Прошло несколько дней, и Майя стала постепенно терять свою первоначальную скованность. Лицо ее порозовело, и на нем все чаще стала появляться улыбка.

Тина с удовольствием помогала освоиться подруге в непривычных для нее условиях.

Многие мелочи ее удивляли, некоторые — озадачивали. Майя ради эксперимента заказала в сети целую гору пирожных с двумя упаковками сока и с удовольствием угостила Тину.

— Мама пекла очень вкусные пирожные, я так и не научилась делать такие же.

— А я вообще ничего готовить не умею. Мы все заказываем в сети.

— Все-все? Из общепита? — удивилась Майя.

— Из качественного общепита, — заметила Тина.

— И тебе никогда не хотелось приготовить что-нибудь самой?

— Так у нас и плиты нет, только печь для разогрева.

— Надо же…

Сидя в мягких креслах в номере Майи, они уминали пирожные с соком и строили планы на будущее.

— Как ты думаешь, меня примут на архитектурный факультет? — мечтательно уставилась в потолок Майя.

— Примут, — убедительно ответила Тина. — Затянут с руками и ногами, даже если будешь упираться.

— А ты куда будешь подавать документы? — Майя отправила в рот очередной кусочек пирожного и повернулась к Тине.

— Мама хочет, чтобы я поступала на медицинский, у меня подходящий рейтинг, но я не знаю, как сказать, что я не хочу. Разве что стать психологом. Знаешь, эти психологи — какие-то ненормальные.

И она рассказала Майе про то, как ее когда-то бесило поведение Марты. Правда, рассказ получился веселый.

— Представляешь, она говорит: ну тогда американские горки. А я смотрю на нее и думаю, может это она чокнутая и нуждается в психологической помощи? Сажусь в кабинку, и тут твой брат мне, — подвинься, и толкает в бок, — можешь представить мои ощущения?

— Он ничего мне не рассказал, — засмеялась Майя. — Просто сказал, что почти договорился с тобой. Жаль, что он всего этого не видит. — Вспомнив о брате, Майя моментально погрустнела.

— Он молодчина, что такое прокрутил, — попыталась взбодрить ее Тина. — Почему бы ему тоже не перебраться сюда?

— Он говорит, что ему уже поздно.

— Почему же поздно? — Тина не могла понять причину безысходности, прозвучавшей в голосе Майи. — Он старше тебя только на два года.

— Он говорит, что в системе есть только два слабых места — рождение и совершеннолетие. Больше возможности нет.

— Я думаю, он найдет такую возможность, — старалась быть убедительной Тина.

Объевшись пирожными, она какое-то время не могли подняться с кресел.

— Нет, так мы превратимся в желе, надо куда-то двигать, — произнесла через какое-то время Тина и повела Майю в виртуальную фильмотеку.

Сходив на очередное свидание с Женей, Тина еще раз услышала напоминание о пятнице.

«Не забудет же!» — подумала она, стараясь скрыть перед Женей недовольство.

Тина понятия не имела, что будет, если бывший возлюбленный «сдаст» ее модераторам, но все равно этого очень боялась. А если вместе с аттестатом выплывут махинации с баллами рейтинга? Ведь недаром Женя заговорил о «максимуме». Он о чем-то знает наверняка или только догадывается? Тина боялась расспрашивать, делая вид, что не относится к таким угрозам серьезно.

Чем быстрее приближалась пятница, тем больше портилось настроение Тины, и Майя это заметила. В конце концов, Тина не выдержала и все ей рассказала. И о шантаже Жени, и о неудавшейся игре для взрослых, и о предстоящей пятнице.

— Как он узнал? — Майя в один миг побледнела.

— Не знаю. Мы тогда часто виделись, и его озадачивало, где я бываю по пятницам. Наверное, выследил.

— Какой же он подонок! — не выдержала Майя, но тут же смутилась за свою реакцию. — Извини, ты так переживала, что с ним рассталась…

— Боже мой, зачем я только с ним связывалась?!

Тина вспомнила сказанное Юлькой Голубевой о Жене. Реакция Майи на такие высказывания оказалась для Тины неожиданной.

