Больше всего на свете Демон хотел бы сейчас оказаться одновременно в нескольких местах, а именно в рабочем кабинете Азирафеля, в райских застенках рядом с Ангелом и в Адовой конторе на «награждении и празднике по случаю перехода». Не появиться на «празднике» он не мог: это сочли бы неслыханным и непростительным нарушением дьявольского этикета, последствия которого могли быть совершенно непредсказуемыми, а рисковать он сейчас не мог. Поэтому, оставив «на связи» Дуста, он поспешил обратно в Контору, где полным ходом шли приготовления к «вечеринке».
«Что же… Повеселимся!» — Кроули злорадно ухмыльнулся, предвкушая сокрушительный эффект, и быстрым шагом устремился к Пирамиде — разыскивать Леонардо.
Великий мэтр выглядел сногсшибательно в белоснежной парчовой накидке, роскошной бархатной шляпе цвета старого красного вина, и золотистых туфлях с крупными жемчужными пряжками, словно собрался на венецианский карнавал. Его длинные темные волосы были уложены изящными локонами, ухоженная бородка лежала волосок к волоску, а на пальцах сверкали крупные перстни с алыми рубинами и розовым морским жемчугом. При виде демона он нахмурился, приняв величественный вид, но решился все же поздравить «с новым титулом» и изобразил замысловатый поклон в стиле флорентийских вельмож, склонившихся перед Козимо Медичи.
— Это я должен вас поздравить, сеньор Леонардо, — смиренно начал Демон, почти достоверно изобразив виноватую улыбку. — Меня-то не к чему… да и при чем здесь вообще я? Это ведь ваших рук дело, я к этому вообще отношения не имею!
— Это все уже неважно, — туманно ответил да Винчи, избегая смотреть демону в глаза. — Моя загробная жизнь с сегодняшнего дня обретает новый смысл, и я точно знаю, что в Раю есть такое же удивительное место, куда попадают души знаменитых праведников!
— Я плохо помню Рай, — задумчиво ответил Кроули, нахмурив лоб, — но в свое время я там тоже… неплохо проводил время, пока не связался с дурной компанией, — он невесело усмехнулся. Вспоминать ту часть своей вечной жизни, в которой он был Ангелом, ему не хотелось. — Знаете, когда-то там было классно: там можно было…как бы это сказать на человеческом языке, чтобы было понятно… Ну примерно так: юным ангелочкам, чистым и нежным существам, не представлявшим, что мир может однажды расколоться на добро и зло, можно было целыми днями валяться на теплой травке, пить нектар, жрать яблоки из сада и дружно тащиться от того, каким клёвым фантазёром был Бог. — Глаза Леонардо округлились, он неодобрительно покачал головой и отвернулся, вытащив из кармана накидки агатовые четки, а затем потихоньку прошелся по ним пальцами, как будто вспоминал мелодию, сидя за роялем. — А вы при жизни даже не осознаете, насколько вы счастливей нас: ваш Иисус подарил вам свободу выбора, вот и верили бы в неё, а не в эту вашу… богадельню и ее прислужников с их нестерпимо-возвышенными лицами! Вот у нас не было выбора, мы сами не могли выбирать себе путь; в отличие от короткой человеческой жизни он предопределен и выбран за нас изначально: демону — демоново, ангелам — ангелово… Одни — белые и пушистые, и должны творить добро. Другие — порочные и мерзкие, и, стало быть, творят зло. Все для равновесия, так сказать…понимаете? Все сущее должно быть аккуратным и симметричным, как только что убранный номер в отеле, лежать ровно и не высовываться, и не качаться из стороны в сторону, как маятник! «Ordnung muss sein!» — “Порядок превыше всего!” — вот великая крылатая фраза, которую немцы, как видно, сорвали у Господа с языка… Так, мэтр?
Леонардо осторожно кивнул. После недавней «милой беседы на религиозные темы» с демоном Кроули Леонардо уже не знал, чего еще можно ожидать от этого рыжего мерзавца, и решил перевести разговор на Горгону.
— Вы не поверите, это же просто чудо, что ваш…эээмм… — знакомый оказался Ангелом! Я его сразу узнал, он практически не изменился с момента нашей последней встречи в парке у палаццо Медичи-Рикарди! — Леонардо был взбудоражен и слегка волновался перед предстоящей церемонией, как студент перед вручением диплома. — Он потрясающий собеседник, лучший из всех, кого я знаю, я его библиотека — поистине кладезь знаний и человеческой культуры! Кстати…- «мэтр слегка запнулся, выбирая слова, — Салаи успел доставить ему мои записи?
