— Встань, Ангел Азирафель! — начал Архангел громовым голосом. — Сейчас появится Метатрон, чтобы объявить тебе Волю Господню!
Он высоко поднял руку с пылающим мечом, взывая к Небесам, и эхо громовыми раскатами троекратно прогремело над Градом Небесным.
Азирафель с трудом поднялся и встал во весь рост, насколько позволяли стянутые за спиной крылья, спокойно глядя перед собой. Он выглядел бледным и осунувшимся, но попытался было даже улыбнуться и пошутить напоследок, извинившись перед почтеннейшей публикой за столь вынужденную необходимость оторвать ее от важных небесных дел, дабы лицезреть его уход; но в этот миг ослепительное золотое сияние, словно свет тысячи солнц, прорезало ночь. Стены Небесного Града, на которых стояли в полном облачении Воины Света Небесного, взирая на страшную, непостижимую и недоступную пониманию большинства из них казнь, задрожали и ярко вспыхнули, словно где-то взорвалась сверхновая звезда, возвещая небесному воинству о пришествии Гласа Божьего — Метатрона.
Суровый лик Божьего пресс-атташе закрывал собой темные небеса, озаряя сиянием Площадь Арены.
— Азирафель, Ангел Восточных Врат! — громовой голос раскатами загремел над стоящим в круге света осужденным. — Ты обвиняешься в страшном преступлении против человечества, совершенном по твоей исключительной халатности — в появлении дьявольского вируса, победившего земные информационные технологии! По твоей вине была уничтожена та часть земной культуры, которая должна была вечно храниться на электронных… — Метатрон внезапно осекся, словно забыв слово- ммм… носителях! Ты позволил адской скверне просочиться в умы и души вверенных тебе людей!
Азирафель не отвел глаза и не опустил голову. Он почему-то задумался о том, кто мог сочинить «голосу Бога» столь бездарный спич.
— Ты, Ангел Азирафель, обвиняешься в связи с самим дьяволом, искушавшим тебя на протяжении шести тысячелетий — с проклятием Тьмы и исчадием Ада, нечестивым Змеем, демоном Кроули, и в шпионаже в пользу Ада! — При упоминании любимого имени ангел вздрогнул и опустил глаза, словно испугался, что они могут выдать его. — Мы обвиняем тебя в том, что вместе с упомянутой нечистью ты пьянствовал, предавался чревоугодию и грязному разврату!
«А ты, можно подумать, свечку в спальне держал, старый идиот,» — с отвращением подумал Азирафель. — «Да и просто жаль, что ты так ошибся насчет грязного разврата…»
При упоминании о «разврате» Воины Света дружно завопили, засвистели и подняли такой невообразимый шум, что Метатрону пришлось призвать их к тишине и спокойствию.
— Ты, Ангел Восточных Врат, волей Господней приговариваешься к лишению звания и небесных крыл! Ты отправишься на Землю в тысячелетние циклы вечных перевоплощений, пока твоя земная душа не растворится во мраке забвения, попав в Ад! Умри сейчас!
— Умри сейчас! — эхом подхватило Небесное Воинство.
— Давай уже, иди, — Гавриил быстро разрезал стягивающую крылья леску и подтолкнул Азирафеля к Сандалфону, который держал наготове в руках Карающий Меч Господень. — Давай, до свиданья! Будешь себя хорошо вести — может, возьмем обратно, а пока —
Закончить он не успел. В тот же момент на центральную Арену Эдема ворвалась страшная адская нечисть с головой Горгоны, увенчанной сотней шипящих змей. Нечисть была высокого роста и худощавого телосложения, стильно одетая в черный твидовый пиджак от Karl Lagerfeld, ослепительно-белую рубашку с кожаным галстуком от Armani и шикарные серебристые ботинки-дерби из змеиной кожи. Вместе с адским отродьем, прикрывая его собой, в освещенный центр круга влетел запыхавшийся от бега мужчина, бородатый, в бордовой бархатной шапочке на длинных вьющихся волосах, одетый в стиле земного Средневековья.
Потрясенные зрители, не ожидавшие такого поворота пьесы, замерли. Архангел Михаил быстро навел камеру на «злодеев и нарушителей спокойствия» — такого эффектного шоу в Раю не видели от Сотворения Мира! Метатрон открыл рот, как видно, желая что-то сказать, но вместо этого возмущенно запыхтел и по-стариковски закашлялся, как будто наглотавшись грозовых молний.
Небесное воинство зашумело и весело зааплодировало, с интересом ожидая продолжения «пиесы».
— Кроули! Твою мммать… Да как ты… как ты посмел явиться сюда, падшая тварь? — Гавриил опомнился первым и поднял огненный меч, кинувшись к «Горгоне». — ВОН!!! Не сметь!
