянул воздух носом.

Я едва не застонала. Чтобы спрятать неприличный звук, пришлось кашлянуть, одновременно пробормотав, чтобы слышал только мой новоиспеченный муж:

— Извращенец.

Он тихо засмеялся, перехватывая мою руку, привлекая за талию к себе ближе.

— Но тебе это нравится, согласись? — поддразнил меня Громов.

Заиграла какая-то знакомая музыка, и я очень легко стала двигаться с Андреем вальсовым шагом. Он вел уверенно, в спокойном темпе, поддерживая непринуждённую беседу.

— Ты можешь не отвечать, Лизи, но тебе нравится.

— Спасибо, что не заставляешь говорить «да», — откликнулась я, разворачиваясь и чуть отклоняясь.

— Говоришь или нет — тебе нравится.

— Ты помешался, Громов.

— На тебе. Немного.

— Много.

— Возможно.

Могу я вымыть руки после танца?

— Конечно, нет.

— Скотина.

— А ты прелесть. И прекрасно танцуешь.

— Ты тоже. Прекрасно танцуешь.

Андрей засмеялся.

Музыка стихла, мы остановились. Я смотрела на него, задрав голову.

— Горько, ну! — услышала я голос Алана.

— Горько, — подхватили Марьяна и Марк.

За ними все мои близкие хором стали скандировать по старой традиции. Андрей взял мое лицо в ладони и поцеловал. Это было совсем недолго и не так головокружительно, как в Кремле. Я снова почувствовала холод формальности между нами. Хотя его губы были как всегда нежными и теплыми. Поцелуй кончился быстро. Андрей кивнул гостям в знак благодарности и сделал кому-то знак.

Официанты всех обнесли шампанским. Громов моргнул, разрешая и мне взять бокал. Но вряд ли я смогу проглотить хоть каплю после его запрета.

— Спасибо всем, что приехали на наш скромный праздник. Чувствуйте себя как дома. Все фотографы остались в Кремле. Ваши пьяные выходки не попадут в завтрашние газеты.

— За невесту и жениха, — выкрикнул Клим, и все подхватили хором:

— За невесту и жениха.

Я смочила губы, снова возвращаясь к мыслям о свадьбе. Мне бы хотелось иметь фото с домашнего торжества. Но Андрей опять подчеркнул, что для нас важна лишь показуха. Стараясь уверить себя, что мне тоже плевать, я преступила с ноги на ногу и натянула на лицо фальшивую улыбку. Туфли убивали, но я пообещала себе держаться.

Домашнее торжество было немного похоже на рождественские вечеринки в доме Йорков. Только народу чуть меньше, и я была в белом. Через час Андрей заметил, что я гарцую, спросил:

— Туфли?

Я не стала лукавить, кивнула. Все на свете сейчас отдала бы за его волшебный массаж стоп. Но Андрей совершенно неуместно отправил меня к своей помощнице:

— Обратись к Карине.

— Что? — я ушам своим не поверила. — Может ты сам обратишься? Хоть сегодня мог воздержаться, Громов.

Он закатил глаза и поймал меня за локоть, объясняя на ухо:

— У Карины есть удобная обувь для тебя. Я сам ее об этом просил.

— О, — выдохнула я.

— И сегодня я точно планирую секс только с тобой, Лиза.

— Не сойти бы с ума от радости, — съязвила я.

— Не сходи, но…

Я замерла, чувствуя, что сейчас он продолжит издеваться. Так и вышло.

— Ты сменишь туфли и заглянешь в уборную, чтобы припудрить носик и еще раз смочить свои красивые пальчики.

— Андрей, — захныкала я, — нет…

— Это неправильный ответ, принцесса. Что ты должна сказать?

— Да, — выдавила я, едва проталкивая слова из горла. — Да, я сделаю.

— Умница. Иди.

И я пошла. Сначала к Карине, потом снова в уборную, где сменила туфли, отдала Верден убийственные Маноло и заперлась одна, чтобы снова трогать себя. У меня не было возможности схитрить. Громов обязательно проверит насколько сильный аромат остался на моей руке.

Он так и делал. Андрей несколько раз за вечер отправлял меня в ванную. Мне бы просто исполнить его приказ. Можно было просто коснуться влажных складок, но я все равно поглаживала себя, потому что напряжение зашкаливало. Я хотела кончить так сильно. И наверно могла бы быстро доставить себе удовольствие. Но чертов приказ Громова — без оргазма, не могла нарушить. Он обязательно бы узнал. Не знаю, как. И не знаю, что бы он сделал. Но проверять мне не хотелось.

