— Чем обязан, Руслан? — спросил я, потому что тот странно молчал мне в трубку. Как будто это я ему позвонил.

— Я вас очень уважаю, Андрей Михайлович, — проговорил он после паузы.

— Отлично, — я хохотнул. — Это взаимно.

— Я только что доставил вашу жену в Эдинбург, — отбарабанил он.

— Какую? — уточнил я с истерическим смешком.

К сожалению, ответ я знал заранее. Марине в Эдинбург точно не надо.

— Элизабет.

— Понятно. Сообщаешь мне постфактум, потому что вы уже недосягаемы?

— Я всегда буду досягаем для вас. В одной стране живем.

— Уже в другой. Я не буду сажать тебя или Артура, потому что Лиз улетела на вашем джете.

— Спасибо, Андрей Михайлович. Я вроде был уверен, но не до конца. Всего доброго…

— Рус, стой, — выкрикнул я, понимая, что он сейчас положит трубку.

— Да?

— Как она?

Он опять замолчал, и я уже думал, что звонок прервался, но нет, связь держала нас на линии.

— Плохо, — ответил Руслал, видимо не сумев подобрать нейтральных слов. — Плакала, но собралась. Отец забрал ее с полосы.

— Понятно. Спасибо.

— Я с удовольствием доставлю ее или вас, куда угодно снова. В любое время.

— Учту. И запишу твой номер. Доброй ночи, Руслан.

Не дожидаясь его ответа, я сам скинул звонок и свалился обратно в кресло. Прежде чем придаться отчаянию, я набрал Сережу.

— Отбой по Лизе совсем. Она в Шотландии.

— Как? — не поверил Казарин.

— Вот так. Отбой, Сергей. Она все решила.

Я бросил телефон на стол, сразу жалея, что сказал Сергею. Разумеется, он не оставит меня в покое.

Угадал.

Казарин явился в мой кабинет без стука, еще и с Кариной на буксире, буквально через две минуты.

Вообще, у меня было семь помощников-ассистентов по разным вопросам. Но только эти двое так близко к сердцу принимали свои должности. Конечно, я сам позволил им залезть в мою политику и душу с ногами. Они отлично делали свою работу и были мне настоящими друзьями. Но иногда отчаянно хотелось их уволить. Особенно сейчас.

— Что? — спросил я глядя то она Казарина, то на Верден. — Чего вы тут стоит, как двое из ларца? Я не звал.

— Мы знаем, — проговорила Карина и села в кресло напротив меня.

Сергей устроился позади нее.

— Мы в курсе, Андрей.

— Я бы оценил, как трогательно и сплоченно звучит ваше «мы», но нет сил даже издеваться.

— Это плохой знак, — диагностировала Карина.

— Но хороший повод тебе просто посидеть и послушать, раз нет сил болтать, — вторил ей Сергей.

— Как будто у меня есть выбор.

Я откинулся в кресле и весь обратился в слух.

— Андрей, то что Элизабет улетела — это хорошо, — начал Казарин за упокой.

— Да, просто замечательно, — рассмеялся я из последних сил.

— Пожалуйста, послушай, — очень проникновенно попросила Карина. — Мы понимаем, как тебе сейчас непросто. Но ты все еще в первую очередь президент, и у нас на носу выборы.

Я собирался сказать, что ебал всю эту страну и ее выборы конем через плечо, но осекся. Научился сдерживаться за эти годы, и сейчас не стал пылить на ребят, которые точно желали причинить добро и мне, и России.

За пару секунд я вспомнил слова Марины, сопоставил их с «хорошим» бегством Лизы по версии Казарина, и в голове прояснилось.

Я только уточнил, уже зная, что прав:

— Мой брак с Лиз будет аннулирован, и по факту я опять женат на Марине?

— Именно так, — подтвердила Карина.

Казарин кратко кивнул.

— А вам, конечно, капец как не нужен мой развод во время предвыборной?

— Это все чертов сюр, Андрюх. Мы понимаем, — снова заговорил Сергей. — Но тебе придется сделать заявление и сначала разобраться с Мариной. Возьми паузу. Народ поймет. Она свалилась на тебя живая, как снег на голову.

— Угу, выехала из пизды на лыжах, — добавила Верден без купюр.

Я заржал.

— Мы на тебя не давим, — обозначила аккуратную позицию Карина.

— Вот спасибо, ребята.

