– Джейсон, – сразу же ответил детектив, как будто это имя вертелось на кончике его языка. – Он сказал, что вы с ним встречались в колледже.

У меня вспыхнули уши, и на несколько секунд перехватило дыхание. Мы расстались с ним по обоюдному согласию, без скандала, но я все равно не ожидала, что он столь рьяно примет участие в моих поисках. Знай я тогда про это, то, не раздумывая, сдалась бы итальянской полиции. Его благородство тронуло меня, хотя я и не могла объяснить, почему.

– Джейсон…

– Милейший парень, – отозвался детектив. – Извините, что лезу не в свое дело, но, по-моему, он куда больше сделал для ваших розысков, чем ваш бойфренд.

Ничего удивительного…

– У вас есть его номер? Я позвоню ему.

– Конечно же.

Полицейский написал на листочке несколько цифр.

– Впрочем, я и сам должен позвонить ему и сообщить, что вы нашлись. Вы можете подождать его здесь. Все это дело для него очень много значило.

– Он что, здесь, в городе?

Насколько я помню, Джейсон жил в Калифорнии.

– Он немедленно приехал, как только узнал о вашем похищении. Он увидел ваше фото в выпуске новостей и сразу же занялся поисками.

Мне не верилось, что Джейсон смог так много сделать ради меня. Он был действительно классным парнем, и мне было жаль, что нам пришлось расстаться. Но отношения на большом расстоянии, как правило, обречены, и нам показалось, что будет лучше остаться друзьями, чем довести дело до болезненного разрыва. – Так подождете?

Я оторвалась от листочка с цифрами:

– Простите, задумалась. Что вы говорите?

– Вы будете ждать его?

– Да, разумеется.

Еще бы я не стала его ждать. Джейсон оказался единственным человеком в мире, который постарался спасти меня. Джейкобу-то пофигу было.

Равно, как, впрочем, и Кроу.

Когда Джейсон увидел меня, то едва не расплакался. В его наполнившихся слезами глазах сквозили одновременно облегчение и признательность. Несколько мгновений он молча смотрел на меня, потом сделал пару шагов вперед и остановился в нескольких дюймах от меня. Он внимательно всматривался в мое лицо, словно не веря, что это на самом деле я.

Мой взгляд встретился с его, и горло мне сжал спазм. Джейсон был моим спасителем. Вернувшись в Нью-Йорк, я чувствовала себя одинокой, как перст. Мне пришлось припереть к стенке бойфренда-предателя, вытрясти из него деньги, выгнать на улицу, спать в его квартире… Родители давно бросили меня, семьи нет. И тот факт, что нашлась одна-единственная душа, готовая мне помочь, окончательно убедил меня, что мне удастся начать жизнь заново.

– Перл, как же я рад, что ты жива-здорова!

Джейсон хотел обнять меня – это было видно по нему, но не решался.

– Больше всего я боялся, что никогда не увижу тебя!

– Да, я тоже рада, что жива. Так приятно вернуться домой!

Джейсон простер руки, но так и не отважился заключить меня в объятия.

– Можно тебя обнять?

Вот уж нашел, что спрашивать!

– Да, естественно!

Он обхватил меня и крепко сжал. И одновременно в его объятиях было столько нежности, которой так мне не хватало! Пара сильных рук – вот точно, что было нужно мне, чтобы снова начать жить. Это давало надежду. И радость.

– Слушай, у меня, конечно, миллион вопросов, но все-таки поговорим обо всем попозже.

Джейсон немного отодвинулся и посмотрел на меня голубыми глазами. Он ни чуточки не изменился за прошедшие годы. Сильная нижняя челюсть, рельефные скулы. Мускулистое, но не широкое туловище. Все осталось, как и было.

– Ты где остановилась?

– Да вот думала снять номер в отеле…

– Тогда ты будешь жить у меня. Я снял великолепную квартиру на Парк-авеню.

Отказаться от такого предложения было невозможно. Уж лучше жить у друга, чем торчать в одиночестве в гостиничном номере.

– О, спасибо! Благодарю…

– Ну вот и прекрасно. Поехали!

