Извращенец.

Но сейчас он был спасителем в первую очередь.

— Я просто хотел потанцевать с моей названной систер, — оправдался Клим небрежно. — Но если ты против…

Меня очень удивило обращение к Андрею на «ты». Клим, конечно, тот еще нигилист, но это слишком даже для него. Видимо, я что-то не знала об этих двоих. Андрей вышел из ситуации достойно и спокойно.

— Боюсь, Лиза просто устала. Ведь так?

Неужели он мог позволить мне потанцевать с Климом? Это мой выбор? Я должна сама решить? Пройти проверку? Или просто покончить со своим детским прошлым, со свой первой любовью.

Я сделала это, подтвердив:

— Да, Клим. Так и есть. Прости, я устала. Весь день на ногах.

— Конечно, — тут же отступил Стерн.

И снова Андрей спрашивал у меня:

— Думаю, никто не обидится, если мы улизнем сейчас?

Я кивнула, отчаянно желая убежать ото всех прямо в этот момент.

— Я передам, что вы удрали, — спокойно козырнул Клим. — Доброй ночи. Совет да любовь…

Он быстро вышел в гостиную. Андрей повел меня вдоль перил к другому выходу с террасы. Вернувшись в дом, мы оказались у лестницы, что вела в правое крыло дома.

— Наша спальня достаточно далеко от зала приемов, — объяснил он.

— Это хорошо, — снова кивнула я, как на все согласная дурочка.

Я пыталась запомнить дорогу, но быстро бросила это дело. Мне ведь не нужно будет убегать отсюда. Теперь это мой дом. Со мной мой муж. Мы наконец останемся вдвоем.

Андрей привел меня в спальню. Я не могла рассмотреть ничего, едва увидела большую кровать. Громов подвел меня к нет и отпустил.

— Стой, не шевелись, — велел он, сделав шаг назад.

— Почему? — спросила я, окончательно растерявшись.

— Хочу запомнить тебя такой. Полюбоваться.

Мне понравилось эта причина. Меня словно кипятком обожгло изнутри. Эти слова были в сто раз приятнее, чем все, что делал для меня Громов раньше. Включая платье, Клима и кунилингус в машине.

Андрей смотрел на меня так горячо и пронзительно, что мне стало теперь не жарко, а обжигающе холодно. Словно я в Рождество решила искупаться в суровом Северном море. Его грозовые глаза грозили мне смертью, но при этом я отчаянно желала утонуть.

— Идеально, — проговорил Андрей через вечность моего погружения.

Он подошел ко мне и медленно опустился на колени. Его руки исчезли в складках подола. Андрей ловко подцепил мои трусики, стянул их вниз. Я вышла из них, заодно избавившись от балеток. Громов взял мою ногу и приподнял.

— Поставь на кровать, — велел он.

Я подчинилась, не сдержав стона. Но едва его губы коснулись моего лобка, я усмехнулась. Нелепые мысли, как всегда не вовремя, посетили голову.

— Что смешного я делаю? — поинтересовался Андрей, отстранившись и приподняв бровь.

Он был такой красивый. На коленях, но при этом властный и мужественный. А я со своими глупостями совсем не должна портить момент. Отрицательно помотав головой, я надеялась, что он позволит нам обоим не заметить мой смех.

— Глупости. Ничего особенного. Просто мысли. Неуместные.

Но Андрей не был бы Андреем, если бы упускал важные нюансы.

— Скажи, — потребовал он и с нажимом и повторил сразу отметая мои оправдания: — Скажи мне, Лиза. Я все хочу знать о тебе.

Я была вся открыла перед ним. Андрей легонько гладил пальцем влажные половые губы, не сводя с меня глаз. Я выдохнула и выпалила:

— Просто подумала, будет, что рассказать детям.

Теперь и Андрей стал посмеиваться.

— Ты будешь рассказывать детям об этом кунилингусе? Серьезно? Нет, я не против просвещения, но вряд ли это хорошая идея.

— Нет, я не буду вдаваться в подробности. Просто скажу, что поставила на колени самого президента России. Дважды.

— О, да. Эта формулировка достойна легенд. Согласен. Но немного пессимистично. Думаешь, я встану на колени лишь дважды?

— У меня нет сил думать, Громов. Сделай это, или убирайся с глаз, я все могу сама.

