***

Оказавшись на подоконнике, девушка сразу увидела могучую фигуру короля, который сидел за массивным дубовым столом и раскладывал карты, не то это был пасьянс, не то гадание. Перед ним стояла полуоплывшая свеча, огонёк которой нервно затрепетал от ворвавшегося ветерка. Король резко поднялся и взглянул на гостью, осталась стоять у окна. Элейна едва не приблизилась к мужчине, но вовремя остановилась, вспомнив, что разговор должен быть слышен принцу, а значит, следует остаться у открытого окна. Крафус был готов позвать стражу, но Элейна приложила палец к губам и отошла на расстояние, которое, как ей казалось, король должен посчитать безопасным, практически вжавшись от этого в подоконник.

- Кто ты? – строго и требовательно спросил он грубым неприятным голосом.

Элейна мысленно одобрила его поведение. Он держался гордо и уверенно, совершенно не спешил звать на помощь. В Крафусе присутствовала не присущая королям храбрость, и девушка не могла не проникнуться к нему каким-то уважением хотя бы за это. Таким особым уважением, которое вовсе не обязательно является положительной эмоцией, а скорее, чувством осознания того, что повстречался достойный противник, сильный и опасный, но которому в случае чего будет не постыдно проиграть. Девушка считала его врагом. Пока неосознанно, на основе догадок и домыслов. Ей бы хотелось ещё больше увеличить расстояние между ними, но отступать было в прямом смысле некуда.

- Я наёмница. Из рода эльфов, – она старалась придать голосу безразлично-надменный тон, чтобы дать понять королю, что этот разговор больше нужен ему, чем ей. Получалось весьма убедительно.

- Эльфийка-наёмница? – удивлённо, но с завидным спокойствием переспросил Крафус. – Не слышал, что такое бывает.

- Тем не менее, это так, – она отвернулась от него, упёрлась руками в широкий подоконник и уставилась на кроваво-красный закат. – Видишь ли, Крафус, до меня доползли слухи, что за возвращение своего сына ты даруешь несметные богатства… Моя жизнь обещает длиться не одно тысячелетие, а потому мне не помешали бы деньги, чтобы жить в своё удовольствие, не тяготясь бытовыми вопросами, – она замолкла и посмотрела на короля, показывая, что ожидает его реплики.

Густые брови Крафуса недобро нахмурились:

- К чему этот разговор? Тебе известна сумма, известны условия её получения, – он подошёл к соседнему окну и тоже принялся изучать тёмное с багряным закатом вдалеке небо. – Но учти, если ты потревожила меня зазря, тебе не выбраться из города живой! – эта угроза была произнесена спокойно, но не оставалось сомнений, что король не намерен шутить.

Но Элейна не испугалась и лишь усмехнулась:

- Мне пришлось потревожить тебя, поскольку уж больно много желающих обогатиться на возвращении принца. Узнай они обо мне, убили бы. А тебе стоит улучшить охрану своих окон и крыш. Но это твоё дело, а у меня к тебе вопрос, именно ради него я здесь, – она развернулась к королю всем корпусом, и спросила: - Что подразумевает выражение «живым и невредимым»?

- Тебе неизвестны эти слова и их смысл? – усмехнулся в свою очередь король. – Мне нужен мой сын, в целости и сохранности. Я не глупец, я понимаю, что вряд ли он так же здоров, каким я видел его последний раз. Всё, что можно излечить – не в счёт, на он не должен быть мёртв или искалечен, если ты рассчитываешь обогатиться. Я ответил на твой вопрос?

- Не совсем, - призналась девушка. - Хотелось бы уточнить: однорукий, например, Лефириус имеет куда меньшую цену, я так поняла?

В глазах короля промелькнула злость, он откинул полу своего тяжёлого одеялия, под которым обнаружились ножны, и быстрым мастерским движением высвободил сверкающий меч. Девушка вздрогнула от неожиданности, но быстро вернула себе невозмутимый вид.

- Хорошая сталь, – заметила она. – Часто практикуешься, раз рассчитываешь победить боевого эльфа?