Их мы звучало все занятнее с каждым разом, но я больше злился, чем умилялся.

— Значит мне нельзя разводиться или забирать Лизу домой?

— Забирать Лизу точно нельзя, — заявил Сергей.

— Ты собрался развестись с Мариной? — уточнила Верден.

Я аж вскочил и заорал:

— А что мне с ней делать?

— Ты что-то делал с ней, когда вы были женаты. Кажется, даже страдал и скучал по мертвой жене.

— По мертвой, — выделил я ключевое слово.

— Понятно, — хмыкнул Сергей. — Мертвые они иногда приятнее живых.

Но тут мы оба глянули на Карину. Она не позволила себе слабости, хотя конечно, мы ее задели. Покойный муж был ее больным местом всегда.

Но Карина вместо упреков или споров продолжала работать. Надо мной.

— Громов, я, если честно, очень рада, что ты не отрекся от Лизы, едва твоя покойница воскресла. Но Марину нам сейчас гнать точно не надо.

— Выгонишь ее, — фыркнул Казарин. — Обосновалась тут в гостевых, как хозяйка. Скоро дизайнера наймет и пиццу закажет. Но Карина права. Нам нужно в оба глаза за ней следить. Она кстати прилетела из Штатов тоже. Какое совпадение, да? Что она сказала тебе о своей смерти и жизни?

— Что просветлялась где-то в Тибете, искала путь ко мне обратно.

— Заебись, — Карина рассекла кулаком воздух.

— Согласен, — поддержал Сергей, но тут же вернулся к делу. — Мы проверим ее тибетские пути к тебе, Андрюх. Я не верю ей, если честно. Ни капли.

Мне было легко с ним согласиться:

— Я тоже.

От той Марины, которую я помнил, в этой было слишком мало. Возможно, я по привычке помнил только хорошее о покойной, а случалось с нами всякое. И эта последняя ссора действительно была ужасной. Но я не поддался чувству вины, к которому так тонко взывала Марина.

— Попробуй держать ее на вытянутой руке, но не опускай. Напой про доверие и лимиты, тебе нужно время и все такое, — посоветовала Карина.

Я не хотел этого, но пришлось согласиться.

— На людях с ней лучше не показывайся, добавил Сергей.

— Терпеть ее в Кремле тоже так себе идея — поспорила Карина.

— Пусть к родителям едет. Она же не сирота. Прости, Андрей.

Я махнул на него рукой.

— Да ладно. Просто найди концы, Сереж. Копайте во все стороны и не пренебрегайте помощью. Иногда она приходит из неожиданных мест.

Знал ли я, что эти слова будут пророческими?

Конечно, нет.

Мы засиделись в кабинете за полночь, обсуждая разные повороты и грядущие события. Я упал в постель и моментально заснул, а утром первым делом набрал Лизу. Вызов автоматически сбрасывался. Я был в черном списке. Неудивительно.

Андрей

В тот же день я выступил с официальным заявлением. Текст писала лично Карина, а я лично его правил. Это, конечно, не понравилось ни Верден, ни Казарину, но затыкать мне рот в прямом эфире никто не решился. Я объяснил народу ровно то, что сам знал. Старался быть искренним и голос драматично дрогнул, когда говорил об аннулировании брака с Лиз и ее спешном отъезде. Я ничего не стал пояснять о Марине, лишь попросил дать нам время и уважать приватность личной жизни.

Для Лизы это будет выглядеть, как предательство. В ее юном максимализме я, конечно, сволочь и тварь. У меня был шанс перехватить ее в аэропорту, но я им не воспользовался. Она бы все равно ускользнула. Эту птичку нельзя запереть в клетку. Я однажды попробовал, и она умчалась со Стерном на байке, чуть не погибла. Это был хороший урок.

Сразу после заявления я стал набирать ее номер. Все так же в блоке. Тогда вызов полетел на мобильный Бена.

— Да, Андрей, — ответил он сразу и очень спокойно.

— Дай мне поговорить с Лизой, — потребовал я, забывая о дипломатии, но потом вспомнил и добавил: — Пожалуйста.

— Она не хочет, и я не буду настаивать.

— Бен, это важно. Я должен объяснить…

— Не сомневаюсь, — перебил он. — Знаешь, Громов, я как отец снова хочу разбить тебе лицо. Но как мужчина даже сочувствую. Серьезно, что ты хочешь от Лизы после объявления аннулирования брака? Она тебе никто.