К вечеру я чувствовала себя липким возбужденным куском похоти. Общаясь с гостями, я старалась никого не трогать и стояла не близко. Мне казалось, что все чувствуют мой запах и читают мои грязные мысли. Мы с Андреем много танцевали, и я видела в его бессовестных хитрых глазах отражение своего возбуждения.

— Никто не знает, что ты хочешь, Лиза, — утешал он меня каждый раз. — Хотя на свадьбе это нормально. Тебе пора освежиться.

— Нет, Андрей. Хватит. Сколько можно? — заныла я.

— Еще один раз. Скажи — да.

— Да, — всхлипнула я.

Он сам проводил меня в уборную. Я поняла, что кончу, если проснусь к себе еще хоть раз. Почему-то думала, что Андрей ждет меня, но за дверью никого не было. Я воспользовалась моментом и проскользнула через малую гостиную к террасе. Дверь была открыта и манила свежим воздухом теплого летнего вечера.

Я подошла к периллам и вдохнула прохладу.

— Не помешаю? — услышала я позади родной, до боли любимый голос.

Я не стала оборачиваться, просто ответила в сумерки эхом:

— Не помешаешь.

Клим подошел ко мне и встал рядом.

Клим подошел ко мне и встал рядом. Мы вместе смотрели на ухоженный ландшафт у дома Громова. Стерн первым нарушил молчание:

— Дерьмовый дом. КаслТорн лучше.

— Вот и живи там, — резко ответила я. — Можешь жениться на моем папе. Вы отличная пара.

— Не язви, бейб. Ты и так победила всех.

— Кого? — не поняла я.

— Меня, отца, даже Громова.

— Я с вами не сражалась, Клим.

— Ну конечно.

Пришлось повернуться, чтобы отчитать его за эти глупости, но он был так спокоен и доволен, что я позабыла все свои слова.

— Не спорь, Лизи. Вся твоя жизнь — борьба. Ты любишь воевать. За подарки с Себом, когда мы были мелкие. За каникулы у бабушки. За обычную школу без лишнего пафоса.

— Ты знаешь, сколько стоит моя школа?

— Знаешь сколько стоит Итон? — парировал Клим.

Я не знала точно, но точно знала, что:

— Слишком много. Учиться можно в любой школе, а дурака валять несложно и в Итоне.

Стерн усмехнулся.

— И снова ты победила, бейб.

Я тряхнула волосами, совсем запутавшись.

— Что ты от меня хочешь?

— Хочу, чтобы ты была счастлива, Лиза. Хочу быть твоим другом, если тебе это разрешено теперь. И еще…

— Что?

Клим взял меня за руку. Я вздрогнула и выдернула ее, моментально покраснев. Мне совсем не хотелось трогать его своими пальцами. Они ведь только что были… Это только для Андрея.

— Всего лишь танец, Лиз. Одни танец.

— Не думаю, что это уместно, — проговорила я.

Но Клим не отступал. Он все еще предлагал мне танцевать.

Я стояла и смотрела на его руку, словно на ней были щупальца или клешня вместо пальцев. У меня не было повода, да и желания отказать Климу. Мы танцевали с ним миллион раз. Было бы так естественно проститься с детством именно так. Но во мне включился блок. Я не хотела Клима. Больше того, я чувствовала, что не имею права касаться его сейчас. Сегодня я принадлежу Андрею. И ближайшие пять лет — тоже. Все остальное очень похоже на… предательство.

А Стерна, как всегда переклинило из-за отказа. Избалованный жизнью Клим всегда очень болезненно реагировал на слово «нет». Собственно, потому что очень редко его слышал.

— Потанцуй со мной, Лизи. Ну же… — настаивал он и даже сделал шаг вперед.

— Она сказала «нет», Клим, — услышала я голос Андрея. — Или ты плохо понимаешь по-русски?

Удивительно, но упрямство Стерна, как ветром сдуло с лица. И даже глаза стали льдисто ясными, просветленными. Андрей Громов как будто повелевал всеми с помощью кольца всевластия.

Отступив к мужу, я как-то автоматически взяла его за руку. Той самой рукой. Андрей как будто тоже без умысла поднес мои пальцы к губам, поцеловал. Разумеется, и понюхал тоже.