Благодаря Бонни, кстати.

Если бы не его афера с подложной невестой, совершенно не факт, что она бы стала синьорой Кастельеро, что бы там ни говорил сенатор о своей великой любви. Он же наверняка начал ее очаровывать с прицелом на счастье Бенито, а не ради нее самой. Но не суть. Главное — все сложилось удачно. Умница Кей вовремя подстраховал Клау и помог принять здравое решение. Немаловажно, как мне кажется, и то, что он сначала подарил ей финансовую независимость. Женщина со своими деньгами чувствует себя гораздо увереннее, чем полностью зависимая от супруга, даже если это самый лучший, самый любящий и милый супруг на свете. По себе знаю.

Вручив новобрачным подарки, — как и говорил Бонни, подарков была натуральная гора, и клетки с козлятами там тоже присутствовали, — мы с Кеем закруглили беседы с гостями и смотались танцевать. Свой долг шафера он выполнил, засветился рядом с Джузеппе перед журналистами и высокими гостями, и хватит. Мы же приехали на праздник, а не очередную политическую обязаловку. Тем более Бонни пел итальянские песни — из репертуара Челентано, Тото Кутуньо, Рамазотти и какие-то незнакомые, все вперемешку.

Но самой лучшей была безумно романтичная песня о прекрасной незнакомке…

— …написал один мой друг в честь самой прекрасной женщины на свете! Я люблю тебя, Мадонна! — со сцены, на всю площадь.

Я разревелась от избытка чувств. Бонни такой Бонни! Мой сумасшедший гений!

Меня утешил только танец с Кеем. Танец — и нежные, горячие поцелуи. Мой Бонни и мой Кей. Сбывшаяся мечта идиотки.

— Смотри, падающая звезда, — Кей указал в темнеющее небо с ярким росчерком. — Загадай желание.

— Загадала, — я прижалась к нему, глядя на метеорит, а может быть просто след реактивного самолета, какая разница? — Знаешь, чего я хочу, Кей?

— Счастья всем, даром, и чтобы никто не ушел обиженным, — ответил он по-русски и поцеловал меня в макушку.

— Не знала, что ты читал Стругацких.

— Чего только я не читал… Так я прав или прав?

— Прав, наверное. Хотя сейчас я подумала, что Гёте мне как-то ближе. Остановись, мгновенье и все такое.

— Их будет еще много. Очень-очень много прекрасных мгновений, я тебе обещаю, Колючка.

— Я тебе верю.

— Главное, что ты не желаешь никого изменить, — меня снова поцеловали в макушку.

— Не-а. Я люблю его таким, какой он есть. И если ты хочешь мягко намекнуть, что не стоит смотреть вчерашние ролики на ю-тубе, то поздно. Я уже видела.

— Видела, и?..

— Коллегой больше, коллегой меньше, подумаешь. Фил отправил с ним Маризу, она следит, чтобы он носил с собой презервативы и регулярно обследовался. Опять же отгоняет самый подозрительный контингент вроде фанаток. А вот съемки видео это уже нехорошо, может, дать ей в помощь пару людей в черном?

Кей хмыкнул.

— Пожалуй, стоит. Градус звездности повысился, напор фанаток тоже. Ты в самом деле на него не обижаешься?

— Да ну, на фига? Для него это так же естественно, как танцевать. Лишь бы не пытался скрывать или врать.

— Иногда я не верю собственному счастью, — Кей погладил меня по спине вверх, запустил руку мне в прическу (от которой остались одни воспоминания) и заставил поднять голову, посмотреть на него. — Ты настоящая леди Говард.

— Жена Кея Просветленного, он же Никель Бессердечный? Ага. У меня и справка есть. От ветеринара.

Кей бессовестно заржал, и я с ним вместе.

Ну а что, я должна была расстроиться, истрепать себе нервы, взревновать и плакать, что ли? Ага. Щас. Ну, снимали эротическую сцену. Ну, продолжили прямо в гримерной после съемок. Бывает. С темпераментом Бонни и его представлениями о морали — нормальное продолжение рабочего процесса, а главное, по взаимному согласию, без скандалов-обязательств. Донью Анхелес, опять же, играет состоявшаяся актриса, ей нет смысла цепляться за Бонни и тем более нарываться на неприятности с Кеем. А сбросить напряжение — надо, уж мне ли не знать, как действует доза по имени Бонни.

— Справка от баранолога? — переведя дыхание, уточнил Кей.

