- Затерянный артефакт… - задумчиво произнёс Лефириус. – Затерянный… Как давно он был затерян?

- Этого я не знаю, – покачала головой девушка. -  Зато, кажется, я знаю, где он… – она припомнила, с какой слепой ненавистью смотрела на измученного Фогуном принца и как горестно оплакивала самого чародея.

Она выразительно посмотрела на Лефира. В его памяти тоже всплыли воспоминания о всепоглощающем страхе и глубочайшей обиде на несправедливый мир, а так же о несвойственной ему ранимости в дни, проведённые в башне. Но внешне он не подал вида, что и он ощутил на себе действие артефакта.

- Стоит проверить, – сказал Лефириус, не делая вид, что не понимает ход мыслей девушки. – Усилитель Эмоций – единственная ниточка. К тому же наш путь в Иллэдон всё равно лежит через Древние Леса, если я ещё хоть что-то помню из картографии.

- Ты готов вернуться в замок Фогуна? – удивлённо и несколько восхищённо вскинула она на него взгляд своих зелёных глаз. - Он ведь для тебя, должно быть, ещё более омерзителен, чем для меня Оуил?

- Да, готов вернуться, – он улыбнулся, делая вид, что действительно готов, хоть это и было не совсем правдой. -  Как это ни странно, там я буду чувствовать себя в безопасности – там никому не придёт в голову нас искать.

Элейне припомнились её посещения принца в башне Фогуна, и ей сделалось тоскливо и стыдно за себя. Наверняка этот проклятый артефакт где-то в окрестностях замка, потому что других причин своей жестокости девушка не видела. Она действительно никогда не мечтала о мести, и убивать принца так, как это делал Фогун, она бы не стала даже в дни не утихшей после казни ненависти к нему. Лефир посмотрел на неё, примерно догадываясь, о чём она думает. Ему бы хотелось снова намекнуть, что всё это происки чародея, который со своим артефактом ловко подстраивал их чувства под нужные ему. Зачем ему это было нужно, мужчина пока не ведал, и даже не догадывался, однако то, что Фогун не рассказал своей подруге про Усилитель, уже говорило о том, что он предатель.

- Ты слышишь об этом артефакте впервые, да? - спросил он, не выдержав.

Она кивнула.

- То есть, твой чародей скрыл, что он у него? - уточнил Лефир.

- С чего ты взял, что он у него? - удивилась девушка. - Фогун сам мог не знать. И, кстати, то, как он обращался с тобой, возможно, тоже лишь действие артефакта.

Он не ответил. Понял, что бесполезно: буть у него хоть тысяча доказательств, что фогун - негодяй, она бы не поверила. Это немного обижало, поскольку он влюбился в неё, и ему бы хотелось взаимности. Почему-то он не брал в расчёт, что она могла бы полюбить его, продолжая верить чародею, эти два факта не казались ему совместимыми.

Идти пришлось до самых сумерек: следовало уйти как можно дальше от дома кудесника. Хоть тот и не собирался, вроде как, наживаться на принце, но вполне мог кому-нибудь информацию слить и направить врагов по их следу. Было интересно, знал ли вообще Кудесник, что они догадываются о местонахождении артефакта. Если знал, то мог порследить за ними, хотя Элейна преследования не ощущала. И всё-таки шли они без привалов. Даже есть не хотелось: последние дни выдались нервными, и это отбило аппетит. Даже жареных птиц съели больше из осознания необходимости в пище, толком не разобрав вкуса.

 Когда стало смеркаться, путники выбрали разлапистое дерево с низкими ветвями, чтобы свет Лартус не смог потревожить их сон. Лефир растянулся на тёплой земле, а девушка уселась неподалёку от него. Она чувствовала себя скверно: смотрела сквозь листву на тёмный лес, и страхи оживали в её душе: она вспоминала, сколько раз лес подставлял, норовя выдать врагам, сколько раз приходилось спасаться от зверей и от самого леса. Конечно, теперь всё было позади, но после столетий недоверия к ночному лесу, веры ему за жалкие три года было не заслужить. Хотя лесные духи, словно извиняясь, благоволили Элейне. Или же относились столь почтительно ко всем не проклятым эльфам, этого девушка не могла утверждать точно.

