Лэнгдон бросился было за ним, как вдруг топот нескольких пар ног возвестил, что расклад сил изменился. Во внутренний двор вбежали еще четверо, все, как один, верзилы, вооруженные короткими дубинками и определенно не испытывающие страха перед потасовкой. Сент-Ив с размаху ударил тростью одного из них по ногам, и тот, кубарем полетев вперед, распластался на брусчатке, однако через мгновенье Лэнгдон и сам упал на колени с раскалывающимся от боли черепом. Попытавшись встать, он оглянулся и увидел, что с оглушившим его головорезом схватился Джек. Перед глазами у Сент-Ива все плыло, и он так и оставался стоять на четвереньках, тупо наблюдая, как Дойл выбивает кинжал из руки еще одного противника. Очевидно, врач при этом порезался, поскольку ладонь у него немедленно обагрилась кровью, что, впрочем, не помешало ему в танцующей манере нанести громиле удары по лицу и животу. Тот попытался увернуться от боксерской атаки, однако врач сделал выпад и яростно вдарил ему по пояснице над почкой. Негодяй завопил от боли и рухнул на колени, и его тут же окончательно уложил рукояткой пистолета Хасбро. Меж тем удар дубинки одного из вновь напавших свалил и Джека.

Вдруг Сент-Ив услышал приглушенный пистолетный выстрел — где-то в отдалении, возможно, в комнате наверху. Мгновение спустя на брусчатку соседнего двора обрушился град стеклянных осколков и щепок. Лэнгдон с усилием поднялся на ноги и заковылял к двери, переступив через ноги поверженного гиганта, чья рука вдруг метнулась подобно змее и ухватила его за лодыжку. Сент-Ив грохнулся на колени, но не мешкая извернулся и ткнул противника в лицо тростью. В этот момент снова поднялся Джек, и пускай держался он на ногах не совсем твердо, но свайку по-прежнему не выпускал, коей и не преминул ударить волосатого гиганта.

Хватка на ноге Лэнгдона разом ослабла, однако перед дверью его поджидал другой наймит Нарбондо. Тут прогремел выстрел, и головорез упал. Сент-Ив оглянулся: Хасбро уже наводил все еще дымящийся пистолет на одного из двух громил, атаковавших припертого к стене Табби. Для своих габаритов двигался Фробишер весьма проворно, стойко выжидая момент для нанесения удара дубинкой. Оружие Хасбро плюнуло огнем, и один из нападавших на Табби рухнул на брусчатку. И расклад сил в очередной раз изменился, когда Фробишер, подобно джаггернаутовой колеснице, устремился вперед, сделал ложный выпад дубинкой и свалил оставшегося противника сокрушительным ударом головой.

Сент-Ив подергал ручку двери, однако замок оказался уже заперт. Тогда он попытался выбить дверь плечом, хоть ему и мешало тело одного из подстреленных головорезов, распростершееся прямо перед входом. Тогда Лэнгдон чуть отошел назад, достал револьвер и выстрелил через массивные дубовые доски в замок на другой стороне двери. Однако она все равно не поддавалась, очевидно, еще и запертая изнутри на засов. Нужно отыскать другой вход, мелькнуло у него в голове.

И в этот момент его опять огрели сзади. Под аккомпанемент очередного выстрела он повалился на землю, щекой прямо в грязную лужу. И хотя сознания Сент-Ив не потерял, он был основательно дезориентирован и только и мог, что горевать о своей неудаче прорыва и ее возможных последствиях.

Впереди на мосту Матушка Ласвелл увидела мальчишку в маске, и продвигался он довольно быстро, несмотря на обузу в виде малыша. Переход под ногами раскачивался и сотрясался, да и былым проворством женщина похвастаться не могла, и потому очень боялась, что через мгновение ребята окончательно растворятся в тумане.

Потерять их из виду ей ужасно не хотелось, однако она совсем обессилела, дышала с трудом и чувствовала себя древней разбитой старухой, да к тому же, судя по боли в боку, у нее треснули ребра.