— Не-а, от знатного сицилийского козловеда, — и мы снова заржали.

А потом запили молодым красным, то есть Кей — красным, а я минералкой и глоточком вина из его стакана.

— Кей, как думаешь, — совсем тихо спросила я, вовсе не уверенная, что в самом деле хочу слышать правдивый ответ, — он бы мог в самом деле?..

— Жениться на Клау? Нет.

— Потому что ребенок не его?

— Потому что ему пока не нужна такая семья.

— Пока… это звучит как-то… — я поежилась, — как будто ты готов с ним расстаться.

— Нет, Колючка. Я не готов с ним расстаться и не собираюсь этого делать никогда. Но Бонни — сицилиец. Ты сама видишь, в какой семье он вырос, как носится со своими младшими.

О, да. Я видела. И как на нем висли чертенята, и как он держал на руках маленькую Агату, и как обещал Джульетте что-то такое показать ее рок-группе на тему отстойных древних мамонтов.

— Не представляю Бонни в роли добропорядочного отца семейства.

— Убери слово «добропорядочный», и все получится.

— Аморальный отец семейства? Хм… хорошая тема для комедийного сериальчика.

— Почти как «Семейка Кастельеро», — в тон мне усмехнулся Кей.

— Не знаю, не знаю. «Семейка Говардов» звучит завлекательнее. А я думала… я подумала… Бонни же хочет детей…

Ну, вот я и решилась. Спросила.

— Я тоже об этом подумал, Колючка. Я знаю, ты хотела ребенка Бонни. Не боишься наследственной гениальности на всю голову? Кастельеро — это не лечится.

— Ага, как будто Говард лечится, — буркнула я.

— Я тоже хочу. Маленький Бонни… это может быть забавно, тебе не кажется?

— Еще как кажется. А твои родители не предадут нас анафеме за такое дело?

— Не предадут. Это вообще не их дело, если уж на то пошло, а только наше. Наш Бонни, наши дети.

Вместо ответа я его поцеловала. Мой Кей. Мой лорд Совершенство. Готова спорить, когда Кей только планировал наше трио, о детях он тоже подумал. Может, даже о детях раньше, чем о чем-то другом. Он вообще такой, мой лорд, рассчитывает на десять ходов вперед. Поэтому с ним спокойно и надежно. Он даже свои дозы адреналина рассчитывает, а значит — не сорвется, как некоторые сицилийские гении.

— Безумная семейка Говардов, смотрите только на нашем телеканале! — пропела я и только собралась снова поцеловать Кей, как из колонок раздалось:

— А теперь, дорогие мои дядюшка Джузеппе и тетушка Клаудиа, еще один подарок от молодого поколения Кастельеро!

Публика захохотала: хорошая подначка, даже туристам видно, что новобрачная тетушка здорово младше племянничка.

Мы с Кеем обернулись на сцену, куда выскочила группа подростков в рокерских прикидах. Девчонка с зелено-сиреневыми дредами и пирсингом выглядела ну очень знакомо! Правда, в прошлый раз у нее были розовые волосы и нос еще не проколот.

Как же Кей прав! Опять прав. Бонни — Кастельеро, от этого никуда не деться. И когда-нибудь мы снова с этим столкнемся. Лишь бы не лбом с разбегу.

— Семья — это святое, — хмыкнул Кей. — Надеюсь, хоть программу им выбирал Бонни.

— Не Оззи Озборн, и то ладно. Может… того, от динамиков подальше?

Кей засмеялся, но от динамиков подальше меня увел. К накрытым столам. Впрочем, я зря перестраховывалась. Бонни с Джульеттой пели что-то вполне человеческое, а не тяжелый рок. Что-то заводное, ритмичное, такое, что танцующей публики прибавилось. А вскоре Бонни под гром аплодисментов ушел со сцены, предоставив развлекать публику как-то итальянской поп-группе, нашел нас — и мы снова танцевали, и целовались…

Я утанцевалась в хлам. С Кеем, с Джузеппе, с Карло и Марко, с Бонни и Энзо, с какими-то смутно знакомыми личностями из итальянских политиков и международных журналистов. Даже дала мини-интервью, поздравила нашего дорого друга Джузеппе с прекрасным выбором супруги и пообещала вывести его в одном из своих романов, а то и написать роман о нем лично. Такая интересная судьба! Такая выдающаяся личность! Да, конечно, мы с мужем будем участвовать в благотворительных акциях, организованных синьором Джузеппе. Мы же практически родня!