Она снова поддалась страху, но не поняла бы этого, если бы не голос Лефира, который заметил состояние девушки и уже ничуть этому не удивился:

- Иди ко мне, – предложил он, указывая на место рядом с собой.

Элейна вопросительно посмотрела на него, и он понял, как двусмысленно прозвучало его предложение.

- Нет… - спохватился он, поскольку действительно просто сказал, что думал. – Я просто не хочу, чтобы тебе было тревожно. Обещаю, что не буду приставать к тебе… - она ещё более вопросительно посмотрела на него, подумав, что она была бы не против снова ощутить тепло его рук и вкус губ, но он неверно понял её растерянный вид: - Говорю же, не трону я тебя. Устоял в экипаже, устою и на этот раз.  Не бойся, я же пообещал, а слово своё всегда стараюсь держать,– он сел, дотянулся до девушки и, притянув к себе, уложил рядом. – Неужели ты боишься меня больше, чем ночного леса?

- Я не… - начала было она, но он перебил:

- Я помню, ты ничего не боишься, – он накрыл своей ладонью её холодную руку, и она с ужасом осознала, что действительно выглядела напуганной, сидя рядом с принцем и вглядываясь в сумрачный лес.

Это было бы позорно, если б не было столь приятно ощутить заботу

Она поудобнее улеглась и положила голову на плечо мужчине, вдохнув его запах и ощутив лёгкую обиду на него. Она решительно подняла голову и уставилась на Лефира. Он смекнул, что она решила сказать прямо то, что думала, но пока не мог представить, что именно:

- Никогда не давай обещаний, о которых тебя не просят, – она поспешно спрятала лицо на его плече, чтобы скрыть смущение.

Принц не верил, что не ослышался. Ему казалось это странным до невозможности, он помнил, что говорил Санар о том, что как мужчина Лефир вряд ли может интересовать эльфийку. С другой стороны, в любви ему она не признавалась, а просто хотела близости этой ночью. Вроде бы это не противоречило словам Санара и тому образу жизни, который они с дядей некогда вели. Но они - это они, а Элейна не была похожа на ту, кто легко отдаётся симпатичным попутчикам. Тем более, таким, как он, которые пытались её убить. Мысли метались, и он чувствовал необходимость что-то сказать смущённой девушке. Получилось нечто не совсем уместное:

- Ты действительно не испытываешь ко мне ненависти… - это прозвучало так, словно эта мысль только что озарила его и он сам был немало этому поражён, хотя сказано это было лишь для того, чтобы не молчать.

- Только сейчас это понял? – усмехнулась Элейна.

Лефир неосознанно уводил разговор в какое-то совсем не подходящее русло, но ничего не мог с собой поделать:

- Знаешь… все эти годы ты постоянно мне снилась… в кошмарах, – признался он, моментально жалея о сказанном.

- Это приятно слышать, – хмыкнула она, но быстро вспомнила, как однажды ей пришлось силой вырывать его из сна, как бледен и напуган он был, и сердце её сжалось. – Тогда… в карете… Это тебе я снилась? – она пытливо вглядывалась в его глаза, но он смотрел не на неё, а на тёмную крону дерева, под которым они расположились.

- Да, – выдохнул он, чувствуя некое облегчение от того, что рассказал, наконец, о кошмарах главному их персонажу.

Девушка не сразу нашлась, что ответить. Он тогда здорво напугал её, но она и подумать не могла, что такая реакция может быть на сон про неё.

- Ужас какой… - Элейна, приподнявшись на локте, посмотрела на принца во все глаза и не удержалась от вопроса: – Что же я там с тобой делала?

Он глянул на неё: обеспокоена. Действительно хочет понять, что же происходило с ним в кошмаре и какую роль в этом играла она. Лефиру даже стало любопытно, какие у неё версии, но он не стал издеваться, видя, что его признание шокировало Элейну. Так что он сказал правду:

- Ничего не делала, – он слабо улыбнулся. – Просто смотрела на меня…

Девушка несколько раз порывалась сформулировать вопрос, даже приоткрывала рот, чтобы озвучить, но получилось далеко не сразу:

- Как ты мог нормально общаться со мной, если все четыре с половиной года… - она слишком долго подбирала слова, и он не стал ждать: