— Так что?

— Нет. Сейчас я не под кайфом. И симптомов ломки тоже нет, если тебе интересно.

— Может, ты бросил?

— Думаю, дело в другом. У тебя высохли кеды после того коридора с водой?

Билл повертел ногой. Нахмурился.

— Кажется, да. Быстро как-то.

— Перед тем, как мы попали в бар, лента воздушного шара порезала мне руку, — Роберт показал ему ладони — без царапин. — Понимаешь, к чему веду?

— То есть мы тут вроде как призраки?

— Или ментальный образ. Как под ДМТ{?}[Диметилтриптамин (DMT) — психоделик, вызывающий измененное состояние сознания, галлюцинации и иногда ощущение выхода из своего тела.].

Значит, воспоминания не могут навредить физически? Вполне логично.

А вот душу ранить способны.

Если бы не Роберт, вряд ли он вышел бы с улыбкой из своего дома. Да из любого своего воспоминания за последние три года.

Зачем такому человеку, как он, вся эта наркотская муть?

Может, Роберт правда не колется?

А, может, это предположение доверчивого шестнадцатилетки? Не читал ведь ни брошюру, ни Уэлша.

Билл решил перевести тему сам.

— Но вы круто играли. Этим можно гордиться?

— Этим можно, — Роберт сразу повеселел.

— Я вспомнил, что слышал вашу песню. Мой школьный пр-риятель, Ричи, приносит такое…

— Андеграундное дерьмо, — закончил за него Роберт.

— Да, — Билл усмехнулся. — Он говорил, что вы сейчас одни из лучших.

— «Black Wednesday». Мы называемся «Black Wednesday». Моя фамилия — Грей. Ника — Фрайдей. В самом начале мы выступали в портлендском клубе по средам, вот и выбрали название Черная Среда. К тому же Уэнсдей Аддамс — моя первая любовь.

Билл прищурился.

— Ты же сказал, что ты гей.

— Любовь бывает разной.

И пожал плечами — будто для него эти откровения в порядке вещей. Словно он только что не произнес что-то такое, что говорят только в книжках.

А Биллу вспомнились слова песни, которую крутил Ричи.

Она была про потерю — вернее Билл так ее понял — кто знает, что у поэтов на уме. Он не запомнил всю, но пара строк поддели гноящуюся рану в сердце. «Дрожащая рука дрожащего человека зажимает мне рот, чтобы сдержать мой крик»{?}[Строка из композиции «Kyoto Song» группы The Cure. Я не сильна в написании песен, так что пришлось позаимствовать существующую.]. Смысл слов раздвоился. Билл так и не решил для себя, кому именно принадлежит рука — тому, кто кричит, или тому, из-за кого крик рвется из глотки?

Что может быть за душой у парня, который написал это?

У поэтов, говорят, сложные души. Может, все не так просто?

— И еще «черный» — уличное название опиума, — добавил Роберт. — Тогда я считал, что это забавно. Мы даже поспорили с Ником из-за названия. Он не хотел, чтобы мы назывались, как сатанисты, когда сами играем мелодичный готик-рок. Но пока он думал, имя к нам прилипло.

— А кто пишет песни? Ты?

— Я. Хотя Ник приносит отличные идеи. Ты не подумай, что я перетягиваю одеяло на себя. Ник очень сильный вокалист. Он может спеть такое, что мой голос повесится.

С Робертом, наверное, приятно работать. Когда нужно, похвалит. Сам увлечен своим делом.

Билл уже начинал завидовать людям, которые знают его в жизни.

— Для «андеграундного дерьма» у вас был б-большой концерт.

— В Новой Англии дела у группы идут неплохо, — объяснил он. — По крайней мере, я так помню. Но мне нравится быть на грани таинственной сплетни, которую переписывают с кассеты на кассету школьники. И мне нравится выступать. Знаешь, как это чувствуется там, на сцене?

Билл кивнул — рассказывай. До чего завораживало слушать увлеченного Роберта.

— Как будто мне десять и у меня летние каникулы, — он говорил с улыбкой — и та рисовала ему симпатичные лапки морщин у глаз. — Я забираюсь на самое высокое дерево во дворе. Мама кричит. Роберт! Роберт, спускайся, ты свалишься. А мне все равно. Потому что весь мир у меня под ногами. И даже если я убьюсь, я знаю, что залез на этот чертов дуб. Под кайфом ты будто возвращаешься к этому чувству, но смотришь на него со стороны. А на сцене все настоящее. И мне нравится то, что я делаю, и нравится, что я могу разделить это с другими. И нравится, как ты сейчас улыбаешься, глядя на меня.