— И они еще считают, что рейтинговая шкала — идеальная? А как же подлость и шантаж? И где в этой шкале доброта и сострадание? Да вообще, хотя какие-то моральные качества?! Я его нарисую и выложу в сеть. И подпишу: «победитель в рейтинге подлости!»

Утром в пятницу Тина едва удержалась, чтобы не рассказать все родителям. Папа бы вывел Астахова на чистую воду, но тогда надо было бы рассказать и обо всем остальном. Учитывая, что Петр Гольдштейн работал в отделе сетевой безопасности, это делать нельзя было ни в коем случае. Их отдел пресекал любые попытки нарушить установленный на Главном Сайте порядок. А незаконное получение документов и вмешательство в рейтинговую шкалу влекло за собой серьезную ответственность. Кроме всего, папе было неудобно рассказывать о притязаниях Жени, а с мамой таким она никогда бы не поделилась.

Родители и брат разъехались каждый по своим делам, а Тина осталась ждать Женю.

Она сидела на кухне, посматривая на часы, и размышляла о том, что возможно Женя скоро и сам отстанет. Например, встретит какую-нибудь крутую девчонку и забудет о ней, Тине, а вместе с этим и о том, что послужило поводом для шантажа.

Часы отмерили десять часов.

Потом — одиннадцать.

Стрелка циферблата приближалась к двенадцати, когда Тина окончательно поняла, что он сегодня не придет. По своей натуре Женя Астахов был пунктуален, практически никогда никуда не опаздывал. Случилось что-то непредвиденное, потому что только вчера вечером она видела письмо с очередным напоминанием о праздновании получения аттестата у нее дома.

Тина включила сетевой экран и новых сообщений от Жени не нашла. От нечего делать походила в сети, побывав на страничках своих знакомых. Посмеялась над карикатурой, нарисованной Майей на Женю.

Она даже послала письмо Жене, изображая беспокойство о том, почему он не пришел, но ответ так и не дождалась. Попыталась связаться с ним по видео-линии, но длинные гудки говорили все о том же: что-то случилось.

Что могло случиться?

Ответ на этот вопрос принес Петр Гольдштейн с работы.

— Семью Астаховых арестовали.

Тина, мама, даже Пашка онемели, услышав эту новость.

— Я конкретно не знаю, в чем причина. Какие-то махинации с баллами рейтинга. — Петр Гольдштейн был серьезно расстроен. Не раздеваясь, он сел в прихожей на табуретку и посмотрел на Тину.

Тина резко побледнела. Мама восприняла это как проявление переживаний за судьбу Жени, и, обняв, стала успокаивать.

— Все образуется, не переживай. Это может быть ошибкой.

— А что значит махинации с баллами рейтинга? — неожиданно охрипшим голосом, произнесла Тина.

— Я завтра уточню, — пообещал папа.

— И что теперь будет? — спросила в свою очередь мама.

— Я же говорю, я толком ничего не знаю. Завтра выясню.

Поздно вечером пришло письмо от Майи, которое Тина сразу не решилась открыть.

«Привет Тина. Ты видела мой новый рисунок? Сашка сказал, что полностью со мной согласен. Оказывается, он твоего Женю уже давно знает и не с лучшей стороны. Я только немного беспокоюсь, почему он сегодня не вышел на связь. Мы обычно каждый вечер переговариваемся. Ну вот, я опять пишу о своем брате. Ты права, я очень к нему привязана. Я это поняла только сейчас, когда нас разделяет кордон. Грустно почему-то».

На глазах у Тины появились слезы.

Нет, это не может быть то, о чем она подумала. Майя совсем недавно говорила, что брат не может, как она это называла, гулять в сети, потому что не хватает важных деталей для ремонта созданного им сетевого приспособления. Неужели Женя шантажировал и его? И выторговал баллы рейтинга — тот максимум, о котором проговорился Тине?

На следующий день Петр Гольдштейн практически подтвердил опасения Тины. Выяснилось, что Сашкин дрон в сети ждали. За ним уже давно охотились, но потеряли из виду. Стоило ему появиться в сети и произвести там изменения (он увеличил рейтинг Жени Астахова!), как его тут же отследили.