— Как бы не так, — рыкнул Андрей и подался вперед.

Я пошатнулась, но устояла. Пришлось схватиться за кровать. Ворую руку я собиралась запустить Громову в волосы. Хотелось потянуть за них, прижать его к себе крепче, чтобы чувствовать все сильнее. Но у Андрея был другой слан.

Он сильно пососал мой клитор, а потом приказал:

— Раскройся для меня.

Я не поняла, что он хочет, пока Громов не показал. Он положил мою руку на лобок. Я развела пальцами в стороны половые губы.

— Черт, малышка, да. Ты так прекрасна, — проговорил мой муж и снова надолго замолчал.

Я едва стояла на ногах, пока он вылизывал клитор. Андрей придерживал меня за бедро одной рукой, а пальцы второй погружал в меня, каждый раз растягивая сильнее. Сначала это был один палец, потом два. Корчась и вскрикивая без стыда, я сжималась, чтобы ощутить его в внутри острее, чтобы приблизить оргазм. Но он все никак не хотел приближаться. Словно мстил мне за долгое воздержание.

Андрей убрал пальцы, заменив их языком. Я захныкала. Это было здорово, но не так интенсивно. Его пальцы надавили на клитор, и вот так было классно. Но едва я ощутила первые вспышки разрядки, он убрал руку и снова стал меня посасывать.

Я не помню, как оказалась на кровати. Может упала, или Андрей уложил меня. Но кончала я лежа, не заботясь о равновесии и громкости звука. Возможно, даже в зале все слышали, как мне хорошо. Рот Громова не отпускал меня, пока я извивалась и тряслась от мощного, яркого оргазма. Он разжал губы, когда мне стало почти больно даже от легкой ласки.

Раскинувшись на постели, вся потная, я дышала и дышала, и дышала. Андрей лег рядом и смотрел на меня. Когда я немного успокоилась, он потянул меня за руку, приподнимая, разворачивая. Его пальцы ловко расслабляли шнуровку корсета, а губы ласкали каждый миллиметр оголенной кожи. Я млела, таяла от его заботы и нежности. Он всегда был таким со мной, во всем. Даже когда злился, все равно не позволял себе грубых болезненных прикосновений.

— Почему ты делаешь все это? — спросила я, когда он избавил меня от платья и уложил на спину.

Андрей накрыл мое тело своим и ответил, кажется, очень честно:

— Потому что все остальное кажется не правильным.

Я подняла руки, обнимая его за шею, а потом погружая пальцы в его волосы.

— Ты так себе режиссер постельных сцен, принцесса. Позволь показать, как заниматься сексом правильно.

Я могла бы поспорить с ним о той нашей первой ночи. Он ведь сам первый остановился и лишил нас логического финала. Хотя та боль была настолько ужасной, что вряд и для меня конец был бы счастливым. Во всех смыслах.

Посчитав за лучшее, замолчать и согласится, я с удовольствием приняла поцелуй Андрея, как прекрасный аргумент. Он развел мои ноги в стороны, и я невольно сжалась, вспоминая боль первого раза.

— Расслабься. Все буде хорошо. Нам будет хорошо, Лиза, — пообещал Андрей, покрывая мое лицо поцелуями.

Его волшебный голос в очередной раз подчинил меня. Я отпустила свои нелепые страхи и с удовольствием ждала новых ощущений и эмоций. Громов не заставил ждать долго. Он приподнял меня за бедра и вошел. Медленно. Мучительно медленно.

Я отстранилась, чтобы посмотреть на него в этот момент. Лицо Андрея было бесценно. Он одновременно страдал и кайфовал. Но продолжал заполнять меня без спешки, словно раскачивался.

Я приподнялась на локтях и кусала губы от собственного нетерпения. В первый раз он был таким резким, а сейчас все совсем наоборот. Я уже не была уверена, какой президент мне нравится больше. Кажется, я хотела бы обоих.

Когда я привыкла к сладкому ощущению наполненности, то осмелилась проявить инициативу. Сжавшись внутри, я послала бедра вперед, навстречу выпаду Андрея. Он издал совершенно не мужественный стон, который привел меня в восторг. Разумеется, я тут же повторила свой маневр.

— Ради бога, Лиза, тише…

— Нет, — выпалила я, цепляясь за его плечи. — Еще. Чуть быстрее. Пожалуйста.