«Горгона» обернулась и грозно зашипела, показав тысячу раздвоенных языков. Гавриил с Михаилом шарахнулись в сторону, а «нечисть», направив на них пульверизатор, свирепо рявкнула голосом Кроули: — «Прочь ссс дороги, мразззь, убью! Это жидкое адское пламя — сгоришь нах*й, ссволочь!» и схватила за руку потерявшего дар речи Азирафеля, на правое крыло которого в тот же миг опустился Карающий меч. Кровь брызнула на белое одеяние Ангела, и он потерял сознание, рухнув на руки своему спасителю.
Метатрон исчез, как будто в небе выключили огромный экран.
Леонардо заметался, не понимая, куда ему идти, но о нем успели благополучно забыть. Архангелы бросились за Кроули, но «Горгона» мгновенно исчезла в небе со своей «добычей», напоследок сверкнув черными крылами в ослепительном свете огненных мечей.
Многие впоследствии утверждали, что слышали в небе адский хохот и голос «Горгоны», горланившей на всю Вселенную: «Нас не догонят! НАС НЕ ДОГОНЯТ!»
Глава 15
И разве то зовете вы душой,
что в вас звенит так тонко и неровно,
чтоб смолкнуть, как бубенчик шутовской?..
Что славы ждет с протянутой рукой?..
Что смерть приемлет в тусклой мгле часовни?
Душа ли это?
А я гляжу в ночи на майский цвет,
во мне как будто вечности частица
стремится вдаль, в круговорот планет,
она трепещет, и кричит им вслед,
и рвется к ним, и хочет с ними слиться...
Душа вся в этом...
Райнер Мария Рильке
(перевод Т. Сильман)
Примерно за полчаса до описываемых событий обычно полутемные подземелья Ада осветились светом разноцветных прожекторов, возвещая о начале празднества. Самые красивые ведьмы, распутницы и бывшие политические лидерши разливали шампанское, виски и бренди в сверкающие хрустальные бокалы, а принарядившиеся по случаю праздника черти и бесы вовсю отрывались на танцполе под «My Chemical Romance», «The Tiger Lillies» и «Rammstein». Герцог Хастур и герцог Лигур, предварительно накачавшиеся вискарем в трех барах «Пирамиды», пребывали в том возвышенном состоянии духа, которое у адовой нечисти, как правило, заканчивается мордобоем, не говоря уж о таких мелочах, как битьё посуды и зеркал. Обсуждая между собой события последних дней, они так и не пришли к окончательному выводу по вопросу авторства «Горгоны», но поскольку считали демона Кроули самым «просвещенным» (Кроули упомянул бы, конечно, словечко «прошаренным») по этой части, то награждать за столь сокрушительную победу Зла, разумеется, нужно было именно его.
— Этот пижон Кроули вечно заставляет себя ждать!» — недовольно пробурчал косматый черноволосый Лигур, глянув на часы. — «Да и Леонардо мог бы поторопиться! Или он решил попрощаться напоследок со своим этим… как его…?» — Лигур почесал в затылке, пытаясь вспомнить имя, — «Салли? Силли?»
«Салаи!» — напомнил герцог Хастур, взяв с подноса очередной хайбол. «Ты же понимаешь, сейчас все очень быстро меняется, и здесь, и там… И я иной раз не пойму, кто на кого больше влияет: мы на людей, или уже теперь они на нас? Вот хоть бы даже с их этим…интернетом. Грядут большие перемены, дорогуша! Скоро у нас тут всё будет супер-пупер… как это…мортифи…мумифи…»
— Мудифицировано! — с готовностью подсказал Лигур, страшно гордясь словечком, подцепленным у Кроули. — А что, пригодится!.. Да, насчет Салаи: а ты в курсе, дорогой герцог, что мелкие бесы снова повадились шастать в Рай под видом мух или мотыльков?
Хастур поморщился, почесав спутанные светлые патлы. — Кто тебе сказал?
— Про что? Про пропуска бесам с ихней стороны? Собака лает, ветер носит! — Лигур поспешно отвел глаза, но успел уже слишком много выпить, и его развезло. — Сам же сказал — все меняется! Вот и Рай тоже… давно уже не тот, что был в начале. У Ангелов Райский сад — что-то вроде престижного курорта для избранных! Вот они и подсиживают друг друга изо всех сил, чтобы, попав туда, болтаться там веками, поближе к начальству. Всевышний, говорят, давно понабирал себе команду любимчиков, типа элитного клуба для своих, чужие там не ходят, сам понимаешь… Люди называют это «диктатурой», слышал? У них же там всё решается Его единоличной волей! Сплошной волюн…туризм, — с последним словом Лигур не справился, но Хастур, прислушиваясь к пьяному бормотанию своего приятеля, стал подозрительно быстро трезветь.