Оба засмеялись.

— Мне все еще можно тебя укусить? — напомнил Билл.

— Когда захочешь, — Роберт наклонился к нему, как заговорщик. — И куда захочешь.

Билл щелкнул зубами.

— У тебя, н-наверное, очень интересная жизнь, — сказал он.

— Именно поэтому я начинаю каждый свой день с бодрящей чашечки мета.

Ну да.

Брызнул холодной водой в лицо.

— А кто такой Энди?

— Не знаю. Думаю, один из бывших участников группы. Понятия не имею, что на меня нашло. Надеюсь, я извинился перед Беверли.

Роберт встал. Взгляд застрял на чем-то среди вещей. Билл обернулся сам и увидел часы. Десять минут первого.

— Нам нужно вытаскивать друг друга из этих воспоминаний.

Ничего затягивающего в своем Билл не почувствовал, но кивнул. Тоже поднялся.

Они подошли к двери. Серость гримерки превратилась в дверцу школьного шкафчика.

— Надеюсь, следующее твое, а не мое, — съехидничал Роберт.

Он еще и издевается. Отдал бы любое школьное воспоминание ему, если бы мог.

— Надейся.

Билл коснулся замка и покрутил ручку — отщелкал свой код.

О нет.

Дверь — пожалуйста-пусть-это-будет-не-что-то-ужасное — открылась.

========== 4. Dark Entries ==========

Bauhaus — Dark Entries

Школа вспоминалась смутно — имена с замыленными лицами, лица без имен. Хотя некоторые голоса он помнил отчетливее. Голос директора — ко-мне-в-кабинет-Грей-сейчас-же. Парня — ты-че-бля-прикалываешься, которого он по глупости поцеловал, когда вместе курили после репетиции, — с тех пор различать сигналы, наверное, научился лучше.

Потом вылизанный до тошноты выпускной с въевшейся в зубы банальщиной Криса де Бурга{?}[Крис де Бург (р. 1948) — ирландский рок-музыкант. Подразумевается его хит The Lady in Red (1986 г).]. Жаль, что не выпустились с Ником на пять лет позже. Подсунули бы на прощание песню про снимающийся член{?}[Композиция Detachable Penis (1992) американской группы King Missile. История о парне, который потерял свой снимающийся член, а потом выкупил его у уличного торговца.].

Но эта школа не его. На всех шкафчиках — инициалы «Б. Д.»

— Как думаешь, Билл? — спросил он. — Мы здесь вдвоем случайно или есть какая-то причина? Например, мы когда-то встречались или у нас есть общие знакомые.

Билл поднял бровь. Посмотрел на него так, будто он сделался гадалкой с хрустальным шаром.

— Ты что, веришь в судьбу?

— Нет. Но в жизнь после смерти я тоже не верил.

А стоило начинать? Наверняка он просто обдолбался спидболом{?}[Спидбол — смесь кокаина с героином или морфином.] до предсмертных галлюцинаций. Лежит в своей квартире с иглой в руке, а расщепленное сознание разматывает ему триповый фильм Терри Гиллиама{?}[Терри Гиллиам (р. 1940) — британский кинорежиссер. Роберт делает отсылку к его фильму Страх и ненависть в Лас-Вегасе (1998).]. Еще и с мальчишкой, который пробрался под кожу и разливался-расползался там.

Черт знает почему так получается. Наверное, заслушиваешься голосом и цепляешься о тонкие острые локти. Или о колкости, хмурые взгляды и сдержанные слова.

Билли напоминает свой же черный плащ с алым нутром. Лучшее скрыто-припрятано — просто так не покажет, пока не подберешь нужные ключи. И улыбки таких людей ценятся выше. А он раздобыл несколько, будто ама{?}[Ама — японские традиционные ныряльщики за водорослями, моллюсками и жемчугом.], вытащивший из моря жемчуг.

Да и самому с Биллом получалось серьезничать.

Как быстро мальчишке наскучит шутовской образ? С шутником классно — классно работать, развлекаться. Он такой человек, которого всегда хочешь видеть на вечеринке. Но не тот, кому доверишь самый важный разговор.

И не тот, кто удивляется очередному — Грей, это что, твоя песня? Мы думали, их пишет Ник. Надо же.