— Успел, — в желтых глазах демона мелькнул опасный огонек, как у затаившейся кошки перед победным прыжком на непозволительно расслабившуюся мышь, — да только они слегка пришли в негодность за столько лет, сеньор Леонардо! Вы говорите, что вам очень нравился Ангел! А вы в курсе, что именно он сегодня лишится бессмертия — из-за вас и ваших непомерных амбиций? — Кроули слегка повысил голос, но сдержался, чтобы не «спугнуть» Леонардо, и слегка растянул в улыбке жесткий оскал рта.
— Он? Не может быть, это ужасно, право же, сеньор Антонио… О, я бы не хотел, разумеется, таких серьезных жертв, но, с другой стороны… — великий мэтр растерянно оглядел полукруглый проем никуда не выходящего «окна», служившего заодно и дверью на лестницу. — И, кстати, вам-то что? Вы же — суть Зло! — Кроули до боли стиснул пальцы в кулаки, но для вида решил кивком выразить согласие. — Понимаете, вот вы же сами говорили про судьбу и предопределение. Чему суждено случиться, то неизбежно, и так было всегда, от начала Времен… Ангелы — существа милые, но гениальность не свойственна ни одному из них, ибо не заложена самим Господом в их природе… Все мы — суть творения Божия, но если выбирать между ангелами и человеческой гениальностью, то выбор становится очевиден, — да Винчи торжествовал и сиял, вдохновленный собственным красноречием. — Ангелов много, а земных гениев — по пальцам пересчитать! К тому же вечная жизнь, как вы понимаете, безмерно отупляет. Вы — весьма неглупый Демон, сеньор Кроули, вам ли не понимать таких… элементарных вещей? — Леонардо самодовольно усмехнулся и почти по-дружески похлопал Змея по плечу, приготовившись к выражению одобрения с его стороны; но тот молчал, слегка приподняв бровь, и лишь делал вид, будто его очень волнуют пространные монологи великого гения. — К тому же гениальность редко бывает добра, и потому я временно здесь, но моя вера в Господа незыблема, и уже очень скоро меня проводят прямо к Создателю, Ad majōrem dei gloriam! («К вящей славе божией», лат.)
В ответ лицо демона полыхнуло неистовой яростью, но он вновь овладел собой, с готовностью кивнул и широко улыбнулся.
— Сегодня случится то, чего вы так долго ждали, мой дорогой! — радостно потирая руки, сказал Кроули. — До полуночи должен осуществиться ваш переход из Ада в Рай, а это поистине великое событие, и мы его сегодня достойно отметим! — Леонардо просиял и с готовностью закивал в ответ. — Но вы должны помнить, дорогой Леонардо, что вы и с места тут не двинетесь, пока я не узнаю код программы! Вы прирастете к полу, вы растворитесь в кислоте или будете размазаны по всей Пирамиде, как жидкая гряззззь, если я не узнаю кода! Осталось чуть меньше получаса до того момента, как за вами придут Архангелы и увлекут вас за собой в Райские кущи, и прямо сейчас начнется процедура награждения и праздник, на котором мы с вами обязаны присутствовать… О, я вам обещаю такой фееричный маскарад, какого вы в жизни не видели!
— С какой стати я должен вам помогать? — спокойно спросил Леонардо, руками в перстнях потирая вспотевший лоб. — И что будет, если я откажусь?
— А вы еще не поняли? Жаль… Ну, сейчас поймете, — загадочно ответил Кроули, развернувшись на каблуках и на секунду исчезая в темноте дверного проема, откуда тут же послышались вопли и жалобный визг, затем — стенания и непристойная брань. Леонардо бросился к выходу, узнав голос своего любимого натурщика, которого Кроули тащил на плече, взвалив на себя, как бревно. Руки и ноги «Вакха» туго обхватывали стальные полицейские наручники, к которым была применена дьявольская магия столь сокрушительной силы, что о самостоятельном освобождении нечего было и думать.
Леонардо попытался было «отбить» пленника у Кроули, но тот просто швырнул Салаи на пыльный каменный пол, под темный проем арки. «Вакх» взвыл и стал молить о пощаде, обещая бесплатно удовлетворять сексуальные потребности демона на протяжении еще как минимум трех Вечностей, но демон, словно наслаждаясь моментом, как актер, стоящий на сцене в бесчисленных огнях софитов, быстро надел длинные перчатки из толстой свиной кожи и достал из объемной поясной сумки самый обычный спрей для поливки цветов — пластиковый, в зеленую и черную клетку.