Крафус оказался не так прост, как могло показаться, и потому не позволил Элейне тянуть время разговорами. Он оказался рядом с ней, преодолев расстояние между ними всего за пару широких шагов и меньше, чем за секунду. Король не позволил девушке извернуться и уйти в сторону, схватив за запястье свободной рукой. Рука с зажатой в ладони рукоятью меча прижала шею Элейны к стене. Король хотел показать свою силу, природную силу человека, которому не требуется оружие, чтобы справиться с наёмницей. Правой ногой король прижал ноги девушки, не позволяя пинать его, и тихо произнёс:

- Мне не важно, кто ты: человек или эльф. Ты девчонка, и от смерти тебя отделяет один неправильный ответ. Первый вопрос: ты знаешь, что с Лефириусом? – Крафус впервые за время разговора был не на шутку взволнован и не сумел скрыть это, спрашивая о судьбе сына. Это был важный для него вопрос, и он напряжённо ожидал ответа. Элейна попыталась ответить, но рука Крафуса слишком сильно сдавливала горло, и потому девушка свободной рукой попробовала отвести его руку, вцепившись в неё пальцами. Король понял, что она попросту не сможет дать ответ, и потому слегка ослабил хватку, позволяя Элейне дышать и говорить без помех.

Девушка закашлялась.

- Всё с ним хорошо. Он здоров, – ответила она сквозь кашель, мысленно гордясь тем, что голос не подвёл и не дрогнул.

- Ты знаешь, где он? – спросил король.

- Мне известно, где его искать, – туманно ответила она, и король, немного подумав, решил:

- Я дам тебе два дня на то, чтобы привести его. Если он не вернётся через это время, я найду тебя, где бы ты ни пряталась, – он снова с силой надавил на её шею и ждал столько, сколько потребовалось, чтобы она не начала терять сознание.

Элейна пыталась высвободиться, но король был сильным и крупным мужчиной, а потому вскоре она оставила свои попытки. Оставался вариант достать клинок и одним ударом убить противника, но этого бы ей Лефир не простил, и убил бы, не задумываясь, собственными руками за столь откровенное предательство. Не было также никакого резона ранить короля и сбегать, тем более, что его слова говорили о том, что сейчас он лишь угрожает и не намерен убивать незваную гостью. Было обидно за себя, но обиду можно пережить, а боль - перетерпеть. Король был силён, но свои возможности относительно её поисков и возможного наказания за ложь явно переоценивал. Элейна не боялась его мести нисколько.

Крафус резко убрал руку и отошёл к тому окну, у которого стоял в начале разговора. Элейна же осела на пол, откашливаясь и хрипя. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя.

- И да, – спокойно продолжил Крафус. – Ты получишь обещанное золото, если вернёшь принца.

Элейна не довела разговор до конца, но что-либо спрашивать у разъярённого короля теперь было опасно. Она молча сидела на полу, пытаясь справиться с ослабевшим телом. Получалось довольно быстро, но она никуда не спешила, продолжая сидеть под окном.

- Ты уберёшься отсюда сама или мне позвать стражу? – осведомился король, посчитав излишне долгим присутствие незваной гостьи в его покоях.

Но девушка уже восстановила силы и теперь была готова к любым поворотам, а потому с вызовом сказала:

- Если со мной что-нибудь случится, ты никогда не увидишь сына, ибо никто не станет его искать там, где следует.

Крафус немного помолчал, после чего снизошёл до просьбы, чем немало поразил девушку, поскольку его слова перечёркивали предыдущие, сказанные в гневе:

- Верни мне его живым. Забудь о времени, я дам тебе не два дня, а сколько пожелаешь, но верни его скорее. Обещаю, что вознаграждение за него заставит тебя забыть обиду на меня, и ты проживёшь в роскоши все свои тысячелетия.

Элейна несколько секунд ошарашенно смотрела на короля, понимая, что его слова искренны, и ему действительно важно возвращение Лефириуса. Придя в себя от услышанного, она взобралась на подоконник и схватила верёвку. Почувствовав себя в безопасности и на свободе, она обратилась к королю:

- Я не обидчивая, Крафус! Но у меня остался вопрос: что если твой сын физически здоров, но искалечен душой?

- Душой?.. – задумчиво повторил Крафус и пожелал уточнить: – Ты имеешь в виду что-то конкретное?