В какой-то момент Матушка Ласвелл осознала, что по-прежнему сжимает дубинку. Определенно, избиение людей подобной штукой занятие не по ее части. Запястье у нее ныло — по-видимому, она ухитрилась растянуть его в процессе нанесения ударов. Но выбросить оружие женщина не решилась — кто его знает, с чем еще придется столкнуться, пока все не закончится. Дети впереди остановились. Парнишка в летной маске, кажется, изучал близлежащую крышу, держась обеими руками за канат, служивший своего рода поручнем. Он подпрыгнул на носках, примериваясь к расстоянию между мостиком и кровлей. Матушка видела, как он влетел в окно, и не сомневалась, что отваги ему не занимать.

Мостик меж тем начал раскачиваться, как палуба корабля в бурю, и старающуюся удержаться на ходящих ходуном досках Матушку Ласвелл вовсе замутило. Она оглянулась. Так и есть, за ними в погоню пустился Джордж. Впереди уже виднелся конец перехода — женщина различила дверь, которая оказалась распахнутой. Вдруг и из нее появились два человека и выступили им навстречу — медленно, но непреклонно, стараясь приноровиться к качке. По мере продвижения головорезов с обеих сторон мост все более прогибался под их весом. Всего через несколько секунд ее и мальчиков зажмут в тиски. Матушка Ласвелл вновь зашагала вперед, окликая паренька, который взял Эдди на руки. Похоже, юный акробат намеревался перебросить малыша на крышу ближайшего здания. А двор внизу выстлан брусчаткой: падение непременно убьет Эдди.

— Нет, не смей! — закричала Матушка Ласвелл. — Оставь его. Я сделаю для него все, что смогу. — Она доковыляла до мальчиков и положила руку на плечо Эдди. — Ты не поможешь делу, если убьешь его.

Парнишка понял, что она права.

— Я найду вас! — прозвучал его приглушенный летной маской голос. Он передал Эдди женщине в руки и на краткий миг всмотрелся ей в лицо, словно пытаясь хорошенько его запомнить. Затем юный акробат бросил последний взгляд на двух типов, оказавшихся и трех-четырех шагах от них, вскочил на туго натянутый канат, дважды качнулся на ногах и резко выпрыгнул вверх и вперед — от толчка мост закачался, словно гамак, Матушка Ласвелл упала на колени, одной рукой удерживая Эдди, а другой цепляясь за доски. А парнишка, оказавшийся на крыше соседнего здания, чуть проскользив по кровле, уцепился за металлическую вытяжную трубу, восстановил равновесие, перелез через конек и скрылся с глаз.

Злодеи обступили Матушку Ласвелл, уже явно никуда не спеша. Мост потихоньку успокоился. Изловить того удивительного парнишку в летной маске головорезы Нарбондо не смогут, теперь он в безопасности — по крайней мере, на время, размышляла женщина. У нее появился в Лондоне союзник, а это чего-то да стоило. Но вот Эдди, увы, угрожала опасность, равно как и ей — хотя собственная судьба в настоящее время ее практически не заботила. Джордж поклонился женщине с каменным лицом. Матушка Ласвелл небрежно швырнула его дубинку в сторону крыши.

— Придется поторопиться, матушка, — произнес Джордж. Кровь на его физиономии засохла, один глаз почернел. — Тут от души постреляли, и кто его знает, чем все обернется, коли будем засиживаться. Вниз через проход, парни, здесь нам больше делать нечего.

Два его молчаливых сообщника — один, довольно привлекательный, мог бы даже выступать на сцене, если бы лицо его не было столь ужасающе изувечено, — развернулись и двинулись к распахнутой двери ярдах в пятнадцати впереди. Второй тип из-за маленькой головы смахивал на грушу, да и вменяемость его вызывала определенные сомнения.

Матушка Ласвелл обернулась и взглянула на постройку над аркой, но лампы в ней уже погасли, за исключением одной. За разбитым окном маячили два каких-то человека, судя по всему, с ящиками в руках. С востока задул ночной ветер, и туман рассеялся, а на небе вокруг бледной луны замерцали звезды. Ведя перед собой Эдди, женщина подумала было закричать во всю мощь легких — на случай, если опасения Джорджа окажутся оправданными, она сможет привлечь внимание полиции. Вот только с виду доброжелательный тип, вне всяких сомнений, заставит ее умолкнуть навсегда, а ей нужно позаботиться об Эдди, не говоря уж обо всем остальном. От живой и невредимой толку от нее будет куда больше.