Джейсон обнял меня за талию и вывел из полицейского участка. Несмотря на то, что он не прикасался ко мне уже много лет, я все равно чувствовала его привязанность – как будто мы общались с ним буквально вчера. Он все еще готов был заботиться обо мне и никуда не отпускать от себя. И я была благодарна ему за это, так как он остался единственным, кому я была еще нужна.

Я лежал и смотрел в потолок.

Уже несколько часов…

По мере наступления ночи по стенам ползли, поднимаясь все выше, тени. Иногда они складывались в какие-то фигуры: то в безобидное плывущее по ясному небу облачко, то в бабочку.

Одна тень напомнила мне своими очертаниями пуговицу.

Я без конца смотрел на нее, размышляя, кажется мне это или же в самом деле похоже на пуговицу. На потолке отчетливо виднелись четыре точки, как бы дырочки для ниток, а округлость тени действительно делала ее похожей на пуговицу.

Смотреть на это было больно.

Солнце потихоньку начало выходить из-за гребня холмов, окрашивая мою комнату в утренние пастельные тона.

Я лежал только на одной половине кровати, на другой должна была быть она…

Пуговица.

Я решил, что пора подниматься, все равно толку валяться одному никакого. Принял душ и быстро собрался на работу. Мозги совершенно не шевелились, так что пришлось взбодриться. Сон теперь был для меня недостижимой роскошью.

С момента ее исчезновения я и не спал ни минуты.

И вот мой кабинет. Растопленный камин. Спускаться к завтраку не было нужды. Есть совсем не хотелось. На столе рядом с подлокотником кресла я заметил несколько пуговиц. Я повертел одну из них в пальцах. Эта была из тех, что принадлежали ей.

Те, что оставались за мной, лежали в чаше в ее спальне.

Я не стал трогать их.

У меня оставалась та, что я крутил в пальцах. Золотая отделка по краю, а в середине – жемчужина. Вот так ирония1! Символично, ничего не скажешь! Пуговица, казалось, была сделана специально для нее.

– Ваша светлость?

В кабинет вошел Ларс, заложив одну руку за спину.

– Вам угодно отзавтракать сегодня в кабинете?

– Только кофе.

– Слушаюсь…

Ларс вышел. Он ничего не спрашивал о Перл. Я объяснил ему, что она уехала и больше не вернется. Этого для него было достаточно.

Итак, мой дом вновь опустел…

Теперь в нем жили лишь тени.

Я потянулся за телефоном, чтобы проверить, работает ли вживленный маячок. С момента ее исчезновения проверки стали ежедневными. Но это будет иметь смысл, пока она не обратится к хирургу и не удалит чип.

И тогда я потеряю ее навеки.

Я включил приложение на телефоне, и на экране показалась красная точка. Манхэттен, Парк-авеню. Рядом Центральный парк. Точка была неподвижна, значит, скорее всего, Перл спала. В Штатах сейчас как раз ночь.

Но что она делает на Парк-авеню?

За ее безопасность можно было не беспокоиться. Пуговица умна и находчива. Она в любой ситуации сможет о себе позаботиться. Она не нуждается в охране.

Но все дело в том, что у нее не было денег, чтобы снять квартиру на Парк-авеню.

«Значит, – решил я, – она у кого-то остановилась. Явно не у подруги – у нее их не было. И не у родственника – по той же причине. Скорее всего, у своего бывшего бойфренда…»

От этой мысли у меня сделалась изжога. Я не мог спокойно представлять себе, как она лежит в постели с другим мужчиной. Что чьи-то чужие руки ласкают ее нежное тело, а чужие губы целуют ее прелестный рот. Она расставила ноги, и чужой мужчина трахает ее, опираясь о край кровати.

Я пытался, но не мог отогнать от себя эти видения. От подобных мыслей мне поплохело настолько, что даже расхотелось кофе.

Но мне не стоило теперь так раздражаться.

Она перестала принадлежать мне. Я потерял ее.

Квартира Джейсона мне чрезвычайно понравилась – чистая и просторная. Две спальни напротив друг друга. Значит, я не стесню Джейсона. Гостиная тоже была немаленькой, равно как и кухня.