Фигура покачала головой и резко провернула гвоздь. Терц застыл, беззвучно распахивая рот. Ладонь выскользнула из спины, оставив на коже красный, обожжённый след. Быстро зарастающий розовой кожицей.

— Потерпи. После того как мы закончим с ним, делай что хочешь. Главное — доставь в Око Бога. Срок, месяц, пока не прибыла Лилит.

— Ты и её нашёл? — Просипел Терц, с трудом поднимаясь.

— Конечно. — Ответила фигура. — Кто ещё сможет родить истинного мессию, как не идеальная женщина?

Терц сжал кулаки и хрипло засмеялся, глядя на истончающуюся фигуру, причинившую ему столько боли. Свет тускнеет и проступают контуры чешуйчатых золотых доспехов, волевое лицо и два крыла покачивающихся за спиной. От одного взгляда на них гвоздь заныл, а пронзённое сердце заколотилось с утроенной скоростью. Видение пропало вместе с ангелом, а римлянин тяжело поднялся с земли. Вокруг сгущается ночь, во мраке видны силуэты чахлых деревьев и далёкие точки домов. Небо черно и безлунно.

— Хотя бы не в истинной форме является… — Пробормотал Терц, потирая грудь и смахивая корочку запёкшейся крови.

Потрогал шрам, тянущийся наискось от левой брови через нос к челюсти. Края набухли, сочатся сукровицей, кое-где затвердевшей в красно-коричневый панцирь коросты. Клинок из копья Лонгина… опасное оружие. Гигант облизнул губы и улыбнулся, становится в разы интереснее. Опасность! Боже, как давно он не испытывал этого щекочущего чувства! Пожалуй, со времён схватки с Аларихом и междоусобиц с другими гвозденосцами.

Гигант выпрямился, повёл плечами разминая мышцы и принюхался. В прошлый раз о положении парня сообщала черноволосая дева, являвшаяся, как и ангел, видением. Значит, это всё-таки была Лилит… мог бы и сам догадаться.

В воздухе ощущается лёгкий аромат Крови Бога, почти исчезающий, но достаточно явный. Значит дурак не покинул город, тем лучше. Вот только теперь не нужно исхитряться, чтобы «случайно» зашибить. Достаточно доставить в… Глаз Бога? Где это вообще?

Терц выдохнул, мысленно проклиная ангела, высшим силам вечно не до мирских дел. А ведь мог и сам указать, где этот Орландо и куда его дотащить. Проклятье! Скажи крылатый о плане сразу, уже бы получил желаемое!

Отряхнув штаны, направился к городу, в темноте радужка глаз слегка светится красным, распугивая ночную живность. Прошёл через малые ворота, перепугав стражников и двинулся по узким улочкам. Остановился у двухэтажного глиняного дома, толкнул дверь и поморщился от сдавленных всхлипов, смешанных с рыданиями.

В углу на матрасе сжался молодой мужчина, ещё днём бывший гордым рыцарем. Волосы растрепанны, глаза воспалены, а лицо опухло, как от укуса пчелы. Губы постоянно кривятся, выплёвывая бессвязные обрывки слов.

— М-мертвы… все м-мертвы… как… как?! Почему… почему… мы же… я ведь…

— Где второй? — Рыкнул Терц, заходя внутрь. — Как там его… Винченцо?

— Б-б-барон Борсл ушёл прогуляться. — Пролепетал рыцарь, размазывая по лицу сопли и слёзы.

— Вот как… — Протянул Терц, глядя на дворянина с нарастающей брезгливостью. — Вставай. Мы идём за Бичом Божьим.

— НЕТ! — Взвыл аристократ, обхватил голову руками и сжался в комок как ёж. — Я не хочу умирать! Он… он убил их всех! Я видел тела! Боже, я сам кинулся на него с мечом! Боже… Боже! Господи, пожалуйста…

Взгляд гвозденосца сощурился, исполин шагнул к рыцарю, похрустывая костяшками. Заговорил вкрадчиво, будто с ребёнком:

— Знаешь, в Риме был такой обычай наказания, особо провинившихся или не подчинившихся приказу легионов. Децимация. Казнь каждого десятого по жребию. Очень эффективное, должен сказать.

Рыцарь растерянно поднял взгляд и римлянина передёрнуло от вида зарёванного лица.

— Однако, ты здесь один, так что жребий бросать не надо.

