Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Когда на несчастных влюбленных обрушились первые удары, Мэри и Люси одновременно вздрогнули, хотя мы не слышали ничего, кроме рева толпы. Каждый новый удар следовал за предыдущим через промежуток, который давал беднягам ощутить боль, но не позволял привыкнуть к ней. И прежде чем сердце успевало зайтись от новой боли. Причинять страдание — настоящее искусство, и во дворце, похоже, достигли в нем непревзойденного мастерства.

Люси закрыла лицо руками и тихо заплакала, Мэри обняла ее, утешая.

Я готов был присоединиться к ней, когда мое внимание привлекли промелькнувшие рыжие волосы.

Что она творит? Она что, полезла драться с гвардейцем?

Меня разрывало между желанием броситься туда и заставить Америку сесть на место и желанием схватить ее за руку и утащить прочь. Мне хотелось поддержать ее и умолять остановиться. Сейчас было не место и не время привлекать к себе внимание.

На моих глазах Америка перескочила через ограждение. Подол ее платья развевался на ветру. Она приземлилась и развернулась, и тут до меня дошло, что Мер пытается вовсе не сбежать от разворачивающегося перед ней зрелища, а пробиться к лестнице, ведущей на эшафот, где была Марли.

Меня переполнили страх и гордость.

— О господи! — ахнула Мэри.

— Миледи, сядьте, пожалуйста! — взмолилась Люси, приникнув к оконному стеклу.

Америка мчалась вперед. С ноги у нее слетела туфля, но она упрямо отказывалась остановиться.

— Сядьте, леди Америка! — заорал один из стоявших рядом с нами гвардейцев.

Но она была уже у самой лестницы, ведущей на помост, и кровь в висках у меня пульсировала так яростно, что, казалось, голова вот-вот лопнет.

— Там же камеры! — закричал я через стекло.

Гвардеец наконец-то настиг ее и повалил наземь.

Она забилась, по-прежнему отказываясь признавать поражение. Я взглянул на монаршее семейство; глаза всех троих были прикованы к рыжеволосой девушке, извивающейся на земле.

— Отправляйтесь в ее покои, — велел я Мэри и Люси. — Вы ей сейчас понадобитесь.

Девушки поспешили удалиться.

— Вы двое, — обратился я к гвардейцам. — Давайте вниз, посмотрите, не нужна ли там помощь. Никогда не знаешь, кто окажется свидетелем и кто как отреагирует.

Ребята бросились к лестнице на первый этаж. Мне отчаянно хотелось быть рядом с Америкой, без промедления отправиться в ее комнату. Но, учитывая обстоятельства, я понимал, что лучше потерпеть. Пусть пока побудет в обществе служанок.

Накануне вечером я просил Америку дождаться меня. Думал, что она может отправиться домой раньше. И теперь эта мысль вернулась. Едва ли король потерпит такое поведение.

Я стоял, пытаясь дышать, думать и сохранять рассудок, и каждую клеточку моего тела терзала боль.

— Потрясающе, — выдохнул лакей. — Неслыханная отвага.

Он отошел от окна и отправился по своим делам, а я остался гадать, кого он имел в виду: пару на помосте или девушку в испачканном платье. Пока я пытался переварить сцену, разыгравшуюся у меня на глазах, экзекуция подошла к концу. Королевская семья удалилась, толпа зрителей рассосалась. Вокруг помоста осталась лишь горстка гвардейцев, призванных унести два поникших тела, которые, казалось, тянулись друг к другу даже в бессознательном состоянии.

ГЛАВА 2

Мне вспомнилось, как прежде я целыми днями маялся, дожидаясь ночного часа, когда можно будет украдкой улизнуть в наш домик на дереве. Тогда казалось, стрелки часов не то что прилипли к циферблату, а ползут в обратную сторону. Но сейчас все было в тысячу раз хуже. Я знал, что все плохо. Что я нужен ей. Знал — и не мог быть рядом.

Мне удалось обменяться дежурствами с гвардейцем, который должен был охранять ее покои сегодня ночью. А до тех пор я вынужден был занимать себя работой.

Когда я направился в кухню на поздний завтрак, до меня донесся чей-то возмущенный голос:

— Я хочу увидеть мою дочь!

С трудом узнал я мистера Сингера: никогда еще в его голосе не звучало такого отчаяния.