Винченцо и Орландо вскинули головы, услышав крики на улице. Поднялись одновременно, хватаясь за оружие. Хозяин всплеснул руками и стремглав скрылся на кухне. Мужчины вышли на улицу и застыли, глядя на гвозденосца идущего по улице, голого по пояс и с окровавленными по локоть руками.

— Тебе нужно уходить. — Прошептал Винченцо, положив ладонь на плечо брата. — Забирай мальчишку и беги! Я его задержу!

— Ты шутишь? — Сказал Орландо, не спуская взгляда с Терца.

Тому наперерез выбежала группа стражников с копьями, гвозденосец их не заметил. Даже когда наконечники вошли в грудь и живот, отмахнулся, как от мошек, а люди отлетели к стене. Сползли по ней, как мокрые тряпки и остались лежать. Терц на ходу выдирает обломки копий и бросать под ноги. Заметив Винченцо, прорычал:

— Я смотрю кровные узы оказались сильнее долга. Прискорбно. Хотя кого я обманываю, так будет даже веселее. Пожалуй, оторву тебе руки на глазах братца, а потом и ноги.

Орландо шагнул вперёд, выхватывая шпагу и отбрасывая ножны. Полуобернулся и сказал, тоном отсекающим возражений:

— Забирай Краса и беги. Твоя жизнь будет поважнее моей.

Улица достаточно широкая, чтобы могли проехать трое всадников. Дома по бокам в один-два этажа, без заборов. Земля утоптана до плотности гранита, а зеваки разбежались, особо храбрые выглядывают из переулков. Ночь освещают окна домов на втором этаже и одинокий столб с жаровней.

Орландо сорвался с места, вцепившись взглядом в гвоздь на груди врага. Промчался мимо забитого зеваками переулка, поднимая столб пыли и чувствуя, как в груди опасно натягиваются жилы.

Очертив косую дугу, шпага резанула воздух у руки Терца. В последнее мгновение гигант отдёрнулся и хохоча ухватил Орландо за предплечье, резко сдавил. Победно улыбнулся, ожидая услышать сочный хруст… брови вскинулись до середины лба. Ощущение будто сжимает стальной брусок, пальцы лишь немного продавили кожу и мышцы. Парень извернулся и подпрыгнул, используя захваченную руку, как опору. В полёте резко выпрямился и впечатал подошвы в лицо.

Гвозденосец откинулся назад и отпустил руку, попятился с трудом сохраняя равновесие. В подворотне закричали люди, кто-то захлопал в ладоши. Орландо зашипел, поглаживая руку и оглядывая отпечаток ладони на загорелой коже. На миг показалось, что кости сломаются, а чувствительность как отрезало. Взгляд зацепился за горящие символы на всех трёх кольцах.

Разбираться нет времени. Терц с рёвом пошёл в атаку, подхватив с земли ятаган одного из стражников. В руках гиганта оружие действительно похоже на ножик, от которого оно и произошло. Размашисто ударил и сразу попытался ухватить левой. Парень отскочил, оскаливаясь как дикий зверь. Ещё через две атаки, едва не закатил глаза. Навык фехтования у врага на уровне шпаны из портового города. Однако скорость и сила, неплохо компенсируют…

Терц осатанело рубит ятаганом, размахивая как ивовым прутиком. Клинок с протяжным свистом рассекает воздух там, где только что был Орландо. Блокировать невозможно, удар если не сломает шпагу, то выбьет или вывихнет руку. Кольца начинают раскручиваться и нагреваться, Орландо мысленно застонал. Только этого не хватало! В теле нарастает рвущая боль, прорастает вдоль хребта от поясницы, распускает колючие ветви.

Нужно заканчивать схватку! Но как? Гвозденосца не убить одним ударом, а если клинок застрянет, считай конец. Малейшая замешка и из нового захвата уже не вырваться.

На улицу выбегают отряды стражи, завидев бой останавливаются, выставив копья. На лицах читается суеверный ужас и изумление. Зеваки из подворотни исчезли. Двое из отброшенных гигантом стражников, ползут к своим, часто замирая и протягивая руки.

Ятаган с полного замаха врезался в угол дом, тонко звякнул и обломился у самого острия, вырвав огромный кусок сухой глины. Орландо скользнул под руку замешкавшегося врага и вонзил шпагу в подмышку. Выдернул продолжая движения и с полуоборота полоснул по спине. Быстро отступил, не спуская взгляда с орущего гиганта, заляпанный кровью. Красное хлещет из первой раны тугим фонтанчиком.