— Сэр, прошу прощения. В целях обеспечения безопасности вам надлежит немедленно покинуть дворец, — отвечал гвардеец.

Лодж, судя по голосу. Я выглянул из-за угла: и правда, Лодж пытался утихомирить мистера Сингера.

— Но вы держите нас взаперти с самого этого отвратительного шоу, а моего ребенка уволокли прочь, и мне не дали даже увидеть ее!

Я с уверенным видом подошел и вмешался:

— Позвольте, я со всем разберусь, офицер Лодж.

Тот склонил голову и отступил в сторону. Обычно, если я начинал вести себя так, как будто был наделен правом командовать, люди меня слушались. Трюк был простой и действенный.

Как только Лодж удалился, я наклонился к мистеру Сингеру:

— Сэр, здесь нельзя разговаривать так. Вы сами видели, что произошло, и все из-за какого-то поцелуя и расстегнутого платья.

Отец Америки кивнул и провел рукой по волосам:

— Понимаю. Я понимаю, ты прав. У меня в голове не укладывается, что они заставили ее смотреть на это. И Мэй тоже.

— Если это вас утешит, служанки Америки очень преданы ей, и я не сомневаюсь, что они сделают для нее все, что будет нужно. Нам не сообщали о том, что ее отправили в больничное крыло, так что она, по всей видимости, не пострадала. Во всяком случае, физически. Насколько мне известно, — господи, даже произносить это было отвратительно! — принц Максон выделяет ее из всех.

Мистер Сингер улыбнулся скупой улыбкой, но глаза его остались печальны.

— Так и есть.

Все внутри меня восставало против мысли о том, чтобы спросить, что ему известно.

— Я уверен, он с пониманием отнесется к ней и ее горю.

Отец Америки кивнул и буркнул себе под нос, будто разговаривал сам с собой:

— Я ожидал от него большего.

— Сэр?

Он глубоко вздохнул и распрямился:

— Нет-нет, это я так. — Потом он осмотрелся по сторонам, то ли восхищаясь красотой дворца, то ли глядя на него с отвращением. — Знаешь, Аспен, она отказывалась мне верить, когда я твердил, что она достаточно хороша для этого места. И в каком-то смысле оказалась права. Она слишком хороша для него.

— Шалом? — Мы с мистером Сингером оглянулись и увидели выходящую из-за угла миссис Сингер в сопровождении Мэй. Обе несли сумки. — Мы готовы. Тебе удалось увидеть Америку?

Мэй отодвинулась от матери и прильнула к отцу. Тот обнял ее за плечи.

— Нет. Но Аспен проследит за ней.

Я ничего такого не обещал, но мы с Сингерами были практически одной семьей, и он был во мне уверен. Разумеется, я прослежу за ней.

Миссис Сингер порывисто обняла меня:

— Аспен, ты не представляешь, какое утешение знать, что ты здесь. Ты умнее всех остальных гвардейцев, вместе взятых.

— Только не говорите это вслух в их присутствии, — пошутил я, и она улыбнулась, прежде чем выпустить меня.

Мэй бросилась ко мне, и я немного наклонился, чтобы быть с ней на одном уровне.

— Дай-ка я и тебя тоже обниму. Зайдешь к моим, передашь от меня привет?

Она кивнула, уткнувшись в мое плечо. Я ждал, когда девочка отпустит меня, но она все никак не разжимала рук. Внезапно ее губы приблизились к моему уху.

— Пожалуйста, не давай ее никому в обиду.

— Ни за что на свете.

Она обняла меня еще крепче, и я последовал ее примеру. Как же мне хотелось защитить ее от всего, что творилось вокруг! Мэй с Америкой были слишком похожи, они даже не понимали насколько. Но в Мер было больше от дикарки. Никто не защищал ее от мира, кроме нее самой. Когда мы с Америкой начали встречаться, она была всего на несколько месяцев старше, чем сейчас Мэй, и тем не менее у нее хватило духу сделать шаг, на который никогда не отважились бы многие более взрослые люди. Америка всегда осознавала, что происходит вокруг и какие последствия ее ждут, если что-то пойдет не так, а Мэй порхала по жизни, совершенно не замечая ее неприглядных сторон.

Боюсь, сегодня розовые очки с нее слетели.

Наконец она выпустила меня из объятий, и я протянул руку мистеру Сингеру. Тот пожал ее и негромко произнес:

2
{"b":"746234","o":1}